Гарри Поттер и двойной капкан
Шрифт:
И Гарри выбежал из гостиной, куда глаза глядят. Он не подумал о том, что уже девять вечера, когда выбежал на улицу и понесся к озеру на то место, где когда-то спас Сириуса от Дементоров. На юношу вновь нахлынули эмоции, с которыми он не мог справиться. Гарри упал на траву лицом вниз и не заметил, как уснул возле озера, не захотев возвращаться в замок.
А в гостиной факультета Гриффиндора в это время были грандиозные разборки. Гермиона, подошедшая к Гарри, кричащему на друзей, в последний момент, набросилась на Рона и Джинни с обвинениями в том, что они эгоисты. Рон в свою очередь
В конце концов, началась такая словесная перепалка, что малышня попряталась по углам, боясь, что старшекурсники устроят дуэль. Их крики услышала декан Гриффиндора, проходившая мимо. Она их угомонила быстро, сняв двадцать баллов с факультета.
И лишь когда Рон поднялся в спальню мальчиков почти два часа спустя, он понял, что Гарри там нет. Забыв о недавней ссоре с Гермионой, Рон сообщил ей, что Поттера нет в башне Гриффиндора. Гермиона передала эту неприятную новость профессору Макгонагал.
— То есть, как это нет? — не поверила она. — Вы знаете, который час? Половина двенадцатого ночи! А вы говорите мне, что Поттер куда убежал? Куда?
— Мы не знаем, профессор, — виновато сказала Гермиона. — Он вспылил на нас за наши слова и выбежал из гостиной.
— Возвращайтесь к себе, мисс Грейнджер, — заявила декан, — я сообщу аврорам.
Через двадцать минут Поттера разыскивали сто пятьдесят человек, включая преподавателей. За исключением Снэйпа, ушибленная спина которого не позволила ему даже подняться в кровати, Гарри искали все взрослые, находящиеся в то время в Хогвартсе. Половина сил была брошена на территорию школы, где юношу, мирно спящему на траве возле озера, и нашел один из Авроров. Дамблдор пришел в ярость, что Гарри снова покинул замок один, без охраны, но, видимо, прочитав мысли парня, очень быстро сменил гнев на милость.
Гарри извинялся перед директором, что вновь заставил столько людей не спать, разыскивая несносного мальчишку.
— Вы должны понять меня, профессор, — грустно сказал Гарри, когда его буквально «вели» под охраной в замок, — я не могу им объяснить, что чувствую. Они думают, что мне все это нравится…
— Гарри, — мягко произнес Дамблдор, — я знаю, как тебе тяжело, знаю. Но повторю еще раз: твоя жизнь постоянно в опасности, Гарри, постоянно. Даже в Хогвартсе теперь я не могу гарантировать твою безопасность. И ты не должен в сердцах убегать на берег озера, чтобы побыть одному. Так нельзя, Гарри.
— Знаете, профессор, — переменил тему Гарри, — я ведь видел, как на Снэйпа напал этот аврор, Дансени.
— Правда? — удивился Дамблдор.
— Да. И я видел, то, что этому предшествовало, сэр, — немного виновато сказал Гарри. — Я никогда не видел Снэйпа таким, сэр.
— Профессора Снэйпа, Гарри, — неустанно поправлял юношу Дамблдор. — И что ты думаешь об этом?
— Я был поражен, увидев его с девушкой, — ответил Гарри, — он был таким,…таким…я не знаю, как сказать…
— Влюбленным, наверное, — подсказал Дамблдор, улыбнувшись. — И я давно не видел Северуса таким. По-правде говоря, я никогда его таким не видел.
— Но, сэр, почему же Снэйп не сказал Вивьен, что он работает не только на
— Нельзя, Гарри, — ответил Дамблдор, — пока, видимо, не время. Северус сам решит, когда будет можно сказать Вивьен правду.
— Но, ведь, уже может быть поздно, — возразил Гарри, — с ним или с ней может случиться что угодно! Как он может быть рядом с ней и…
— Гарри, — перебил его Дамблдор, — Северус взрослый мужчина, он сам разберется в отношениях с девушкой. Кстати, хорошо, что ты не рассказал мисс Вивьен об Эмме.
— Так вы знаете? — выдохнул Гарри. — Как?
— Гарри, — улыбнулся старик, — даже теперь, когда ты научился ставить блоки на воспоминания и мысли, твоя душа настолько открыта, что мне, например, не нужно даже применять Окклюменцию, чтобы понять, о чем или о ком ты думаешь. А теперь иди спать, Гарри.
Но Гарри снова не спал. И этой ночью он решил, что будет держаться от всех в стороне, чтобы ему не задавали глупых вопросов, чтобы не жалели, что он одинок и так далее. Гарри вылез из кровати в шесть утра, принял душ и даже немного написал в контрольной работе по трансфигурации. Была уже вторая половина мая, а Гарри не закончил ни одну работу. Но с этого дня он решил, что сначала будет делать все уроки, затем работать над контрольными, а, если останется время, пустить его на отдых.
Дни летели, неумолимо приближая финальный матч по Квиддитчу, о котором Гарри не мог не думать, всё пытаясь решить: будет он играть или нет. Хотя к нему теперь не подходили ни Рон, ни Джинни, ни кто-либо еще из команды с вопросами об его участии в матче, Гарри видел — все они надеются, что он будет играть.
Гарри было тяжело справляться со всеми уроками. К тому же, Снэйп теперь занимался с Гарри дополнительными уроками почти каждый день. Мастер Зелий был угрюм, как никогда, видимо, он очень переживал из-за того, что Вивьен не может разглядеть правду без подсказки.
К тому же, Гарри видел, как Снэйпу тяжело из-за отношения к нему со стороны иностранных Авроров. Хотя Дамблдор и попросил Кристофа Дансени передать другим аврорам, не трогать Снэйпа, видимо, эту просьбу директора все дружно проигнорировали. Многие так и норовили сказать Снэйпу о том, кем они его считают, при этом используя не совсем пристойные выражения. Сам профессор держался выше всяких похвал, не реагируя на оскорбления со стороны Авроров.
Мало того, похоже, что школа заметила, как к Снэйпу относятся люди, приехавшие защищать Хогвартс от Волдеморта и его слуг; и так как все знали, что Снэйп — Упивающийся Смертью, через несколько дней и студенты стали выражать свою неприязнь Мастеру Зелий.
Когда три курса подряд, начиная с пятого, сорвали его уроки, его терпение пошатнулось. Последней каплей стал урок Зелий у шестого курса, где вот уже тут Снэйп не выдержал и сорвался. Это была среда последней недели мая; Снэйп объяснял очередное лекарственное зелье, предложив студентам попробовать сварить данный препарат на уроке.