Галера чёрного мага
Шрифт:
— И боги отвечают, Джату?
— Иногда, крошка, — засмеялся черный гигант, — иногда. Порой они дают даже больше, чем надо.
— В таком случае, Джату, твои боги отличаются от моих, потому как Адон и Эльвидд редко дают нам ответы, независимо от степени нашей нужды.
Они помолчали немного. Джату протянул руку и потрепал Рукса, почесывая ему между ушей. Лис зажмурил глаза от удовольствия. Наконец Джату сказал:
— Возможно, Джиннарин, боги Чанга тоже не дают ответа. Дождь приходит сам по себе, а Юджубы просто извлекают из этого выгоду… а если дождь превращается в непрекращающийся ливень, то тогда они винят богов.
Они опять умолкли. Над головой по небу двигался лунный серп. Джиннарин взглянула на сверкающие в вышине звезды:
— Не кажется ли тебе, Джату, что жрецы, колдуны и им подобные все одинаковы. Они говорят, будто это их молитвы привели к желаемым результатам, а если дела идут плохо, то винят в этом мстительных богов.
— В моем селении, Джиннарин, когда случались тяжелые времена, наш Юджуба утверждал, что именно боги определяют наказание для племени — будь то засуха, чума, голод или война, — ибо мы сбились с истинного пути.
— С истинного пути? Какого?
— Я понимаю это так, что сам Юджуба и определял, каким должен быть истинный путь в данный момент. — С мрачным видом Джату стукнул кулаком по раскрытой ладони.
Рукс посмотрел на сердито насупившегося Джату, затем поднялся и, казалось, размышлял, откуда может явиться опасность, затем перевел взгляд на Джиннарин в ожидании команды. Но его хозяйка смотрела на черного гиганта.
— Ты чем—то огорчен, Джату? Могу ли я тебе чем—нибудь помочь?..
Джату понемногу остывал.
— Я не хотел расстраивать вас, леди Джиннарин. Я просто… просто кое—что вспомнил.
Рукс вновь улегся. «Эройен» продолжал скользить по темным водам. Ветер, как и в предыдущий раз, дул с траверза.
— Когда мне минуло четырнадцать лет, — без всякого вступления начал рассказ Джату, — мой отец заболел и был на грани смерти. И что бы наш жрец ни делал, ему становилось все хуже и хуже. По словам Юджубы, такова была воля богов. Однажды я последовал за жрецом в джунгли и стал наблюдать за ним. Он отыскал желтый цветок и выкопал его корень, затем истолок его в мякоть и выжал сок в небольшой глиняный сосуд. Цветок этот назывался змеиный глаз, и сок его корня — ядовит. Юджуба смешал сок с лекарством, которое он давал моему отцу. Когда я рассказал об этом матери, она набросилась с обвинениями на Юджубу, он же сказал, что после смерти моего отца женится на ней, и попытался взять ее силой, и тогда я убил его.
Мне пришлось скрыться, чтобы избежать наказания старейшин. Тогда—то я и попал на море к капитану Арава—ну. Он научил меня очень многому — читать, писать и считать… языку, морским порядкам и управлению кораблем. Я был совершенным невеждой, когда поднялся на борт, теперь же, благодаря капитану, я являюсь его помощником на «Эройене», самом лучшем корабле на всех морях и океанах. Здесь я увидел гораздо больше, чем может себе представить любой житель страны Чанг. Удивительные красоты и невероятные опасности, полезные вещи и смертельные. Спустя годы у меня появилась возможность навестить дом. Там я узнал, что мои родители живы, ибо отец чудесным образом выздоровел после того, как Юджуба был найден со сломанной шеей. Я мог остаться тогда жить в племени, но у меня была уже другая судьба. Теперь ты понимаешь, что вследствие моего опыта общения со жрецами и благодаря их заявлениям относительно воли богов у меня осталось не много веры… хотя позже я начал верить в Адона.
Джиннарин взглянула на черного гиганта: — Ты веришь в Адона?
