Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
…Знамена всех цветов красиво развевались на трибунах, когда мечтательный голос Луны Лавгуд возвестил на весь стадион, что такого матча эти стены еще не видывали. И волнение Гарри было совершенно особым.
Здорово раздражало, что Захариас Смит усердно бубнил нечто, похожее на молитву, и заунывные звуки витали по всей раздевалке. Рон не находил себе места, да и сам Гарри чувствовал себя почти как в тот день, когда впервые играл за гриффиндорскую команду.
Теперь ему, как некогда Вуду, надлежало сказать напутственное слово своей команде, в которой им предстояло сыграть вместе единственный раз. А потом о них будут ходить легенды, наверняка и в «Историю «Хогвартса»» впишут. Он поборол волнение, вызванное видением позорного провала, вышел в центр и откашлялся, привлекая внимание, и еще отчетливей почувствовал, насколько неловко поглядывают игроки, особенно от «Равенкло».
— Ну что, — начал он, — помните, что сегодня они, прежде всего — наши соперники…
— И тут мы на равных! — хохотнул Крэбб, постукивая по ладони битой. — Не то, что в классе!
Рон тоже усмехнулся, и команда принялась уверять его, Гарри Поттера, своего капитана, что именно такого матча они всю жизнь ждали с нетерпением. Но настала пора выйти из раздевалки.
На свежем воздухе сразу стало лучше, тревога уступала место спортивному азарту. А между тем команда соперников, дисциплинированно построившись, принимала восторженные крики и аплодисменты всех трибун. Гарри немного утешило то, что на него и ребят болельщики отреагировали так же.
— Удачи, коллеги, и вам тоже, — сказал Фадж, берясь за судейский свисток.
У Гарри похолодело в животе, но все же он, шаг за шагом, преодолел расстояние, отделяющее его от капитана соперников. Он пожал руку мадам Трюк; хватка у нее была железная. Он отступил к своим как раз вовремя, чтобы услышать, как Смит возмущенно жалуется: «Мерлин! Снейпу биту дали! Мы так не договаривались!».
«А Хагрида поставили на ворота!» — вторил ему Рон.
«Прекратите!» — потребовал Гарри, как раз когда Луна радостно объявила, что присутствующие имеют счастье наблюдать первую за всю историю школы сборную выпускников, которая сыграет против учителей.
Со свистком четырнадцать игроков словно выстрелили в небо. И с первых секунд матча, как позже едко комментировал Рон, Фадж взялся подсуживать преподавателям.
Снейп, казалось, приклеился к Гарри, поминутно запускал в него бладжер; впрочем, то же самое позднее говорили о себе и другие ребята, так что зельевар, по всей видимости, умудрялся оказываться сразу в нескольких частях поля. Так что даже в воздухе Снейп не ленился демонстрировать бывшим ученикам отвратительный характер и как никогда доброе отношение.
Хагрид, будучи фатально непропускаемым для квофла, в контакте с бладжерами совершенно не пострадал, и, хотя особой изворотливости за ним также не водилось, отлично защищал кольца. Мадам Трюк норовила перехватить квофл, выныривая из ниоткуда. А самое невозможное — профессор Флитвик умудрился выхватить снитч у Гарри прямо из-под носа.
— Какого черта ты красовался на метле, Поттер! Если бы я был ловцом, я бы этого не допустил! — орал на него Малфой, и от этого крика Гарри проснулся в холодном поту.
Ему потребовалось некоторое время, чтоб отделаться от навязчивого образа преследующего его Снейпа с битой. Гарри напомнил себе, что преподаватели, скорее всего, не согласятся с ними играть, несолидно как-то, и вообще. Он сел на кровати, поглядел на светло-серый прямоугольник окна и окончательно убедился, что сейчас раннее летнее утро, и в школьный квиддич он, увы, больше играть не будет.
— Гарри Поттер чем-то обеспокоен?
Гарри даже не вздрогнул, он сразу узнал, кто с ним заговорил, скорее по манере обращения, чем по голосу. Деликатный Добби, чтобы не будить соседей своего героя, на сей раз говорил шепотом. Гарри подумал, что это, должно быть, хороший знак, ведь эльф, способный думать о других, сумел совладать со своим горем.
— Так, вздор, — ответил он. — Как поживаешь, Добби?
В полумраке было заметно, как уши эльфа прижались к голове.
— Добби думает о своей жизни, — последовал ответ. — А что хочет делать Гарри Поттер?
Гриффиндорец усмехнулся, подумав, что ведь оказался на седьмом курсе лишь потому, что не сумел найти четкого ответа на этот вопрос, составить план действий. Да и сейчас все ответы, приходящие ему в голову, были расплывчаты. Впрочем, Гарри это ничуть не беспокоило. Он уже знал, что придет час — и жизнь бросит ему вызов, а он будет отвечать на него.
— Буду продолжать бороться с Волдемортом, — вздохнул Гарри. — Понимаешь, это не так просто…
Он невольно шарахнулся, когда из темноты раздался непонятно вдохновленный шепот:
— Как же это значительно! А найдется место для Добби в планах Гарри Поттера?
— Что? — не понял Гарри.
— Теперь Добби остался один, и ничто не держит его в «Хогвартсе». Позвольте Добби следовать за славным Гарри Поттером!
Неожиданное предложение и умоляющий, светящийся в темноте взгляд эльфа произвели сумбур в душе Гарри. Он отчетливо понимал, что в случае согласия примет на себя нелегкие обязанности. И все же Добби стал для него чем-то вроде друга. «Рискнем! Не в первый раз», — убедил себя Гарри.
— Конечно, Добби, — улыбнулся он просиявшему эльфу. — Мне ведь нужен кто-то, кто будет вязать и стирать мои носки. Ну, и спасать мне жизнь. Но — не часто!
Гарри был далек от мысли, будто не нуждается в защите лишь потому, что несет в себе часть отвратительного бессмертия Темного лорда. Подумав, он решил ничего друзьям не рассказывать. Это была его проблема, и никто не мог и не должен был делить с ним эту ношу. Друзья и без того много дали ему, но ничего не могли сделать, кроме как посочувствовать, и Гарри считал, что несправедливо заставлять их переживать за него и терзаться от невозможности помочь. В случае чего он вполне мог обратиться за поддержкой к Серому Кардиналу. Гарри надеялся, что это ему не понадобится.
Перси вскоре приехал, решившись лично ответить на письмо Рона. Он поздоровался с директором, удостоился приглашения вместе со всеми отобедать, после чего пригласил Джинни, Рона и роновых друзей прогуляться к озеру.
— Будет совершенно замечательно, — заявил он для начала, — если вы мне на работу писать не будете!
Как оказалось, Перси теперь снова жил дома. А помощник министра мистер Уизли совершенно искренне считал, что гораздо лучше знает, что именно надо писать в газетах. И портить ситуацию могла, по его мнению, какая-нибудь противная, несерьезная и безответственная особа вроде Риты Вриттер, но никак не его родные братья, сестра и иже с ними, которых он благосклонно принял в Орден Феникса. Нет, Перси не был, конечно, настолько невоспитанным, чтобы так и сказать. Но и Гарри давно не был таким наивным, чтоб не понять общий смысл.