Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
Сейчас же по всему выходило, что городская стража целиком положилась на его порядочность? Опять?
Не слишком ли?
Или это в мозгах мутит от странного магического удара?
— Да как же они меня искать-то будут, случись надобность? — бормотал целую минуту гном, теряясь в догадках.
В голове постепенно прояснялось. Видимо, шоковое воздействие постепенно сходило на нет.
— Или они не имели ввиду «судебное»? — Бронкс старательно постарался припомнить последние слова.
Получалось так себе.
Перерыв в его терзаниях на ниве собственной добропорядочности из-за утери амулета, оставленного ему на хранение, пришёл
— Бронкс, милый, говорят, тебя ограбили?! — в дверях ураганом возникла Арман.
Пигалица сама вызнала месторасположение его лавки и теперь периодически заходила без приглашения, делая многозначительные намеки на пирожки (и продолжение). Которые он старательно не замечал.
Не желая обижать неплохую и искреннюю, в общем-то, девчушку, Бронкс держал язык за зубами: после знакомства с орчанками, он искренне охладел к женщинам собственного народа. Но вслух заявлять этого, понятно, не собирался.
Сердцу не прикажешь, как говорят старики.
С последним сам Бронкс мог бы и поспорить (в том числе и на личном опыте), но к любому сердцу в вопросах любви прилагается ещё одна часть мужской анатомии. Которую, применительно к бывшему полусотнику, любая женщина-гнома, в качестве объекта поползновений, не интересовала.
Можно было бы говорить о любви братской, как земляки — но Арман в своих инициативах явно имела ввиду иную плоскость.
Грубить на ровном месте и оскорблять ни в чём не повинную гному Бронкс не хотел, а знаки её внимания периодически становились слишком навязчивыми.
В данный момент, поскрипев зубами, он нашёл в себе силы ответить вежливо на Всеобщем:
— Чего надо, Мечта Педофила? Никто меня не грабил, стража с фискалами невовремя нагрянули…
— Где их предписание? — тут же свела брови вместе гнома, отвечавшая в банке, в том числе, за некие интересные процедуры. — Они должны были тебе оставить… — здесь её взгляд заметался по лавке и остановился на одиноком листике бумаги, сиротливо белевшем на столе.
Арман метнулась вперёд, ухватила бумажку и мазнула по ней цепким взглядом. После чего нахмурилась еще сильнее и буквально впечатал хмурый взгляд темных глаз в Бронкса:
— Они тебе должны были браслет надеть на руку, где он?!
— Да не было никакого браслета, — удивлённо развел руками тот. — Видимо, честность моя широко известна даже им; вот и не стали…
Договорить фразу до конца не вышло. Подлетевшая соплеменница с размаху перепечатала ладонью по лбу Бронкса:
— Развели тебя только что, простофиля!
Последнее замечание, впрочем, не возымело никакого действа, ибо Бронкс уже не по одному разу всё перепроверил: все ценности были на месте. Что бы ни стояло за налетом фискалов и стражников, грабежом это точно не являлось.
Отсутствовал лишь пустой ящик стола, амулет Нургуль из него да гвозди со стеклом. Но утрату последних он даже не собирался принимать близко к сердцу.
Гораздо более болезненным был, кстати, потенциальный штраф.
— Или всё же иная цифра у того фискала на отвороте была? — пробормотал Бронкс сам себе, изо всех сил припоминая мужа Алии.
Теперь ему казалось, что на одну циферку он всё же ошибся.
— И тебе ещё надо в стражу лично явиться! — продолжала тем временем гнома, потрясая бумажкой в воздухе и внося такую лишнюю сейчас нервозность вкупе с напряжением. — Постановление о вынесении штрафа лично там подписывается!
На
— Девочка, отгадай загадку? Какой фасон причёски у горнокопытного сотника, если сам он на третьей ротации, регион Предгорий, а товарищи по службе наедине зовут его исключительно Кудрявый?
— Не знаю, — моментально сбилась с тона распорядительницы Арман. — Видимо, вьются волосы локонами? Может, этот воин — полуэльф? Оттого и кудрявый?
— Х#я голого не видела, а туда же, — разочарованно пробормотал сам себе под нос Бронкс в ответ на такое заявление. — Мечта Педофила, богом прошу: мотай отсюда со своими советами! Мочи нет тебя терпеть, и так голова раскалывается… Нет у нас в гномьем контингенте никаких эльфов, — морщась с каждым словом от вернувшейся боли в висках, продолжил свой короткий экскурс Бронкс. — Потому что эльфу в наших войсках… — следующие слова он проглотил, ибо вываливать такое на пусть и ненавистную, но добрую, фемину всё же не стоило.
Арман неожиданно захлопала глазами, в уголках которых что-то предательски заблестело:
— Ты всё это время меня обманывал?!
До Бронкса с запозданием дошло, что последние пояснения он давал на родном языке.
— Ты говоришь на языке?! — возмущённо заявила девица, подступая ближе и упирая тощий пальчик в грудь бывшего вояки.
— Не твоё дело, — коротко рявкнул Бронкс, костеря себя за такую промашку. — Причёска Кудрявого, кстати, налысо… Ай, сгорел сарай, гори курятник… — судя по глазам гномы, терять ему и вправду было уже нечего. — Арман, ты сейчас ведёшь себя агрессивно в мой адрес лишь потому, что строишь матримониальные планы! Я тебе прямо не отказывал, оттого ты меня в качестве жениха ещё рассматриваешь. Твоя защитная реакция психики на фоне моего к тебе равнодушия — это образование сколь-угодных эмоциональных связей со мной! Вначале пусть даже начнётся с привычки меня к тебе, как ты думаешь. Потом, если что, можно будет и о большем говорить… Это ошибка! Люблю другую ибо.
Выдав столь сложное построение на чистом гномьем, Бронкс с удовлетворением обозрел вопиющую степень удивления на лице соплеменницы.
— Да ты… Да пошёл ты!.. — взвилась в воздухе та и через мгновение громко хлопнула дверями.
— Да-да, я люблю другую женщину! — заорал в окно ювелир вслед ей, для чего ему пришлось высунуться по пояс.
Видимо, травмы души Бронкса были сейчас так велики, что он недостойно вымещал их на подвернувшейся под руку гноме.
— А ведь и вправду достала, — сказал он сам себе, слезая с окна. — Хорошо, орал хоть по-нашему: никто кроме неё не понял… М-да, жаль девицу. Но — на всех страждущих не женишься…
Отчего-то перед глазами вновь встал образ Нургуль и по сердцу язвой резанула мысль об утрате её амулета.
— Да как же она мне теперь позвонит?! — с запозданием дошло до гнома.
Глава 13
На одной из центральных городских улиц все, проходившие сегодня днём мимо лавки золотых дел мастера из народа гномов, имели возможность поначалу удивиться, когда в ту лавку ни с того ни с сего завалилась стража, ещё и вместе с фискалами.
Через какое-то время представители закона, впрочем, ушли — видимо, решив там все свои дела. Почти незамеченным остался и визит Специального Приказа, но те вообще к работе своей лишнего внимания старались не привлекать.