Ганзейцы. Савонарола
Шрифт:
На Шонене, как и вообще во всех остальных ганзейских поселениях, всё было подчинено строжайшей дисциплине, и за соблюдением всяких законоположений, касающихся рыбной ловли, торговли вообще и рыночного торга в частности, следили очень зорко. Богобоязненные ганзейцы позаботились и о том, чтобы там же воздвигнута была немецкая церковь, в которой богослужение совершалось монахом. Рядом с церковью находилась и обычная в то время оружейная палата, в которой все, собиравшиеся переступить порог церкви, должны были складывать оружие. Предосторожность далеко не излишняя: в средние века кровь билась в жилах
VII
Загадочный незнакомец
Было уже далеко за полдень, когда Госвин Стеен причалил на своей шнеке к Шонену. Словно из раскалённой печи повеяло с берега на него и на весь его экипаж; прибрежный песок жёг им ноги. Июльское солнце палило так сильно, что смола, которою были обмазаны суда, таяла и наполняла воздух своим острым ароматом.
Госвин Стеен был встречен с большою радостью. Хотя его приветствовали и принимали люди, большею частью ему подчинённые и состоявшие на службе у него и прибывшие сюда ранее его на лёгких рыболовных судах, однако же при его нынешнем грустном настроении и этот радушный приём был ему очень приятен.
Какой-то иноземец, стоявший в стороне на берегу (Стеену никогда ещё не случалось видеть его на Шонене), по-видимому, смотрел с завистью на почётный приём, оказанный Госвину, и не сводил с него своих недобрых глаз. Госвин повернулся в его сторону и не мог отвести глаз от иноземца, который привлекал его к себе словно какими-то чарами. Вглядываясь в этого иноземца, Стеен стал припоминать, и ему показалось, что он его уже где-то видел. Но, как он ни напрягал своей памяти, он никак не мог себе уяснить, где и когда это было.
Тогда он снова сосредоточил всё своё внимание на своих служащих и подчинённых и спросил их, хорошо ли они без него работали.
— А вот сами изволите увидеть, г-н Стеен, — весело крикнули ему все в один голос, — как пожалуете к нам, в нашу витту.
В этой витте была такая суматоха, что ока представляла собою сущий муравейник. Но как в муравейнике, так и здесь, в этой любекской витте, всё происходило на основании твёрдо установившихся правил. Многие сотни рук заняты были в соляных амбарах солением рыбы, между тем как другие укладывали рыбу в бочки и их устанавливали на повозки для перевозки на берег, где, ещё в тот же вечер, готовы были к отплытию в Любек тридцать лёгких судов, постоянно поддерживавших связь с Шоненом до самого октября месяца, когда всякая деятельность на Шонене прекращалась до следующего года.
Улов рыбы в этом году был настолько изобилен, что ганзейцы не могли быть им недовольны. Если при этом в среде ганзейцев и заметно было некоторое сумрачное настроение, то это главным образом следовало приписать тем тревожным известиям, которые доходили на Шонен о новых мероприятиях короля Вольдемара. Он почему-то суетливо разъезжал по всей своей стране и явно избегал встречи с теми послами Ганзейского союза, которым было поручено к нему явиться и просить его об утверждении различных обещанных им привилегий. Осторожный и хитрый аттердаг находил тысячи извинений для замедления дела и показывался то здесь, то там, очевидно, занятый приведением в исполнение каких-то таинственных замыслов и возможностью их осуществления в ближайшем будущем.
Огненно-красный шар солнца медленно погружался в морские волны, покрывая их ослепительно-красным отблеском. Госвин Стеен, распорядившись выгрузкой товаров из шнеки в магазин любекской витты, отправился на берег, чтобы там взглянуть на снаряжение рыбачьих судов, готовившихся к отплытию. Множество рыбачьих барок подплывали в это время к берегу, доверху нагруженные своим богатым уловом; другие же отплывали от берега в море, на ночной лов. Вдоль всего берега на ночь обыкновенно зажигались факелы, и береговые сторожа были заняты именно тем, что расставляли их.
Тут опять попался на глаза Госвину тот же иноземец и опять посмотрел на него так же враждебно. Близкое присутствие его до такой степени неприятно влияло на Госвина, что он не остался на берегу, а вернулся в ганзейскую витту.
— Сановитый господин! — заметил иноземец одному из береговых сторожей, кивая в сторону удалявшегося Стеена.
— Ещё бы! — сказал сторож и подмигнул одному из стоявших около него рыбаков.
— Этого господина не на всяких весах и взвесить-то можно.
— А разве знаешь, кто это такой?
— Коли не ошибаюсь, должно быть, господин Госвин Стеен из Любека.
— Да! Да! — подтвердил сторож, посмеиваясь. — А мы его, по-здешнему, ещё иначе называем.
— А как?
— Зовём его сельдяным рыцарем, потому, видите ли, что он на сельдях и разбогател, и теперь такую силу забрал в руки — что твой барон!
— Не одною сельдью он разбогател, шурин, — вступился рыбак, — ты небось забыл, каков он в работе-то, да какова у него голова-то!..
— Так-то так, — продолжал подшучивать сторож Шрётер, — голова головой, а разбогатеть помогли ему и те золотые лисички, которые его супруга принесла с собою в приданое.
— Да разве супруга Стеена происходит из такого богатого дома? — спросил иноземец.
— Полагаю, — сухо отрезал Ганнеке. — Ведь наш-то господин взял за себя дочь богача Вульфа фон Вульфманна из Штральзунда, о котором рассказывают, что он даже и сидел не иначе, как на серебряной лавке. Мой родственник, бочар Бульмеринг, который поставляет ему бочки для погреба, рассказывал мне, что все стены в его доме увешаны драгоценными коврами. Так-то! А как он свою свадьбу праздновал, то приказал — словно король в коронованье — всю улицу от своего дома до церкви выстлать лундским сукном да музыкантов герцогских нанял и играть заставил. Одних блюд за свадебным обедом было восемьдесят! — заключил не без некоторой гордости Ганнеке.
— Господи Боже мой! — сказал сторож с глубоким вздохом. — Как подумаешь! Когда я женился на моей Дороте, так мы с ней были рады-радёшеньки, что у нас хоть селёдки-то были.
— Почём знать? Вам, может быть, ваши селёдки вкуснее казались, нежели Вульфу весь его роскошный свадебный пир. Он и при всём своём богатстве ничем не был доволен, потому что у него не хватало именно той теплоты сердечной, которой в такой высокой степени обладает наш г-н Стеен. Это, точно, такой человек, которого нельзя не уважать.