Гамбит смерти
Шрифт:
– Очень, очень рад, - пробормотал я.
– И я, Петр Иванович, рад! За вас, прежде всего - за вас, - это "прежде всего" таило в себе новость третью. Ладно, дойдет черед и до нее.
– Следствие по вашему делу практически завершено.
– По моему делу? У меня - дело?
– Ну, разумеется. Конечно, оно проводилось в особых условиях. Так всегда бывает, когда расследуются обстоятельства гибели сотрудников спецслужб, даже если они, эти сотрудники, сами совершают противоправные действия, как в
Я тупо кивнул. Сложносочиненное предложение? Или сложноподчиненное? В общем, сложное для моих мозгов.
– Он просто сошел с ума. К такому заключению пришло следствие. Между нами, я склоняюсь к мысли, что его перевербовала та сторона. Перевербовала, а он от напряжения и рехнулся. Страшно перебегать дорогу на красный свет, а уж к врагу перебегать... Как бы там ни было, решено трактовать ваши действия, как допустимую и, я смею добавить, необходимую самооборону.
Необходимую. Сошел с ума, и все. Годится. Хотя...
Словно прочитав мои мысли, Николай Кузнецов помахал рукой:
– Все, постарайтесь выкинуть случившееся из головы. Прошлое, оно пусть в прошлом и остается. Тем более, что вторая новость...
Интересно, что за вторая?
Он не торопился - достал папочку, средней упитанности, страниц на пятьдесят, полистал.
– Мы вас тут не сколько свободы лишали, сколько обеспечивали безопасность. И лечили. Звучит, конечно, малоправдоподобно, но именно так оно и есть. Ваше заболевание, знаете ли...
Я знал. Что-то вроде коровьего бешенства. Оленьего. Спонгиозный энцефалит, синдром Крейфильда-Якоба-Барра. Со специфическими проявлениями.
– Должен вам сказать, все анализы, а мы их самым тщательным образом перепроверяли, показывают отсутствие вируса в вашем организме. Полное отсутствие. Организм переборол инфекцию. Иными словами, вы - здоровый человек. Совершенно здоровый.
Не знаю, ждал ли он от меня бурных восторгов или скупой мужской слезы, но единственное, на что я сподобился - это шаркнуть ножкой по полу.
– Наши ученые доктора до сих пор спорят, что послужило причиной выздоровления - лекарства, диета, покой, или, напротив, пережитый стресс. Болезнь у вас редкая, данных мало. Теперь у вас иммунитет. И славненько.
– Очень хорошо, - наконец вымолвил я.
– Да, - согласился он.
– Очень.
Мы помолчали. Первым не выдержал, разумеется, я.
– И что дальше?
– Дальше? Дальше, Петр Иванович, вы вольны полностью, неограниченно распоряжаться своею судьбой. Как и остальные сто пятьдесят миллионов россиян.
– Я могу идти?
– Разумеется. Сейчас вам вернут документы и... А куда, собственно, вы собираетесь идти?
– Как и сто пятьдесят миллионов россиян, куда глаза глядят. Нельзя?
– Помилуйте, отчего ж нельзя? Вы действительно свободны,
Разве их выдвигали, обвинения? Не помню. Впрочем, мне достало ума не высказать мысль вслух.
– Свободны, но у нас есть для вас предложение.
Вот я и услышал "но". Коротенькое слово, две буквочки, а сильнее архимедова рычага. Переворачивает мир безо всякой точки опоры.
– Какое же предложение?
– Съездить на юг. В служебную командировку. Море, солнце... Конечно, помимо отдыха придется немного поработать но, уверяю вас, оно того стоит.
– В командировку? А кто меня командирует? Я вроде как вольна пташка. Лицо весьма свободной профессии.
– Мы и командируем, Петр Иванович. Управление безопасности информации и связи.
– Никогда не слышал о такой службе.
– Грош нам цена была бы, кабы слышали. Нет, не подумайте, ничего джеймсбондовского мы вам не предлагаем.
– А что предлагаете?
– Поработать э-э... как бы сказать поточнее... В общем, человеком при машине. Оператором компьютера.
– Не понял.
– Да ничего мудреного. Вот, посмотрите, - он протянул мне буклет.
– Чемпионат мира среди шахматных компьютеров, - прочитал я.
– Именно. Начнется через три недели. Будете передвигать фигуры. Машина хоть и умная, а безрукая. Вам придется ходы вводить, пешки двигать ...
– Но почему я? Да я в компьютерах разбираюсь еще меньше, чем в выращивании апельсинов. У вас что, других операторов нет?
– Операторов, Петр Иванович, у нас предостаточно. У нас нет другой машины. Только вы
– Я что-то... Мне послышалось...
– Нет. Не послышалось, - он перебирал листы в папке, наконец, отыскал нужный.
– Часто болезнь оставляет следы. Оспа - на лице, язва - в желудке. А ваша... Как это получилось - можно только догадываться, но ваш мозг работает по типу аналогового компьютера. Вообще-то, у нас у всех мозги так работают. Никакая суперЭВМ не справится, например, с вождением автомобиля в условиях интенсивного потока транспорта на незнакомой улице. Мощности не хватит. А мы - запросто. Успеваем и автомобилем управлять, и радио слушать, и бутерброд жевать, и речь готовить... Вот, посмотрите, - он протянул мне бумагу.
Лист оказался чистым.
– В крестики-нолики играли? Играли-играли, уверен. Поле три на три, - он расчертил бумагу, - я ставлю крестик, вы - нолик. Выиграет тот, кто выстроит в ряд три крестика или три нолика - по вертикали, горизонтали, диагонали - неважно. Сыграем?
– он нарисовал крестик в центральной клетке.
– Что-то не хочется, - попытался отнекаться я.
– Ну, разочек только. Пожалуйста...
– Разве что разочек, - я поставил нолик. Он - крестик, я - еще нолик.