Гангстеры

Борниш Роже

— Сволочь, он еще жив!

Анри Рикордо слабо шевелится.

— Что будем делать? — спрашивает шофер.

— Вернешься назад и проедешь по нему.

Автомобиль делает задний ход. Тело полицейского исчезает под его колесами. Сначала задние, потом передние колеса проезжают по умирающему. Машина останавливается и из нее высовываются четыре головы: они видят неподвижное тело, распятое на дороге.

— Он получил свое. Поехали, — говорит Лутрель.

Но Лутрель ошибся. Анри Рикордо, родом из Вандеи, потомок отважных героев, не уступил даже смерти. Много месяцев спустя Лутрель узнал, что полицейский выжил. Проанализировав свой промах, Лутрель заключил:

— Надо всегда стрелять в затылок.

Шаги Бухезайхе удалились по коридору. Пьер Лутрель поворачивается, и Маринэтта видит его лицо, искаженное яростью. Лутрель садится на край кровати, допивает свой кофе мелкими глотками. Рикордо представляет для него постоянно существующую опасность. Полицейский, награжденный орденом Почетного Легиона и медалью Сопротивления, поклялся взять реванш. Несмотря на четыре пули, поселившиеся в его теле, которые так и не смогли удалить, он продолжает розыск, расспрашивает, дает указания своим информаторам. Он надеется.

Лутрель суеверен. Если есть одна дурная новость, значит, последуют и другие. Чокнутый редко ошибается.

— Одевайся! — сухо приказывает он Маринэтте.

Он принимает решение. Вчера, после разговора с Жоржем, они договорились с Ноди, что женщины тоже должны вернуться в Париж. Сейчас Лутрель хочет действовать быстро, интуитивно чувствуя, что времена меняются. Маринэтта и Пьеретта отправятся в Париж с двенадцатичасовым поездом. Каникулы закончились.

8

Стоит жаркий удушливый день. Ни малейшего дуновения ветра. Проводив Маринэтту на вокзал Сен-Шарль, Лутрель в промокшей от пота рубашке возвращается в отель мрачнее тучи. Маринэтта уехала одна. Идя на поводу у Пьеретты и не обращая внимания на увещевания Пьера, Ноди оставил ее на юге. С тех пор как друзья знают друг друга, они впервые столкнулись. Перед уходом Лутрель сказал Ноди, захотевшему продемонстрировать свою независимость перед подружкой, упрекавшей его в паникерстве:

— Ты делаешь глупость.

Лутрель оказался прав.

Кристиан Борон всегда мечтал быть крутым. Вечерами, в тишине своей комнаты, он, закрыв глаза, предается мечтам и фантазиям.

Прежде всего он придумывает себе легенду. Ее начало — это карибский период. Будучи в жизни маленьким и тщедушным брюнетом, он перевоплощается в высокого блондина с голубыми глазами. В образе отважного викинга Кристиан бороздит моря под черными парусами, вселяя ужас в островитян и членов экипажа. Он накапливает несметные сокровища, без устали соблазняет женщин. Но даже самые красивые мечты надоедают. Кристиан оставляет теплые моря, корабль, экипаж, всех женщин и все завоевания. Он переносится в Чикаго, где его жизнь наполнена насилием, кровью и любовью. Он наводит ужас на мафию, пилотирует самолеты, погружается в водолазном костюме на морское дно, подчиняет себе полицию, водит за нос ФБР, оказывается победителем на родео, стреляет обеими руками, выигрывает в покер и, разумеется, соблазняет, соблазняет, соблазняет… Но наступает конец и американской эпопее.

Кристиан становится торговцем оружием на Востоке. Его арестовывают и подвергают изощренным пыткам, но он не издает ни малейшего стона. Околдовывает своей любовной французской фугой дочь мандарина, которая помогает ему бежать.

Наяву же, в реальности, Кристиан Борон неказист. Апогеем его «крутой» жизни стало пребывание в Бометт, в тюрьме, куда он попал за кражу в армии. Здесь он встречает Жозефа Феррана, который становится его покровителем. После почти одновременного освобождения друзья встречаются в Марселе. Позднее Жозеф покупает «Оазис» и вознаграждает Кристиана за привязанность, назначив его управляющим.

Налет в Ницце, присутствие в отеле Лутреля и Ноди вскружили Кристиану голову. Как он сам всегда мечтал быть героем на отдыхе! Когда Пьер пожимает ему руку, Кристиан краснеет. Настоящий мужчина — это волнует. Сидя за письменным столом, заваленным бумагами и окурками, Кристиан незаметно наблюдает за двумя гангстерами, лежащими на пляже и такими уверенными в себе. Его взгляд переносится на тела сопровождающих их молодых женщин, в которых угадывается услужливость и опытность. Кристиан соблазняет женщин только в мечтах, в жизни у него бывают случайные связи, оплачиваемые наличными. В его небольшом мозгу начинает созревать идея. Кристиан Борон мечтает теперь поступить на службу к Лутрелю, стать каидом в Париже. Пусть только представится случай, и тогда он покажет, на что способен.

Четырнадцатого июля в «Оазис» врывается полиция. После похищения тридцати трех миллионов полиция беснуется, устраивает облавы, полицейские проверки следуют одна за другой, нарушая нормальное течение торговли и рэкета. Закон молчания и хваленая солидарность мошенников дают трещину.

Комиссары Матей и Трюши, чемпионы марсельской сыскной полиции, получают анонимный звонок, информирующий их о подозрительных лицах в отеле Жозефа Феррана. Полицейские прыгают в автомобили, несутся в Бандоль.

Скрипят шины, хлопают дверцы, выпрыгивают полицейские с оружием в руках. Кристиан Борон видит, как его мечта трансформируется в реальность. Все так же захватывающе, как и в кино, даже озвучено. Сидя в своем кабинете, оторвав глаза от счетов, он завороженно слушает беготню, оклики, ругательства, звуки приближающихся шагов. Кристиан вытягивает шею. Мимо него с видом оскорбленной невинности проходит Жозеф Ферран с наручниками на запястьях в сопровождении двух полицейских. Кристиан не может удержаться, чтобы не помахать ему на прощание рукой. До этого момента его не трогали, теперь его очередь выхода на сцену. Когда к нему входят двое полицейских, он встает из-за стола, скрежещет зубами и встречает их убийственным взглядом. Никто его ни о чем не спрашивает, но он заявляет по возможности твердым голосом:

— Я ничего не скажу!

— Что ты сказал, недоделанный?

Когда его ударяют по щеке, ему кажется, что голова его разрывается. В своих мечтах он бы легко расправился с двумя фараонами, но от пощечины у него мутнеет в глазах. Он не успевает вытереть слезы, как… Бум! Второй удар обрушивается на другую щеку и отправляет его к шкафу. Чувствуя, что его мозг слабеет, Кристиан пытается спасти честь и визжит наподобие нервных девиц:

— Дерьмо!

После этого он закрывает глаза в ожидании новых ударов, которые не заставляют себя ждать и окончательно подрывают его дух. Можно говорить что угодно, но даже самые бездарные полицейские знают свое дело. Инспектора, обошедшиеся с ним так дурно, быстро понимают, что если этот хрупкий и впечатлительный молодой человек что-то знает, то достаточно немного потрясти его, чтобы он все выложил.