Гамма-воин
Шрифт:
— А мы с тобой в штаб пройдем…
Мимо вытянувшегося в струнку дежурного по штабу, мимо свежей стенгазеты и пахнущих краской цветочных горшков они прошли на второй этаж. Ничтоже сумняшеся Тарасов отпер дежурной связкой ключей кабинет командира батальона и, мысленно скорчив рожу Завитуше, пригласил начальника войти. Генерал сел в кресло, покосился на потрет Путина в трехцветной рамке, шмякнул свою папку на стол и сразу взял быка за рога.
— Что, майор, думаешь, пора тебе из Подмосковья убираться? — насупившись, спросил он.
— Это как прикажете, товарищ генерал, —
Генерал отмахнулся:
— Есть у России вероятный противник — замечу в скобках: вероятный противник, способный вести войну преимущественно на суше!
— Китай… — эхом отозвался Тарасов.
— И наше большое военное дело — подготовиться, так сказать, к возможному отражению… Это официальная легенда, чтобы дурную твою башку сберечь… Ясно излагаю?
Ларичев поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.
— Не надо думать, майор, что завтра или послезавтра китайцы устроят нам 22 июня! Нет, этого не будет — они не авантюристы, они слишком осторожны! Они входят в страну медленно, но надолго! И один из путей их тихой агрессии — наркотики!
Генерал помолчал, собираясь с мыслями. Тарасов не вмешивался, хотя дальнейший ход рассуждений был ему вполне ясен.
— Ни милиция, ни ФСБ не могут с этим ничего поделать, как ты сам понимаешь. — Ларичев снова уселся за стол. — Вся надежда на армию — на военных, которых все еще волнует судьба Родины!..
«Волновать-то волнует, но зачем такой пафос? — подумал Артем. — Будто курсанту-первогодку политзанятие начитывает… Будто в причину моей командировки сам искренне верит…»
— Как твоя личная жизнь, майор? — вдруг спросил Ларичев.
— В последнюю неделю вообще никак, товарищ генерал, — честно признался Тарасов.
Генерал крякнул и усмехнулся, но вдруг снова посерьезнел:
— Нужно соблюсти формальность одну, — Ларичев раскрыл свою папку, брезгливо полистал и подсунул Тарасову убористо запечатанный лист: — Насчет секретности. Прочти и, если вопросов нет, подпиши… Получишь пакет с предписанием. Вскрыть по прибытии в часть…
На штампе, поставленном в правом верхнем углу машинописного документа, стояло: «Для документов строгой и особой секретности».
Вечером того же дня Артем отбывал на Дальний Восток военно-транспортным самолетом. На аэродроме его встретил неприветливый лейтенант в летной пилотке и проводил до машины. Вдалеке медленно вращал винтами толстобрюхий «Ил». По пандусу в грузовой отсек вкатывались бэтээры, топали навьюченные рюкзаками бойцы. Слепящий свет прожекторов выхватывал из темноты то серебристый угол ангара, то фигуры автоматчиков, стоящих в оцеплении. Знакомая картина взволновала Тарасова: это так напоминало боевые будни спецназа. Неужели там так все серьезно, на нашем дорогом Дальнем Востоке?..
Но бэтээры грузили вовсе не для того, чтобы опрокинуть наглых китайцев: армия модернизировалась, и новые машины шли в обычную мотострелковую часть, бойцы которой китайцев и в глаза не видывали. Да и взять майора из «Гаммы» летчик согласился только после письменного приказа Ларичева.
«Ил» вырулил на взлетную полосу. Метнулись за иллюминаторами стройные ряды огней. Транспортник стал
Мысленно Артем повторил телефоны, имена и свое задание. Бумаг ему не дали: того требовал режим особой секретности. «Будешь числиться при штабе округа военным советником, — сказал на прощание Ларичев. — Вплоть до особого распоряжения…» Вспомнился почему-то Багратион — как живой. Его бы в полет и дальше — туда, где ждут лесные ловушки, нехоженые тропы и свирепые китайцы, которые улыбаются даже тогда, когда убивают…
— Товарищ майор! Проснитесь, товарищ майор! — затормошил Артема за плечо второй пилот. — Москва вызывает по рации майора Тарасова!..
Пройдя мимо распятых на тросовых креплениях бронетранспортеров, через грузовой отсек Артем вошел в кабину. В овальном окне светилась спокойная полная луна.
— Майор Тарасов у аппарата!
Сквозь атмосферные помехи пробился знакомый голос:
— Генерал Ларичев! Тарасов, приказываю: вскрыть пакет с предписанием немедленно! Не по прибытии в часть, а немедленно! Тебе ясно?!
— Есть, товарищ генерал! — ответил Артем. — Будут еще распоряжения?
— Свяжусь с тобой по спецсвязи, когда будешь в штабе части! Все!..
Тарасов вернулся на насиженное место, вынул из нагрудного кармана запечатанный пакет, переломил пополам сургуч с российским орлом. На раздрызганной пишмашинке белобрысой прыщавой девочкой из секретной части под генеральскую диктовку было отпечатано: «Командиру учебной роты в/ч 21057 (батальон «Гамма»). Приказываю: уничтожить группу китайских наркоторговцев, находящихся под покровительством местного военного командования…» Дальше шли звания и фамилии, которые Артем поспешил тщательно запомнить. И подпись внизу: «Начальник особого отдела Штаба Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Ларичев Д. Г.». Дата, подпись…
Голова чуть кружилась: вот где собака зарыта! Отсюда и секретность. «Ларичев дал мне задание лично, хотя мог просто отдать письменный приказ и спустить его через Завитушу, — понял Тарасов. — Да, немалые чины в деле замешаны… Готовься к сюрпризам, товарищ военный советник!»
Свернув предписание и сунув его обратно в нагрудный карман, Артем откинулся на неудобную спинку сиденья и закрыл глаза. Долго еще лететь — плюс дозаправка в Свердловске.
Прапора из технической службы вяло играли в карты при тусклом свете внутреннего освещения.
Военный аэродром, вырезанный в тайге звериными челюстями скреперов, заливало дождем. «Ил» приземлился, но разгрузку не начинали: ждали кого-то. Явно озабоченный второй пилот протопал мимо Артема, даже не взглянув на пассажира. Загалдели сопровождающие при бэтээрах: ожидание разгрузки достало и их. За иллюминаторами тускло мерцали прожекторы, полускрытые пеленой дождя. Замолкли моторы, и установилась звенящая тишина.
Странности, случающиеся после приземления, опытному человеку были понятны: не успел доехать зампотех части, принимающей груз, или срочность какая-то по дороге возникла… Но нет: время шло, а командир «Ила» не давал команды на разгрузку, и люки были наглухо задраены.