Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
К тому же, ушастые явно приняли Бронкса за гномьего малолетку, из-за сбритой бороды. Соответственно, за опасного противника не посчитали.
— Зря, — кивнул гном самому себе, мгновенно считывая тактический расклад ситуации и шапкозакидательский настрой противника. — Э-э-э-э-эх, шешен ам…! — возвестил гном эльфам, проходясь попутно по родословной ушастых.
А что. Выведенный из психологического равновесия противник уже становится на вершок слабее.
Бронкс искренне не понимал, что такого было в руно-скрипте Нургуль, чтоб
Что характерно, сам бывший полусотник к такой ситуации загодя продуманно готовился. На всякий случай, вот типа этого. Его наручи, вкупе с индивидуальной подготовкой (которую в протокол не подошьёшь), позволяли вполне противостоять таким вот красавцам, теоретически. И оружием при этом не являлись — ибо шли по разряду средств самозащиты.
Ну и армия, да несколько ротаций в ней во вполне определённых местах, научили Бронкса действовать, когда нужно действовать. А уж обдумывать можно потом, когда всё стихнет.
«Иногда твои решения в бою могут казаться порывистыми, глупыми и хаотическими. Но впоследствии именно они часто оказываются самыми рациональными и целесообразными», — учил Бронкса один старый сотник. Дай ему бог здоровья, если ещё жив.
Ошеломить — значит сбить чужой план. Именно одно такое порывистое и хаотическое действие гном сейчас и принялся претворять последовательно в жизнь.
Единственной проигрышной стратегией для него в этих обстоятельствах было бы позволить эльфам развернуться в нешироком помещении.
Охвати они его хотя бы с двух сторон — и всё, можно начинать готовиться наяривать на арфе, в райских кущах.
Бронкс, пройдясь ещё раз по интимным достоинствам эльфийских матерей, решительно рванул ушастым навстречу, зарычав не хуже тигра и в глубине души пожалев лишь о снятых перед входом ботинках: всё же, босиком ноги по мраморному полу слегка проскальзывали.
С полным удовлетворением он отметил краем глаза, что хуман правильно истолковал данный ему шанс: маг споро и предусмотрительно скрылся за дверью в глубине помещения. Дверь та выглядела дубовой; и окована была солидными полосками железа, которые даже Бронкс бы не сразу расколупал.
В дополнение, с противоположной стороны дубовой спасительницы Виктора, явно прозвучал шум задвигаемого немалого засова.
— А мы сейчас будем развлекаться, — с похабной улыбкой изобразил поклон Бронкс, попутно уклоняясь от широкого взмаха клинком, который мог прийтись ему в район шеи, будь он чуть менее расторопен.
Сальной улыбкой, кстати, Бронкс рассчитывал как минимум смутить троих вооружённых и достаточно опасных (увы, кто б мог подумать; на вид слюнтяи) противников.
Грамотно и до дюйма безупречно подсев под бьющую по нему руку навстречу импульсу врага, Бронкс неожиданно для себя решил обостриться. Пробормотав в очередной раз извечную максиму о сгоревшем сарае и курятнике, который вот-вот за ним воспоследует, гном не стал бить провалившегося
Если Бронкс хотел — он голым кулаком ломал с двух ударов гранитную глыбу величиной с собственную голову. В полёте.
Сейчас же его руки были ещё и защищены.
Стукни он тёмного хоть под ту самую вытянутую руку по рёбрам, хоть в пузо, хоть между ног — и число супостатов сократилось бы ровно на одного, и не факт, что третьего откачали бы. Бить Бронкс умел хорошо и стажировался много лет отнюдь не на рынках, в балаганных боях.
Поддаваясь неожиданному порыву интуиции, гном повис на противнике, входя с ним в клинч. Затем развернул ладонь и, вместо боевой части кулака, похлопал эльфа ладошкой по заднице.
Ушастый взвился в воздух похлеще камышового кота и противно взвизгнул дискантом.
Заржав молодым конём, Бронкс отшвырнул шокированного дроу от себя и с силой двинул уже второго кулаком в колено (можно было б и повыше — но то уже насмерть). Судя по культуре движений, этот был поопаснее своего командира.
Колено второго дроу хрустнуло и согнулось в обратную сторону.
— Минус один! — привычно выдохнул Бронкс воюющим рядом товарищам.
Тут же, впрочем, спохватываясь и прикусывая язык: сейчас тех ратных товарищей, или даже просто подчинённых, рядом не было.
Вести гласно счёт выбывших в бою супостатов было не для кого.
Глава 15
Его противники (теперь это стало видно совершенно чётко) были слаженной группой лишь в каких-то игровых условиях. В лучшем случае — в учебно-тренировочных, машинально отметил про себя гном. Поскольку ушастые, имея поначалу подавляющее преимущество сразу по трём пунктам, ухитрились его безошибочно просрать за три удара сердца.
С их длиной рук, им категорически не следовало пускать Бронкса даже на среднюю дистанцию.
С их клинками, им категорически не стоило давать ему со средней войти в ближнюю.
С их количеством, им не надо было топтаться у входа и давать ему сокращать дистанцию. Входить внутрь надо было сразу, даже влетать — тут же разбегаясь по углам, словно мыши от кота.
А уж потом, заняв вершины треугольника, они б могли творить с гномом всё, что душе заблагорассудится.
— Непуганые идиоты, — проворчал Бронкс сам себе, подстраиваясь под вполне ожидаемый выпад третьего дроу и, как по учебнику, делая шаг вперёд и под клинок (а не назад, как хочется сделать в таких случаях, если подчиняться вредным рефлексам).
Некстати пожалев о сиротливо стоящих у стенки его таких одиноких ботинках, Бронкс обошёлся тем, что есть. С силой хекнув, он опустил босую пятку на локтевой сгиб уже поверженного врага. Который вроде как принялся проявлять непонятную прыть и, из положения лёжа, попытался уколоть гнома со своей стороны.
Рука не в меру инициативного дроу предсказуемо переломилась в локтевом суставе. Белобрысый подлый глист (на а кто ещё? Втроём, на одного, безоружного, ещё и в спину колет) ойкнул и потерял сознание.