Гарем ундер-лейтенанта Говорова
Шрифт:
Глядя на эту лицедейскую картину, Герман поначалу подумал: а не сошёл ли он с ума? Однако вовремя сообразил, что нынче в гости к нему пожаловала вовсе не «тройка» или «десятка»… То есть, ни одна из девушек его игральной колоды. Перед ним предстал сам Джокер. Имеется в виду, та самая игральная карта, которая, как правило, бывает желанной для любого карточного игрока, причём, при любом игровом раскладе.
– Привет, Герман! Как поживаешь? – вот теперь он действительно улыбнулся.
– Тебе-то, какое дело? – невольно огрызнулся ундер-лейтенант, ожидавший увидеть нынешней ночью вовсе не мужика, и уж тем более не клоуна. Вне всяких сомнений, Говоров тешил себя надеждой, что в его каюту вновь пожалует дамочка, в объятиях которой он и проведёт ближайшую ночь, тем самым отвлекаясь от тяжёлых дневных мыслей.
На этом месте, пожалуй, стоит сказать ещё и о том, что с самого детства Герман испытывал если не ненависть, то уж точно, неприязнь к разного рода ярмарочным петрушкам и балаганным паяцам. В первую очередь, связанно это было с тем, что объектом насмешек уличного фольклора, как правило, становились люди в формах с высокими званиями, коим, безусловно, и являлся батюшка юного Германа, занимавший должность шаутбейнахта. При этом базарным шутникам было вовсе невдомёк, что Говоров-старший прошёл путь от рядового матроса до командующего арьергардной дивизией эскадры. Он по-настоящему являлся боевым офицером, в отличие от иных свадебных генералов, воистину достойных карикатурных частушек и кукольных постановок. Так уж вышло, что шутки, отпущенные в адрес батюшки, пусть и косвенно, но все же, весьма больно били по самолюбию Говорова-младшего. Потому и не любил он всевозможное цирковое отрепье, к которому ундер-лейтенант тотчас же причислил и нынешнего незваного гостя, выглядевшего как заправский шут, то есть, абсолютно не серьёзно.
– Зря ты так, господин подпорутчик. Я не шут и уж тем более не паяц… – будто прочитав мысли офицера, оскорбился Джокер. – …Ведь я пришёл, чтобы тебе помочь.
– Интересно чем? – с определённым вызовом задал свой вопрос Герман.
– Я могу дать тебе пару дельных советов. К примеру, как избавиться себя от навязчивых визитов непристойных бабёнок.
– С чего ради?.. – в искреннем непонимании и полном изумлении ответил Говоров. – …Те милашки, которых ты опрометчиво окрестил «непристойными бабёнками», мне вовсе не в тягость.
– Поверь мне на слово, в мире очень мало людей, способных признать в себе наличие случайно приобретённых дурных привычек… – в очередной раз, закинув ногу на ногу, Джокер приступил к своему ответу. – …Более того, поначалу они и вовсе не кажутся им дурными. Ещё труднее от них избавиться. А порой, и вовсе невозможно. Меж тем, эти самые привычки и укорачивают вам жизнь. Подчас, сокращая её весьма и весьма значительно.
Офицер, ты и сам не замечаешь, как глубоко втягиваешься в то болото, становясь, всё более и более зависим от беспорядочного и бестолкового удовлетворения своих низменных потребностей. Прошу отнестись к моим словам предельно серьёзно, ведь я независим, потому и могу сказать тебе правду, приоткрыв твои глаза на кое-какие существенные моменты.
– Переспать с девушкой, по-твоему, плохая привычка?.. – усмехнулся в ответ Герман. –…А тебе не кажется, что, избавившись от этой самой «вредной привычки», человечество прекратит своё существование.
– Менять женщин как перчатки, вот что я называю дурной привычкой… – пояснил свою точку зрения Джокер. – …К пагубным привычкам я так же отношу твой безумный азарт, а также полное вероотступничество.
– А причём здесь вера? – в удивлении Говоров уставился на своего ночного гостя.
– Притом, что вместо иконы, ты уже начал молиться на карту из игральной колоды… – Джокер осторожно щёлкнул по стоящей на столе карте с изображением Лауры. – …Парень, пока ты не втянулся… Пока ещё не поздно. Давай-ка, я подскажу, как ты можешь избавиться от той самой злополучной колоды, которую ты прячешь под своей подушкой.
– И не подумаю, – категорично ответил офицер.
– Тебя, кстати, не волнует тот факт, при котором гречанка, француженка, немка, австрийка, испанка и прочие из тех, кто за последнюю неделю побывал в твоей постели – все они, прекрасно тебя понимали. Ты общался с ними, как на родном языке. Давай, хотя бы, я расскажу тебе… – собеседник попытался развить данную тему, однако его оборвал на полуслове Герман.
– Более не желаю ничего слышать… – ундер-лейтенант демонстративно заткнул уши пальцами. Однако очень скоро, он вдруг спохватился. – …Пожалуй, кое в чём ты всё же сумеешь мне помочь. Помоги вернуть Лауру.
– А как на счёт того, чтобы я навсегда избавил тебя от её любовных чар? – переспросил Джокер.
– Забудь… – Говоров ударил по столу кулаком. – …И вообще, проваливай. В противном случае, я вышвырну тебя из каюты силой.
В то же мгновение, в корабельном помещении наступила тишина. Герман огляделся, каюта была абсолютно пустой.
– Ну, не скотина?.. – переполненный злобой, Говоров завалился на кровать. – …Всю масть, сволочь, сбил.
Герман открыл глаза и увидел её, стройную даму девятнадцати лет, с тёмными прямыми волосами.
«Получается, что этот клоун мне лишь приснился… – с облегчением выдохнул офицер. – …Тем лучше. Лучше для него…»
Глава 8
– Ну, рассказывай. Как тебя зовут? – переключившись на ночную гостью, поинтересовался Герман.
– Ванесса.
– Довольно редкое имя… – в полголоса произнёс Говоров, и уже в полный голос добавил. – …Интересно, что оно означает?
– Явившаяся людям, – как бы, между прочим, ответила девушка.
– На каком языке?
– Естественно, на итальянском. Ведь я итальянка.
– Да, кто б спорил… – улыбнулся барышне молодой человек. – …Конечно «естественно».
– Что «естественно»? – в непонимании Ванесса глянула на Германа.
– Дело в том, что я ни слова не знаю по-итальянски. Меж тем мы общаемся, словно на родном мне русском.
– Так ведь это сон… – улыбнулась в ответ итальянка. – …Ты мне снишься. Потому и понимаем мы друг друга, невзирая на то, что говорим на чуждом наречии.
– Скорее всего, так оно и есть, – офицер предпочёл согласиться и более не вступать в пустые и бесполезные разговоры.
Приглядевшись к гостье, ундер-лейтенант нашёл её достаточно симпатичной и весьма привлекательной. Стройное и аккуратное тело, хорошенькое личико, чем-то напоминавшее кошачью мордочку. В общем, с этой красоткой Герман мог запросто отвлечься от воспоминаний о всё той же Лауре.
На правах искушённого в интимных делах мужчины, без какой-либо суеты и спешки Говоров приступил к обхаживанию Ванессы, постепенно распаляя свою новую гостью. Ведь, кажется, именно для этого и пробралась нынче дама в его каюту. В таком случае, чего ж тянуть, тратить драгоценное ночное время на посиделки и пустую болтовню?