"гамма-3"
Шрифт:
– Серьёзно? Ого!
– Угу! – я вдруг подумал о том, что Костолом, просто так, впустую перевёл кучу боеприпасов на существо, которое обладает замечательной способностью к скоростной регенерации.
– А когда над ним ставили опыты?
– В конце семидесятых. А ты в курсе, что этот осьминог ещё и съедобен? – невозмутимо продолжил Семён.
– Чего? В смысле?
– Ну, в том смысле, что его мясо содержит огромное количество чистого белка. А этот белок очень питателен. В его ДНК содержаться элементы... Тьфу! Не так... Короче, осьминог – это, по сути -
Я расхохотался.
– То все пойдут на рыбалку? Будут сидеть на берегу и звать осьминога?
– Тьфу ты. Я же серьезно! Его так и задумывали... Правда, судя по тому, что ты рассказал - наши генетики с размерами слегка переборщили. Я-то на озере уже лет семь не был.
– То есть, он съедобен? Да этот ваш осьминог воняет так, словно он живьём протух.
– Да? Хм.
– А где его создали? В “Гамме”?
– Нет! Здесь, в “Астре”, в лаборатории. В "Бункере № 17".
– Вот как? Ну а всё-таки, откуда у тебя столько информации об этом?
– Очевидцы пару раз сталкивались с этим животным. А несколько лет назад наши диггеры вскрыли один из архивов в хранилище лаборатории. Там всё и узнали. Но осьминога, с тех пор как его выпустили, видели всего пару-тройку раз.
– Это потому, что никто через технические туннели к озеру не додумался соваться! – буркнул я, но так, чтобы Семён услышал. – И всё-таки, акваланги-то вам зачем?
– Нырять.
– Куда?
– Ну, в озеро же!
Я запутался. Семён только мне сказал, что осьминог был выпущен в озеро, но после его никто не видел. Но на том же озере они, кто бы там ни был, ныряли с аквалангами. Так что же получается?
А то и получается. Озеро не единственное! И они соединены между собой.
– А зачем нырять в озеро?
Ответить он не успел - где-то впереди раздались тихие, едва заметные всплески. Я бы прошел мимо, но проводник тут же среагировал.
– Тихо! К стене, живо! – прошипел он, замахав руками.
Я мгновенно среагировал.
– Что там? – прошептал я.
– Не знаю! Но там кто-то есть.
Всплески приближались. Вдруг, раздался противный визг. А затем, даже в свете тусклого фонаря, я увидел, что сразу за ближайшим поворотом, дико забурлила вода. Полетели мощные брызги.
Раздался негромкий, удивленный возглас, а затем, прозвучал сухой выстрел. Мгновение – ещё один. Снова дикий, протяжный визг, всплески. А затем всё затихло. После такого шума – оглушительная тишина дико давила на нервы. Сердце бешено колотилось, руки предательски дрожали. Чёртов адреналин!
– Что будем делать?
– тихо спросил я, но проводник отмахнулся, продолжая прислушиваться.
– Ждать!
– пробормотал Семён.
Вдруг, метрах в четырех от нас, почти в самом углу, раздался громкий – Бу-ульк!
– На пол, живо! – крикнул проводник.
Раздался оглушительный взрыв. Воду разметало в разные стороны, с потолка осыпалась штукатурка, а из-за взрыва в почти замкнутом помещении, по стене
– Эй! Кто там? – вдруг раздался спереди хриплый крик.
Отвечать я не стал, с трудом поднимаясь с пола.
– Вы думаете, я глухой? – снова раздалось откуда-то из коридора.
Меня схватил за плечо проводник, помог подняться. Его почти не зацепило – среагировал быстро, молодец!
– Я всё слышу. Выходите, или свинцом накормлю! А может, ещё гранату, а?
Голос показался мне знакомым.
– Не надо гранату! – громко крикнул я.
– Точно?! – переспросили откуда-то из темноты.
– Мы выходим! Не нужно стрелять! – произнёс я, глядя на недовольного Семёна.
Я сделал пару шагов вперёд. Из-за угла снова раздался всплеск. Я заметил слабое зеленоватое свечение. Вдруг, в двух метрах впереди справа вывалилось тело гигантского червя. Мёртвое, к счастью. А следом за ним, из-за угла, с пистолетом в руке, показался перемазанный грязью и внутренностями наёмник Скат.
– Макс? – удивлённо произнёс он, медленно двинувшись ко мне. – Ты-то как тут оказался?
– Могу задать тебе тот же вопрос! – ответил я, удивившись. Уж я-то давно приписал не обделённого чувством юмора наёмника к числу тех, кто навсегда остался в “Астре”, постепенно превращаясь в гниющую кучу органических отходов. – Ты куда пропал?
– Да хрен его знает, – он подошел ближе, но пистолет убирать не стал, при этом с подозрением поглядывая на проводника Семёна, который отвечал ему тем же. – А это кто такой?
– Семён. Проводник, из местных.
– Нашли живых? – слегка удивился наёмник.
– Это те, кто жил тут все эти годы?
– Да. Они.
– А я вот, только одних утопленников нашёл. Думал – всё. Живых не встречу. Да ещё и черви эти, – он ткнул стволом пистолета в плавающего на поверхности воды мёртвого червя. Их тут много, но все какие-то мелкие.
– Что ты с ним сделал?
– я ткнул стволом в мёртвого мутанта.
– Свинцом накормил. Этот, представь, хотел сожрать меня. Эти твари тут типа охотятся. Падалью, кстати, они питаться тоже не гнушаются.
– Охотятся прямо здесь, в бункере?
– Ага! Это уже третий, за последние шесть часов.
– Что-то какой-то мелковатый он, не больше трёх метров.
– Ну да, эти не крупные почему-то.
– Так как ты сюда попал?
– Плохо помню. И то не всё. Помню, что вышел из-за гермодверей, где мы ждали остальных и тут меня словно по голове чем-то ударило. Я мгновенно про всё забыл, просто побрел, куда глаза глядят. В голове опустело. Я просто шёл, а куда не знаю. А минут через пять, и вовсе побежал, почти ничего не замечая. Очнулся уже здесь, у заблокированного выхода из бункера. Пришлось искать другой. Правда, я совсем не помню, как сюда попал и что делал. Я тут, наверное, уже дня два брожу. Ещё и автомат где-то потерял. А ты как тут очутился?