Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)
Шрифт:
– НЕ ГОВОРИТЕ ТАК О СИРИУСЕ!
– закричал Гарри.
Он снова был на ногах, разъяренный, готовый налететь на Дамблдора, который явно вообще не понимал Сириуса, каким храбрым тот был, как он страдал...
– А как насчет Злея?
– сплюнул Гарри.
– О нем вы не говорите, не так ли? Когда я сказал ему, что Вольдеморт захватил Сириуса, он только глумился надо мной, как обычно.
– Гарри, ты же знаешь, у профессора Злея не было другого выбора, кроме как притворяться перед Долорес Умбридж, что он не принимает тебя всерьез произнес Дамблдор настойчиво, - я же уже объяснил, что он сразу же оповестил Орден, о том, что ты сказал. Именно он догадался, куда вы ушли,
Гарри проигнорировал это; он чувствовал дикое удовольствие обвиняя Злея, это, казалось освобождало его самого от ужасной вины, и он хотел услышать, что Дамблдор согласен с ним.
– Злей, Злей дразнил Сириуса, что тот остается дома, выставлял Сириуса трусом.
– Сириус был слишком взрослым и умным, чтоб позволить слабой колкости задеть себя - сказал Дамблдор.
– Злей прекратил давать мне уроки Мыслезащиты!
– Гарри рычал.
– Он вышвырнул меня из своего кабинета!
– Я знаю об этом.
– сказал Дамблдор тяжело.
– Я уже говорил тебе, что я сделал ошибку, не обучая тебя сам, хотя я был уверен, что в то время не было ничего опаснее, чем, своим присутствием, еще больше открыть твой разум для Вольдеморта.
– Злей сделал еще хуже, мой шрам всегда болел сильнее после его уроков.
– Гарри вспомнил мысли Рона на эту тему и сорвался - откуда Вы можете знать, то он не пытался ослабить меня для Вольдеморта, облегчить ему доступ внутрь меня?
– Я доверяю Злодеусу Злею - просто сказал Дамблдор, но я забыл - еще одна ошибка старика - что некоторые раны слишком глубоки чтобы зажить. Я думал, что профессор Злей сможет преодолеть свои чувства к вашему отцу - я был не прав.
– Но это - НОРМАЛЬНО, не правда ли?
– закричал Гарри, игнорируя шокированные лица и неодобрительное бормотание портретов на стенах.
– Это НОРМАЛЬНО, что Злей ненавидел моего папу, но это - НЕ НОРМАЛЬНО, что Сириус ненавидел Кричера?!
– Сириус не ненавидел Кричера, - сказал Дамблдор.
– Он считал его слугой, недостойным большего интереса или внимания. Безразличие и пренебрежение часто приносят больший вред чем прямая неприязнь ... фонтан, который мы разрушили ночью, солгал. Мы, колдуны, слишком долго плохо обращались и пренебрегали нашими товарищами и теперь мы пожинаем плоды этого.
– ЗНАЧИТ СИРИУС ЗАСЛУЖИЛ, ТО, ЧТО ПОЛУЧИЛ, НЕ ТАК ЛИ?
– орал Гарри.
– Я этого не сказал, и от меня ты этого никогда не услышишь - спокойно ответил Дамблдор.
– Сириус не был жестоким, он был добр к домовым эльфам вообще. Он не любил Кричера, потому что Кричер был живущим напоминанием дома Сириуса, который он ненавидел.
– Да, он ненавидел его!
– сказал Гарри надтреснутым голосом, повернулся спиной к Дамблдору и пошел прочь.
Солнечный свет заполнил комнату изнутри, и глаза всех портретов наблюдали за тем как он идет, не понимая, что он делает, не видя кабинета, не видя ничего.
– Вы заставили его находиться взаперти в доме, который он ненавидел, именно поэтому он захотел уйти вчера ночью.
– Я старался сохранить Сириусу жизнь - спокойно произнес Дамблдор.
– Людям не нравиться быть взаперти!
– разъяренно сказал Гарри, набросившись на него.
– Вы поступали со мной так все прошлое лето!