Джату пожал плечами:
— Верю в то, что Адон создал планеты и миры, что он вдохнул жизнь в воду, землю и воздух, что его дочь Эль—видд создала в этих мирах людей и наделила их свободной волей. И в то, что Адон предоставляет нам самим стать кем нам хочется, без его помощи и вмешательства. — Джату вновь потрепал Рукса между ушей. — Я, правда, не совсем уверен, что верю во все до конца.
— Что ты имеешь в виду, Джату? Джату глубоко вздохнул:
— Я сомневаюсь в том, что каждый народ имеет скрытую цель и что это наша судьба — пытаться выяснить ее. Бокар к тому же говорит, что любой из нас время от времени получает новую жизнь и что…
— Бокар — твой наставник? — перебила его Джин—нарин.
— В этом учении — да, — согласно кивнул Джату. Джиннарин засмеялась, ее тонкий голосок зазвенел, словно птичья трель.
Джату смотрел на нее, слегка озадаченный. Наконец, справившись с собой, она, задыхаясь, произнесла:
— Джату, когда Бокар обратит тебя в свою веру, ты станешь самым высоким гномом во всем мире.
Громкий, раскатистый смех Джату присоединился к заливистому хихиканью Джиннарин.
Минула неделя с того момента, когда они вошли в штилевую зону Рака. Ветер стал постепенно стихать и наконец исчез совсем. Паруса «Эройена» поникли. Араван приказал спустить гички, и гребцы начали буксировать судно через спокойные воды.
Эйлис и Джиннарин, стоя на носу, наблюдали за гребцами, распевающими свои песни. Весла погружались в зеркальные воды, образуя на поверхности колечки и завитки.
Джиннарин взглянула на неподвижную, освещенную солнцем морскую гладь и далеко внизу увидела свое отражение.
— В таком же зеркале, как это, я впервые увидела свою настоящую любовь, — сказала она, прерывая молчание.
— Ты тоже? — повернулась к ней Эйлис.
— Что? — обернулась Джиннарин к Эйлис и растерялась, заметив, что провидица смущенно покраснела.
— Расскажи, пожалуйста. Я тебя перебила. Джиннарин продолжила:
— Это случилось в Дарда—Глайне, около пяти тысяч лет назад. Мы с Руксом…
Эйлис опять перебила Джиннарин:
— Подожди. Как это может быть? Рукс ведь лис, а они не живут так долго.
— Это был другой Рукс. Далекий предок нынешнего. Лис живет у нас около семи сезонов, и в течение двух последних лет мы воспитываем одного щенка из помета, тренируем его и даем щенку то же самое имя.
Эйлис кивнула:
— Понимаю. Твоего лиса всегда зовут Рукс.
— С тех пор, как я себя помню, — подтвердила пикса.
— Продолжай, пожалуйста.
— На чем я остановилась? Ах да. Мы с Руксом путешествовали на север Дарда—Глайна. День выдался жаркий, и я попросила Рукса отыскать воду. Лисы хорошо справляются с этим. Он поднял морду, понюхал воздух и затем прямиком, как пчела в свой дом, побежал через лес. Так мы оказались возле озера, расположенного в тени нависающих деревьев, с берегами, поросшими тростником. В озеро впадал небольшой ручеек, в котором можно было заметить водяной кресс. Его белые цветы прекрасно сочетались с плавающими на поверхности озера белыми лилиями. Земля была покрыта ковром из прохладного зеленого мха. Вода была холодной и чистой, и мы с Руксом утолили жажду. Я сказала лису, что здесь, где ручеек впадает в озеро, мы и отдохнем, и отправила его поискать для себя пищи. Мне—то вполне достаточно было и водяного кресса. Руке скрылся среди деревьев, и, как только он исчез, я сорвала цветок. Думая украсить им свои волосы, я встала на колени на свисающем над водой камне и наклонилась над спокойной гладью озера, чтобы увидеть свое отражение. К великому удивлению, увиденное мною лицо принадлежало вовсе даже не мне. Я поднялась и огляделась по сторонам, то никого не заметила. Думая, что это была русалка, я еще раз осторожно посмотрела на воду. И опять я увидела то же лицо, окруженное листьями. Тогда я взглянула наверх и обнаружила на дереве пикса, который с улыбкой наблюдал за мной.