Гарем
Шрифт:
Принц доверял матери и ага кизляру безоговорочно, поэтому не спорил. Что же касается Бесмы, то ее поначалу сильно испугал большой интерес, который юный Селим проявил к женскому полу, однако, когда по прошествии длительного времени ни одна из женщин не забеременела, Бесма успокоилась. Откуда ей было знать, что Хаджи-бей приводил к Селиму только стерильных девушек? Злорадствуя, она сообщила как-то своему Ахмеду — Семя твоего младшего братца, как песок пустыни, в котором ничего не растет.
Годы шли, и вот за несколько дней до того, как Селиму должно было исполниться двадцать четыре года, Киюзем слегла. Извещенный
Киюэем к тому времени стало уже совсем худо. Увидев ее, ага был потрясен. Было ясно, что женщина умирает, и она сама не делала вид, что не осознает этого.
— Вот видишь, Хаджи-бей, пришло и мое время. Слезы навернулись ему на глаза. Он взял в свои ладони ее маленькую изящную руку.
— Пора действовать, Хаджи-бей, — проговорила Киюзем. — Ты должен от моего имени взять с султана обещание, что он даст в удел Селиму, когда мальчику исполнится двадцать пять, Крым. Это ближайшая к Константинополю провинция. И девушек, Хаджи-бей! Баязет должен позволить Селиму выбрать из отцовского гарема несколько девушек. До сих пор ни один султан не оказывал такой чести своему сыну. Это будет первый случай, который должен произвести глубокое впечатление на весь народ и упрочить положение Селима. Бесма не посмеет сделать ему что-то, если он близко сойдется с султаном.
— Все будет исполнено, моя госпожа. Я не подведу вас.
— Девушки должны быть особенные. У тебя уже есть такие? Их необходимо подготовить заранее.
— Пока я еще не нашел их, но найду. Для этого мне придется самому отправиться из Константинополя.
Киюзем обеспокоенно взглянула на него:
— Начнутся пересуды. Ведь ты ага кизляр, а не обычный евнух, который разъезжает по рынкам, скупая рабынь.
— Именно потому, что я ага киэляр, никто не осмелится требовать от меня отчета в моих действиях. А думать про меня они могут что угодно, я не властен запретить это. Единственный человек во всей империи, который вправе проявить любопытство, это султан, но он мне верит как никому.
— Селима надо во все посвятить, — сказала Киюзем.
— Я сделаю это сам, моя госпожа. Принц должен проникнуться важностью и серьезностью затеянного нами предприятия. Порой он бывает горяч и порывист в своих действиях, но отныне все должно измениться. От него теперь требуются максимальная осторожность и самодисциплина.
Ага позвал принца к себе. Тот тепло приветствовал старого друга. Рабыня поставила перед ними чашечки с дымящимся ароматным кофе. Дождавшись, пока она уйдет, ага заговорил. Селим слушал молча и внимательно, красивое лицо его было серьезно, и ни одна жилка не дрогнула на нем, пока ага кизляр раскрывал все хитросплетения плана, составленного еще до появления принца на свет.
Ахмед не должен унаследовать трон отца. К сожалению, он находится под сильнейшим влиянием своей матери, безграмотной и развращенной женщины. Такой султан принесет своей стране лишь вред. Турция достойна лучшей доли, Что до принца Коркута, то это умный и весьма образованный молодой человек, но ему больше подходит роль ученого отшельника, чем султана империи. К тому же он не воин и не проявляет должного интереса к женскому полу. Если вдруг паче чаяния Коркут станет султаном, он не продержится на троне и месяца. К счастью, юноша уже известил ага кизляра, что не имеет намерений бороться за отцовский трон, и дал понять, что готов поддержать нужную кандидатуру.
— Это означает, что дорога открыта, — проговорил ага. — Первая часть плана выполнена. Нам удалось не дать тебя в обиду, пока ты рос и мужал. Мы проследили за тем, чтобы ты получил должное образование и Магнезию себе в удел. В молодости твой отец управлял именно этой провинцией, что глубоко символично.
Теперь перед нами стоит новая задача — добиться, чтобы тебя перевели в Крым, ибо этот удел находится ближе всех остальных к столице. Султан любит твою мать, и дело уже улажено. Скоро тебе исполнится двадцать пять лет. За несколько дней до этого ты покинешь Магнезию и отправишься к отцу в Константинополь, где состоится твое чествование, во время которого султан и объявит о новом назначении. После этого ты незамедлительно отправишься в Крым.
Преимущества новой должности налицо. Во-первых, в случае чего до столицы можно будет добраться всего за день-два. Во-вторых, ты станешь ближе к султану.
Хаджи-бей сделал паузу и крепко задумался. Что же дальше? Ему было совершенно ясно, что Бесма не прекратит попыток воздействовать на Баязета, стремясь опорочить его младшего сына ч продвинуть вперед Ахмеда. Но обстоятельства были таковы, что Бесма не могла себе позволить открытого сравнения одного принца с другим.
Скажем, если моральный облик Селима был безупречен, то о диких оргиях Ахмеда ходили легенды. Мать сама развратила своего сына, дабы удержать его в руках и потом через него править Турцией.
В деле государственного управления сравнение также было не в пользу старшего брата. Если Магнезия процветала и в ней царили мир и спокойствие, то восточная провинция на границе с Персией, которая была под началом Ахмеда, являлась постоянной головной болью султана.
Бесме оставалось рассчитывать лишь на то, что ей удастся не допустить сближения отца с младшим сыном. План был прост: она по мере сил будет накачивать султана ложью относительно Селима, а потом, да поможет Аллах, Баязет помрет, так и не узнав правды.
Что ж, это до поры до времени устраивало Киюзем и ага кизляра, ибо удаленность Селима от султана обеспечивала последнему большую степень свободы. Однако, кажется, пришло время отцу познакомиться поближе со своим сыном и увидеть, кем он стал. Для этого необходимо поселить Селима ближе к столице. А идея с выбором девушек из отцовского гарема была просто великолепна. Такой щедрый дар со стороны отца сыну должен был указать всему народу Турции на особую степень близости между ними.
Потом у Селима родятся сыновья, и его положение упрочится. Хаджи-бею, кстати, было известно, что принц Ахмед стал с некоторых пор предпочитать женщинам красивых мальчиков, откуда же тут взяться сыновьям?
Итогом всего должно было стать решение султана лишить Ахмеда звания наследника и передать его младшему сыну.
Селим терпеливо выслушал ага кизляра до конца. Он не сказал своему другу, что и сам еще давным-давно задумал опередить старшего брата и сесть на отцовский трон. Селим знал своих братьев гораздо лучше, чем они знали себя сами. Он не был ни праздным искателем земных наслаждений, как Ахмед, ми фанатичным подвижником науки, как Коркут. У Селима был только один кумир, один человек, жизнью и делами которого он восхищался. Дед.