Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
«Ну, давай же, - шептал Гарри нежный вкрадчивый голос, - сейчас или никогда. Убей его. Смерть за смерть – древний закон. Вольдеморт – не человек, он чудовище, изрыгание, просчёт, ошибка природы, исторгнувшей из себя это исчадие зла, всего, чуждого человечеству. Убей его! И слава покроет твоё чело лавровым венком. Тебе принадлежит право судить и карать. Твоя собственная судьба решается в этот час. И судьба твоих близких. А может, судьбы всех людей, живущих сегодня, зависят от тебя, и также тех, которые будут жить много позже. Ты – тот, кто определяет и решает, тот, кому повинуются течения жизней, тот, кто властвует и правит…»
Голос допустил ошибку.
Гарри очнулся, поднял к небу ослепшие глаза. Синий, синий, со стальной примесью цвет. Цвет платья Гермионы… Жалобный посвист сокола, вновь тиранящий слух, вдруг обратился в хриплый голос Снейпа, неистово орущий в его сознании. До Гарри дошло, что и раньше сокол кричал то же самое: «Щит, Поттер! Поставь ментальный щит, идиот!»
Ну да, щит… Гарри закрыл свой разум, и наваждение исчезло.
Вольдеморт, стоявший с поднятым мечом, сообразил, что ловушка не сработала, всего несколькими секундами позже, но этих секунд Гарри хватило – перекинув меч в левую руку, он выхватил кинжал и ласточкой нырнул вперёд, стремясь вонзить кельтский клинок в ногу врага, в незащищенный участок над воронёным поножем. Свист стали над головой подсказал ему, что даже если он успеет, живым ему не быть.
Меч барона завершил свой страшный удар, идя по широкой дуге – что и спасло Гарри, успевшего в последний момент подставить Эскалибур – с болью в душе, поскольку в этой невыгодной позиции, меч, как бы он ни был хорош, был должен, просто обязан был сломаться.
Раздался душераздирающий звон схлестнувшегося железа – тускло-чёрная полоса тяжелого вольдемортова меча накрыла собой, ломая и круша, сверкающую молнию Эскалибура, и закричала, и застонала умирающая сталь.
Обрушившийся удар был настолько силён, что чуть не вывихнул Гарри плечо, принявшее всю его тяжесть. Совсем чуть-чуть не дотянувшись кинжалом до вражеской плоти, он плюхнулся на задницу и покатился по земле в обнимку с собственным мечом, а бесценный кинжал, вывихнул ему запястье, серебряной рыбкой блеснул на солнце и отлетел на несколько футов в сторону.
Несколько мгновений Вольдеморт тупо взирал на короткий зазубренный обломок в своей руке, не понимая, как это произошло – и его можно понять – по всем законам природы сломаться должен был меч Гарри. Но волшебный меч сделал невозможное – спас хозяина от смерти, уцелел сам и был готов продолжать бой. С невнятным рыком чёрный рыцарь кинулся на поднимающегося Гарри, неизвестным ему приёмом зацепил Эскалибур за гарду, рванул, выкручивая второе запястье…
Обезоруженный юноша проводил взглядом верный меч, придавленный латным башмаком барона, перевёл глаза на искажённое злорадством лицо…
Что же это – всё? Конец?
Врёшь, не конец!
Кинжал призывно блестит в пожухлой траве.
– Ассио кинжал! – выпалил Гарри, не думая, что делает, и протянул дрожащие пальцы с зажатой в них палочкой в сторону потери.
