Галера чёрного мага
Шрифт:
«Ты наказываешь меня за глоток воды! — вскричал юноша. — Как это несправедливо и жестоко!»
«И за то, что ты ел мои гранаты! — взревел демон, и со взмахом его руки исчезла гранатовая роща. — Теперь она находится в девяноста девяти лигах к западу, и ты никогда не сможешь до нее добраться!»
«Ты наказываешь меня за то, что я съел гранатовый плод? — вскричал юноша. — Как это несправедливо и жестоко!» Солнце тем временем поднялось высоко в небе, и предметы почти не отбрасывали тени. «Это, по—твоему, несправедливо и жестоко? Тебе известно еще не все! — Он опять махнул рукой, и песок под ногами юноши превратился в камень. — Я покажу тебе, каким несправедливым и жестоким я могу быть».
Демон опустился на колени и ударом молотка пригвоздил тень юноши к камню. И в ответ на озадаченный взгляд пленника демон дико расхохотался и сказал: «Теперь ты навсегда в ловушке, и никакая магия не поможет тебе уйти. Ты навсегда прикован к этому камню моим гвоздем, который невозможно вынуть. Ты можешь бежать куда пожелаешь, но вряд ли убежишь далеко, ведь твоя тень должна теперь всегда падать на гвоздь. Ну, что ты на это скажешь?»
Юноша встал на колени у ног демона и сказал: «О, демон, это очень жестокое наказание, и оно достойно лишь того, кто и в самом деле очень жесток». И с этими словами он забил настоящий магический гвоздь в тень самого демона.
Демон зарычал от боли и ярости и попытался схватить юношу, но тот оказался проворнее и быстро отбежал в сторону. Демон махал руками и произносил тайные заклинания, но вся его магия исчезла. Он наклонился над камнем и попробовал вытащить магический гвоздь, но тот даже не шевельнулся. Плача и скрежеща зубами, демон проклинал юношу. Страшные ругательства сыпались с его раздвоенного языка. Он призывал воронов выклевать глаза юноши, насылал на него дурные болезни, чтобы сгноить его внутренности, но все было напрасно — демонская сила пропала
Юноша ушел и, пытаясь пересечь пустыню, опять едва не умер от жажды и голода, но был спасен проходящим караваном.
Демон же навсегда остался в ловушке. Тень его оказалась навечно прикована к камню. Темной ночью, когда не светила луна, он мог бродить где придется, поскольку в темноте его тень была повсюду. Однако каждый день с восходом солнца он был вынужден находиться к востоку °т гвоздя, чтобы его тень падала на гвоздь. Но как только время приближалось к полудню и тень его становилась короче, ему необходимо было перемещаться на юг, а когда солнце достигало зенита, он должен был стоять на гвозде, так как солнце было прямо над головой, а его тень под ногами. Когда же солнце опускалось на западе, демон мог двигаться на запад, его тень отбрасывалась к востоку и накрывала гвоздь. Но величайшая ирония судьбы состояла в том, что прозрачный пруд и гранатовая роща, находясь в девяноста девяти лигах к востоку и западу, были недоступны ему. Он мог только видеть их издали, но пить студеную воду и есть фрукты ему уже было не суждено.
Демон рычал от гнева и рыдал от горя. Он губил всех путников, случайно оказавшихся в пределах его владений, и вскоре этот район стал всеми избегаемым местом, потому что там было жилище демона. Говорят, что и по сегодняшний день это место в пустыне опасно по ночам, ибо демон все еще скитается там и он ужасно зол и страшно силен. Говорят также, что в самый полдень демона можно увидеть стоящим в солнечном свете, словно большой высокий камень, покрытый бледными красными пятнами от давно съеденного гранатового плода. Говорят также, что другие демоны, прослышав о несчастной судьбе своего собрата, приходили посмотреть на него. Они содрогались от ужаса при виде этого зрелища и пытались освободить его, но безуспешно, поскольку его заклинания оказались намного сильнее.
Говорят, что демоны взяли как—то волшебный серебряный нож и попытались отрезать плененную тень в полдень самого Длинного Дня года, но магия волшебного гвоздя оказалась сильнее серебряного лезвия, и они отказались от этой затеи.
И наконец, говорят, что ужасные демоны отрезали в тот день свои собственные тени, чтобы им никогда не испытать такой печальной участи.
Теперь, леди Джиннарин, ты знаешь, почему демоны не имеют души — все, кроме одного, прочно прикованного к камню и окруженного жгучими песками пустыни.
Джату рассмеялся, и лицо Джиннарин расплылось в улыбке.
Спустя некоторое время она сказала:
— Спасибо, Джату. Мне очень понравилась твоя история.
Джату улыбнулся и вновь чуть двинул штурвал.
Вода омывала корпус судна, океан пенился, над головой сияли звезды, медленно описывая круги по небосклону. Где—то на палубе послышалась песня, грустный напев на языке, не знакомом ни Джату, ни Джиннарин. В их поле зрения появились Эйлис и Араван. Они прошли по палубе и, перегнувшись через леер, стали смотреть на освещенные лунным светом скользящие вдоль борта волны.
— Хм—м, — пробормотал Джату.
— Что? — спросила Джиннарин.
— Я просто думаю… размышляю. Джиннарин ждала. Наконец Джату сказал:
— Я думаю, что наш капитан склонен потерять свою тень ради леди Эйлис.
— Потерять свою тень? — повторила Джиннарин. — Пожалуй, ты прав, но она отдаст ему взамен свою, Джату.
Этой ночью Джиннарин проснулась, дрожа от возбуждения, сердце ее бешено колотилось.
— Эльмар! — закричала она, барабаня по тонкой двери и врываясь в его каюту. Рукс следовал за ней. — Он вернулся! Мой кошмар вновь со мной! Как я счастлива!
Но только храп приветствовал столь радостное известие.
«Эройен» продвигался на северо—запад, покрывая ежедневно лигу за лигой, постепенно приближаясь к далекой цели. Погода в основном благоприятствовала морякам, хотя время от времени случался дождь. Океан находился в непрерывном движении, он был подобен гигантскому чудовищу, вдыхающему и выдыхающему на поверхность огромные волны. Иногда мимо судна проплывали косяки рыбы. Появлялись также и стаи морских птиц, ныряющих за мелкой рыбешкой. Однажды показались киты.
— Властелины моря, — сказал Эльмар.
Время от времени вдали можно было разглядеть одинокий парус, но по большей части от горизонта до горизонта не было заметно никаких признаков жизни. Но однажды…
Вижу дым, — прокричал дозорный с фок—мачты. — Вижу дым впереди по правому борту.
Стоя на носу судна, Джиннарин посмотрела вперед. Далеко на горизонте в воздух поднимался темный столб.
— Что это? — спросила она, поворачиваясь к Аравану с Эйлис. — Облако или дым? Может быть, горит какой—то корабль?