Гарнизон не сдается в аренду
Шрифт:
— Вы куда такие красные? — недовольно спросил Керимов, распахивая ворота.
— Скоро будем, — как обычно, безо всякой логики, ответил Гранцов.
«Ситроен» остановился перед поворотом, и Поддубнов щелкнул какими-то тумблерами, отчего машина задрожала и начала медленно приподниматься над дорогой.
— Чуешь, как растет клиренс? — гордо спросил мичман. — За что люблю эту тачку, так только за переменный клиренс.
Он свернул на узкую лесную дорогу, и машина понеслась, раскачиваясь, как лодка на высокой волне. Гранцов уперся ногами в пол и с небрежной
— Сначала заглянем к Танюшке, — говорил Поддубнов, с пугающей резкостью вертя руль, чтобы увернуться от набегающих сосен, ухабов и колдобин. — Танюшка нас покормит, а то какая ж это разведка на пустой желудок.
— Нет, — подумав, решился возразить Вадим. — Сначала обследуем местность, продумаем возможные варианты. Нам нужна ясная голова, чтобы все продумать. Чтобы ничего не упустить. Я лучше соображаю, когда голодный.
Поддубнов едва заметно нахмурился и задержался с маневром, отчего машину подбросило на ухабе. Причем удар пришелся как раз по правой стороне, где сидел Гранцов. Вадим успел вовремя стиснуть зубы, иначе бы прикусил язык.
— Я с утра не евши, — пробасил мичман жалобно. — А у Танюшки супчик грибной. Со сметанкой. Да с водочкой.
— А после водочки что? — поинтересовался Гранцов. — Отправишь меня домой своим ходом? Да? А сам останешься до утра, как в прошлый раз? Нет уж. Сначала дело, потом Танюшки и Валюшки.
— Вредный ты, майор, — заключил Поддубнов.
Он остановил «ситроен» сразу за переездом, прижавшись бампером к домику стрелочницы. Отсюда, глядя в просвет между кустами сирени, они видели небольшую площадь с непросыхающей лужей посередине. На одном берегу лужи белело здание почты, где размещались еще и сберкасса, и аптека, и книжный магазин. Все эти учреждения обслуживались тремя расторопными тетками пенсионного возраста.
Напротив почты стоял стеклянный павильон, в котором когда-то была пивная, прокуренная и мутная. Сейчас витрины сверкали чистым стеклом, в дверях колыхалась пестрая бамбуковая занавеска, а вход украшала расписная арка. По краям арки красовались силуэты Эйфелевой башни, а в середине пылали пунцовые буквы: МАРСЕЛЬ.
Глава 7. Наши в «Марселе»
— Новая шашлычная открылась, — задумчиво проговорил Поддубнов. — Можно и оттуда наблюдать. Обзор первоклассный.
— Каким маршрутом обычно Керимыч выходит на почту? — спросил Гранцов, сделав вид, что не расслышал намека. — Он подъезжает по шоссе, сворачивает и оставляет «уазик» на повороте. Так? А сам идет вдоль забора, обходит лужу, заглядывает в аптеку, если надо, а оттуда по веранде проходит к отделу доставки. Получается, что минуты две-три он на виду и без прикрытия.
— Что же он, по-твоему, три минуты идет через площадь?
— Нет. Минута — туда, минута обратно.
— Какая у них машина?
— «Нива».
— Давай теперь пройдемся вокруг. Может, еще что-нибудь придумаем, — предложил Поддубнов. — А вдруг они сейчас сидят в шашлычной и обсуждают свои действия?
Гранцов молча набросал на страничке блокнота схему площади и провел три пунктирные линии. Если Керимыч пойдет так же, как обычно, его будет трудно подстраховать. Если же отправить его каким-то иным путем, нападающие могут и отказаться от своих планов. И тогда их будет труднее обнаружить.
Задумавшись, он рассеянно поглядел сквозь пыльное лобовое стекло — и тут же захлопнул блокнот, потому что к «ситроену» направлялся участковый Железняк.
— На кого засада? — спросил он весело, наклонившись к окну водителя.
— Какая засада? — Поддубнов покраснел. — С чего ты взял? Сидим, разговариваем, никого не трогаем.
— Когда два старых браконьера сидят в кустах, да еще в машине с запотевшими стеклами, это точно засада, — Железняк по-свойски распахнул заднюю дверь и забрался в салон. — Колитесь, граждане. Чистосердечно колитесь, все равно узнаю. Кого высматриваете? Новые бабы на базу едут, что ли?
Вадим Гранцов знал, что участковый не отвяжется. Кроме того, он знал, что участковый просто так не привязывается. Поэтому он спросил:
— Мы тебе нужны?
— Да, — серьезно ответил Железняк. — Короче, надо присмотреть за двумя клиентами, пока я за нарядом слетаю. Мне их одному не скрутить.
— Кого надо скрутить? — оживился Поддубнов.
— Никого не надо. Ваше дело — сидеть спокойно и смотреть. Никого не трогать. Поможете? Я быстро. Димыч, Макарыч, поможете?
— Что за клиенты? — спросил Гранцов.
— Двое приезжих. Сидят в шашлычной. Раньше их не видел. Сегодня появились. Короче, не нравятся они мне. Ведут себя вызывающе, на замечания не реагируют. Задержу, промариную в обезьяннике, потом начну вопросы задавать.
Поддубнов и Гранцов переглянулись, и Вадим сказал:
— Ты будешь смеяться, капитан, но мы сюда приехали как раз для того, чтобы увидеть двоих клиентов. И наши клиенты нам тоже не нравятся.
— Есть проблемы?
— Наехали на нас, капитан. Наехали очень серьезно.
— Рэкет? Чего хотят?
Поддубнов сказал обиженно:
— Хотят, чтоб нас не было.
— Выкуривают из бани? — Железняк ничуть не удивился. — Давно к этому шло. Короче, мне все ясно. Это коменданта вашего надо брать за яйца. От него все идет, точно говорю, к бабке не ходи. У меня уже с весны на него запросы идут. Короче, или он нахапал слишком много, или не поделился с кем надо, или и то и другое. А теперь зачисткой занялся, тварь. Вас выкинет, склады спалит, и на вас же все спишет. Точно говорю, это комендант вас выкуривает, чтоб вы с базы ушли. Так значит, Димыч, эти уроды по твою душу явились?