С холодным торжеством в глазах барон шагнул наперерез выпущенному заклинанию, и вспышка невообразимого синего пламени отметила тот момент, когда их траектории пересеклись. Ослеплённый Гарри схватил освобождённый Эскалибур – или Эскалибур прыгнул ему в руку, избавившись от позорно прижавшей его ноги врага – и сквозь сумрак, вдруг накрывший окружающее смотрел, как радостно поднялась в победном жесте латная перчатка барона с зажатым в ней обломком, как плывёт, дрожа, вокруг вороного доспеха мерцающий ореол. Синяя дымка окутывала фигуру барона, как электрическое поле – провод высокого напряжения, заставляя силуэт колебаться и смазываться, одновременно в ушах начало тихонько звенеть и потрескивать, а волосы зашевелились на голове, будто сам Гарри превратился в антенну, улавливающую электромагнитные волны. Только, энергия эта, видимо, оказалась магической, и текла в одном направлении, а именно – от Гарри к Вольдеморту.
Колющая боль в шраме яснее слов сказала Гарри: Вольдеморт вновь обрёл свою тёмную силу. И виноват в этом никто иной, как Гарри. Ведь знал же – нельзя, нельзя пользоваться палочкой, и как дурак, попался. Теперь, когда выпущенное им заклинание – кто бы мог подумать, невинное «Ассио»!
– разрушило созданную джинном хрупкую защитную плотину, и магическая энергия хлынула долго сдерживаемым потоком, он понял, что Джим вовсе не лишил Тёмного Лорда магии, а всего лишь перекрыл, заковал её. А он, Гарри, благодаря связи, возникшей в прошлом между ним и Вольдемортом, и ошибке, совершённой только что, послужил катализатором, нарушившим неверное равновесие. А также расплачивался за свой глупый поступок, отдавая Вольдеморту и свою силу, всю – и ту, с которой родился, и ту, что помогло собрать из окружающей природы наваждение.
Это было мучительно и противно.
Но сильнее всего его терзали вина и стыд за то, что он не справился и подвёл всех.
Палочка раскалилась и выпала из руки, но энергия продолжала покидать тело юноши, обессиливая, обезволивая его, и выжимая как губку. «Я стану сквибом, - успел подумать Гарри.
– Если, конечно, останусь жив».
Если бы он видел себя со стороны, он бы ужаснулся ещё более – загадочная субстанция зловеще синеватого цвета окружала обоих – и театрально вскинувшего руки Гриндельвальда и скорчившегося, упавшего на колени Гарри, она жила и переливалась, в ней блуждали похожие на кладбищенские огоньки искры и светящиеся потоки. Плотность субстанции стремительно менялась, перетекая к всасывающему её барону и покидая Гарри, который начал заваливаться на бок.
– Как и ожидалось, Поттер всё провалил, – сказал Снейп. – Настало время попытаться спасти его шкуру, если это ещё возможно.
Бледная как мел Валери с закушенной до крови губой шагнула к нему.
– Профессор, я по-прежнему не думаю, что ваша помощь мне так уж необходима, - начал Снейп, но Валери молча протянула ему руку, и он заткнулся. Сухая ладонь мастера зелий стиснула холодные пальцы женщины, и оба с лёгким хлопком дезаппарировали.
Глава 38. Ночь перед битвой.
– Мля, так даже старина Салли не умеет, - оценил отчебученный пришельцами фокус Годрик Гриффиндор и уважительно высморкался. – Но меч-то, каков меч! Ей богу, завидно! Парнишка дрался, как лев, жаль, что он проиграл. Но я, признаться, и не думал, что у него много шансов, - Годрик вопросительно повернулся к Ровене, сосредоточенно покусывающей кончик белокурой косы и не отрывавшей глаз от поля, покрытого синеватой завесой. – Какая-то странная магия, - прошептала она, - я не понимаю… но чувствую: победа Гриндельвальда принесёт нам много несчастий.
– Мальчик останется жив? – взволнованно спросила Хельга Хуфльпуфф.
– Возможно, - угрюмо произнесла Ровена, - если барон не нарушит правила поединка, запрещающего добивать поверженного противника, а он, похоже, способен на это.
Хотя, я надеюсь, ему и в этом случае сумеют помешать. Другой, не менее важный сейчас вопрос: что МЫ будем делать в этой ситуации? – решительно обратилась она к Годрику, который в ответ бесшабашно выпрямился, как боевой петух: