Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
Гарри не особо задумался, но, действительно, не просто же так Лорд их обманывал.
— А что, если вызвать Вриттер и дать ей интервью? — предложил он. Он встал и, делая медленный шаг, заскользил взглядом вдоль стены. Все обитатели портретов, а их в комнате висело пять, где-то прогуливались.
— Можно, — подумав, согласился Малфой. — Только вот его, скорее всего, не напечатают. Вы заметили, какую чушь теперь пишут в «Пророке»?
— Я-то заметила, — фыркнула Гермиона. — Думаешь, их работа?
— Кардинал это проверяет, — кивнул Малфой. — И все равно, это будет не то для его сторонников. Узнать из газеты — это одно, а застать Лорда врасплох на месте — другое.
— Насколько я помню, этот Серый Кардинал тебя все время прикрывал. А ты шатался вне школы, сколько угодно, — проворчал Рон.
— Это было необходимо, — убежденно выпучив глаза, заявил Крэбб. — В день свадьбы Нимфадоры, например, Драко непременно должен был находиться рядом с Темным лордом.
— Зачем? — удивился Гарри, продолжая прохаживаться по комнате. Ответ не очень интересовал его: наполовину спущенные шторы напоминали о том, что скоро начнет смеркаться; а значит, приближалось назначенное время. Гарри на всякий случай приподнял штору…
— Чтобы Лорд не заподозрил меня в том, что мы с кузиной общаемся, — ответил Малфой.
— А почему бы вам ни называть его Волдемортом? — спросил Гарри.
Обещания слизеринцев непременно поколотить его, если он еще раз так скажет, герой пропустил мимо ушей. Его взору открывался вид из окна — совершенно подходящий, ибо вход в неказистый магазинчик на углу просматривался из него превосходно.
Глава 31. В погоне за призраками прошлого
Рука гриффиндорца не дрогнула, когда тяжелый звук падающего тела прокатился по окрестностям. Возможно, так отчетливо это слышал только Гарри. Черная мантия профессора, взвившись при падении, теперь медленно оседала. С хрустом разлетелись пакеты; пластиковая бутылка, подскакивая, покатилась по тротуару.
Со стороны Гарри отлично владел собой. Он применил разоружатель, а затем — самый обычный сногшибатель; но вложил всю силу своих давних недобрых чувств, и теперь опасался, что, не исключено, это усилило эффект от заклинания. И если Снейп не почувствовал этого сразу, то поймет, едва их взгляды встретятся. Юноша уговаривал себя, что это не имеет никакого значения. У него был свой, дополнительный план, и он собирался воплотить его во что бы то ни стало.
— Вставайте, — глухо произнес Гарри после того, как палочка профессора прыгнула в его руку.
В желтом, ярком, но плохо освещающем свете ближайшего фонаря фигура, которую Гарри держал под прицелом, зашевелилась. Снейп, отряхиваясь, приподнялся на коленях, но Гарри не сделал ни шагу навстречу, он не должен был и не собирался ему помогать. План, оформившийся в голове гриффиндорца за последний час, наверняка не был бы одобрен теми, кто отправил его на это задание.
Накануне перемещения в дом Сириуса Гарри пришла в голову одна мысль. И потому, встретив в коридоре Сюзан Боунс, он тихо спросил ее, не передаст ли она Ханне его просьбу.
— Я хочу, чтобы на всякий случай у меня была палочка для получения правдодыма, — сказал он. — На всякий случай!
Палочку он, само собой, получил. Хуффульпуффцы доверяли ему вполне, разве что Эрни, когда передавал ее, выразил надежду, что Гарри хорошо подумает и использует ее лишь в том случае, если это действительно будет необходимо. По мнению Гарри, такой случай настал.
Наблюдая за происходящим с непривычной отстраненностью, Гарри мысленно напомнил себе, что до сих пор понятия не имеет, что за человек Северус Снейп. С тех пор, как их жизненные дороги в «Хогвартсе» пересеклись, Снейп вел себя, мало сказать, странно. Он ненавидел Гарри, тут двух мнений быть не могло, и все же спас ему жизнь, подвергая риску собственную, и без того сомнительную, репутацию. Гарри нервно сглотнул, вспоминая, что сказала о профессоре тетя Петуния. Ее мнение можно было, наверное, считать непредвзятым; ей ведь ничего не надо было от Снейпа. Мог ли Дамблдор, невзирая ни на что, в нем ошибиться? Был ли Снейп способен на все? И ради чего? Гарри собирался это проверить. Неуверенным движением он извлек из кармана благовонную палочку.
Когда Снейп, наконец, выпрямился, и его способность удерживать равновесие не вызывала сомнения, ученик поджег палочку. По воздуху поплыл терпкий аромат горящего дубового полена, а в темноте засветился огонек.
— Что это ты там делаешь, Поттер?
Гарри напряженно и целеустремленно ждал. Да, конечно, Снейп приблизился к нему, не мог ведь профессор оставить странные, незапланированные манипуляции Поттера без внимания. Ветер нес запах прямо на профессора, и все же Гарри подозревал, что и сам понюхал.
Снейп стоял совсем рядом, а затем он, сам того не ведая, еще больше подыграл плану Гарри, когда наклонился и потянул носом. Гарри едва сдержал торжествующий возглас, зная, что теперь профессор, вне всякого сомнения, вдохнул правдодым.
— Я всегда хотел знать, действительно ли Вы — человек Дамблдора? — спросил Гарри.
— У меня такое чувство, что следует ждать от тебя подвоха, Поттер, — спокойно произнес Снейп вместо ответа.
Затем, гриффиндорец пошатнулся, оттого что Снейп, верный своим привычкам, сделал попытку прочесть его мысли; плохое освещение помешало ему выполнить это так же хорошо, как всегда, но Гарри почувствовал, что обескуражен. Гермиона утверждала, что сопротивляться воздействию правдодыма невозможно.
— Я уверен, в Ордене вы преследуете свои цели. Это так? — напирая на вопросительную интонацию, произнес Гарри.
— На твоем месте, Поттер, я бы больше думал о том, что тебя непосредственно касается, — был ответ.
Они стояли напротив один другого, и между ними тлела палочка, которая, невзирая на давнюю историю, с каждой секундой казалась Гарри все более бесполезной.
— А тетя Петуния про Вас интересно рассказывала, — предпринял новую попытку Гарри, но разговорить Снейпа оказалось не так просто.
— Она всегда и про всех интересно рассказывала, — фыркнул профессор, и тут изменение тона его голоса отчетливо сказало Гарри, что запах подействовал. — Сплетница паршивая, — добавил Снейп и сплюнул.
— Она говорила, Вы к ее родителям за пирожками ходили, — вырвалось у Гарри прежде, чем он успел сообразить, что стоило бы более рационально тратить минуты. Как назло, ни одного подходящего вопроса на ум не приходило.
— Помню, — прошипел Снейп, совсем как на уроке. — Дорогая Петуния постоянно сидела на диетах. Но, когда мне чего-то хотелось, она набрасывалась на это так, как будто соревновалась со мной. А когда поправлялась после этого, то виноват, само собой, был я.