Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Наконец, написали, кто новый директор, — объявила Джинни. — Это Фадж, вот только на днях назначен приказом министра.
Гарри понимал, что любая кандидатура покажется ему не самой достойной. А то, что его огорошили такой новостью без предупреждения, привело к тому, что он и сам не очень понял собственную реакцию, однако составной частью, несомненно, был отпор. Напряжение, вызванное словами Джинни, сковало его так, словно Фадж в любой момент мог напасть на него.
— Мерлин! — только и выдохнул Рон, небрежно отставляя метлу в сторону.
Гермиона
— Так ты — староста школы? — утвердительно произнес он. — У Перси был точно такой же! — добавил он таким тоном, словно желал во что бы то ни стало уличить ее.
— Да, — кивнула Гермиона. В движениях ее пальцев было что-то нервное, впрочем, Гарри предположил, что подруга просто пытается таким образом удержать при себе ликование. Она всегда была образцовой ученицей, и в целом могла рассчитывать на такой результат. «Почему бы и не похвастаться?» — удивился Гарри, вспомнив, как накануне пятого курса она вбежала к друзьям, показывая новенький значок старосты «Гриффиндора».
— Как будто есть другие варианты. Хватит делать вид, что ты этого не ожидала. Поздравляю, — сказала Джинни.
Сам того не желая, Гарри задал тот единственный вопрос, который не решалась произнести Гермиона, что немедленно сгустило атмосферу.
— А кого же выбрали старостой мальчиков? — выпалил он.
Об этом, действительно, стоило подумать. Ни Рон, ни Гарри не получили такого значка и, хотя в один голос заявили, что совсем к этому не стремятся, все же кто-то, несомненно, назначили на это место.
— Если Малфоя, то я Фаджа в свинью превращу, — поклялся Рон.
— Ты не умеешь, — одернула брата Джинни и тут же добавила со свирепым блеском в глазах: — А вот я превращу!
— Прекратите! — ужаснулась Гермиона. — Такого быть не может! Никакой здравый смысл не выдержит назначения Малфоя старостой школы!
Гарри в принципе считал, что она права. Однако предположения Рона и Джинни задели его за живое, заставив занервничать. Он поспешил вскрыть свой конверт, и первым делом уткнулся взглядом в пространный список того, что запрещено.
— И почему не выбрали Гарри? Министерство теперь к нему подлизывается, — продолжала Джинни.
— Да, он был бы отличным примером для младших, — высокопарно произнес Рон.
В душе Гарри удовольствие от похвал странным образом смешалось с готовностью гневаться. Помимо рассуждений о том, кто получил значок старосты из однокурсников, его еще будоражило то, что фигура Фаджа в его голове никак не укладывалась на место директора «Хогвартса».
— Ну, все, хватит, — поморщилась Гермиона. — Безусловно, Гарри мог бы стать старостой школы, — в ее голосе не было места сомнению, и, однако, Гарри точно знал, что она в это не верит.
— Считаешь, я не такой ответственный? — быстро спросил он.
— Нет, конечно, просто немного ответственности тебе бы не повредило! Плохо, что назначили не тебя. Я тоже считаю, что это несправедливо, — сказала Гермиона.
Гарри нетерпеливо фыркнул.
— Жизнь вообще не очень-то справедлива, — едко заметил он. — Поверить не могу, что Министерство снова назначает нам директора. Как будто им мало того, что сделала Амбридж!
— Ну, этот вроде теперь безобидный дурак, — сделал неуклюжую попытку утешить Рон.
— С такими требованиями безопасности нам скоро дышать запретят! — продолжал злиться Гарри. — Вы полюбуйтесь: «возможность посещать Хогсмид будет пересмотрена»! А Малфой!.. Нет, я лучше даже говорить об этом не буду.
— Удивительно, как ему все сходит с рук, — ворчливо согласился Рон. — Хорошо бы вывести его на чистую воду.
Злость с новой силой всколыхнулась в душе Гарри, и он с размаху пнул по ножке дивана.
— У него метка, — продолжил он сквозь зубы, но тут Гермиона со свойственным ей благоразумным сожалением покачала головой.
— Как ты докажешь это? — спросила она. — Разденешь его?
— Я бы шкуру с него спустил! — выплюнул Рон. — Но он, зараза, хитер, никогда не ходит один, вся штука в этом!
Гарри тоже подумал, что теперь Драко точно вряд ли можно будет застать без Крэбба и Гойла. А Гермиона, видя, как настроены друзья, состроила свою обычную строгую физиономию а-ля «Честное слово!..».
— Надеюсь, мы не будем делать глупости, — постановила она. — Малфой Малфоем, но у нас более серьезные задачи. Меня больше настораживает, что так много чего запрещено. Весь список из кабинета Филча продублировали, — сказала, возвращаясь к письму, Гермиона. — Раньше в этих письмах такого не было.
И чуть позже Гарри, невзирая на, что ему и так все пересказали, все-таки, вопреки привычке, прочитал послание из «Хогвартса» полностью, а не только список новых учебников. Хотя подпись профессора МакГонагол осталась все та же, оно действительно изменилось по сути, а не только по длине. Как будто бумагу напичкали предупреждениями и предположениями вроде того, что нет большего греха, чем взорвать в коридоре пару бомб-вонючек. Все это здорово напоминало стиль Долорес Амбридж, которая в бытность свою директором закрывала глаза на серьезную опасность, сосредотачивая карательные меры вокруг тех, кто позволял себе просто не согласиться с ней, или отступить от принятых правил. И, если Гарри еще сомневался, то после письма окончательно утвердился в решении, что находиться в «Хогвартсе» в этом году — его основная обязанность.
Взрослые члены семьи Уизли спокойно восприняли новость о назначении нового директора.
— Мне кажется, работа советника не слишком ему нравилась, и Скримджер это понял, — предположил мистер Уизли. — Не очень хорошо, конечно, что выбрали именно его. Насколько я знаю Фаджа, он старается улавливать общие настроения и подыгрывать им. Но он твердо держится линии Министерства.
— Иными словами, он будет пытаться для всего получать инструкции, — перевела Гермиона.
Родители Рона не видели в этом большой беды. Миссис Уизли и вовсе была убеждена, что это даже хорошо. Отец Рона, впрочем, понял опасения Гермионы куда лучше.