Дамблдор спрятал лицо в ладонях, закрыв длинными пальцами глаза. Гарри смотрел на него, но этот нетипичное для Дамблдора проявление усталости или горя, или чего-то еще, не смягчило его. Напротив, он еще сильнее рассердился от того, что Дамблдор проявил слабость.
Дамблдор опустил руки и взглянул на Гарри сквозь очки-полумесяцы.
– Пришло время, - произнес он, - рассказать тебе, Гарри, то, что я должен был сообщить тебе пять лет назад. Пожалуйста, сядь. Я собираюсь рассказать тебе все. Я прошу лишь немного терпения. У тебя будет возможность злиться на меня, если тебе нравиться, когда я закончу. Я не буду останавливать тебя.
Гарри впился в него на мгновение взглядом, затем плюхнулся назад на стул перед Дамблдором и застыл в ожидании. Дамблдор взглянул на мгновение на освещенные солнцем землю за окном, затем оглянулся назад на Гарри и сказал:
– Пять лет назад, Гарри, ты приехал в Хогвартс, целым и невредимым, как я хотел и планировал. Хорошо - не совсем невредимым. Ты страдал. Я знал, что так будет, когда я оставил тебя на пороге у твоих тети и дяди. Я знал, что обрекал тебя на десять темных и трудных лет.
Он сделал паузу. Гарри ничего не сказал.
– Ты можешь спросить - с полным основанием, - почему так получилось. Почему тебя не могла взять какая-нибудь колдовская семья? Многие были бы более чем счастливы так поступить, и сочли бы за честь вырастить тебя как сына.
– Мой ответ - потому, что моей задачей было сохранить тебе жизнь. Ты был в опасности, возможно большей, нежели любой другой, но я ее выполнил. Вольдеморт был уже побежден, но его сторонники, а многие из них были почти столь же ужасны, как и он, все еще были на свободе, в ярости, рассерженные, отчаявшиеся. И мне пришлось принимать решение с оглядкой на будущее. Верил ли я, что Вольдеморт сгинул навсегда?
– Нет. Я не знал, пройдет десять, двадцать или пятьдесят лет прежде, чем он вернется, но я был уверен, что это произойдет, и я также был уверен, зная его, что он не успокоится, пока не убьет тебя.
– Я знал, что знание Вольдемортом магии, возможно более обширно чем у любого другого живущего колдуна. Я знал, что даже мои наиболее сложные и мощные защитные заклинания и чары, вряд ли окажутся непреодолимыми, если он когда-нибудь вернет себе полную мощь. Но я также знал слабое место Вольдеморта. И тогда я принял решение. Ты был защищен древним волшебством о котором он знал, которое он презирал, и которое он, поэтому, всегда, недооценивал - на свою беду. Я говорю, конечно, о том, что твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Она дала тебе длительную защиту, чего он никогда не ожидал, защиту, которая течет в твоих жилах по сей день. Поэтому я доверился крови твоей матери. Я оставил тебя ее сестре, ее единственной оставшейся родственнице.
– Она не любит меня - сказал Гарри тотчас же.
– Она не наложит проклятия.
– Но она взяла тебя - парировал Дамблдор.
– Она, возможно, взяла тебя с неохотой, с раздражением, против воли, с горечью, но все же она взяла тебя, и поступив так, она скрепила заклятие, которое я поместил в тебе. Жертва твоей матери сделала кровные узы самой сильной броней, которую я мог дать тебе.
– Я все еще не...
– До тех пор, пока ты называешь домом место, где живет материнская кровь, Вольдеморт тебя там не сможет достать или причинить тебе вред. Он пролил ее кровь, но она живет в тебе и ее сестре. Ее кровь стала твоим убежищем. Тебе нужно возвращаться туда только раз в году, но до тех пор, пока ты будешь называть это домом, до тех пор пока ты там, он не сможет навредить тебе. Твоя тетя это знает. Я объяснил ей, что я сделал, в письме, которое я оставил с тобой на ее пороге. Она знает, что то, что она приютила тебя, возможно, хранило тебе жизнь в течении пятнадцати лет.