Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
Наконец, дверь закрылась; последний ученик уселся под дерево возле корзины для бумаг, и Фиренце широким жестом обвёл помещение.
— Профессор Думбльдор любезно обустроил этот кабинет, — начал кентавр, когда все затихли, — в полном соответствии с естественной средой моего обитания. Разумеется, я бы предпочёл давать уроки в Запретном лесу, который — до прошлого понедельника — был моим домом… но, увы, это невозможно.
— Простите, э-э… сэр, — еле слышно выдохнула Парватти, поднимая руку, — но почему? Мы были там с Огридом, мы не боимся!
— Дело не в вашей
— Табун? — озадаченно переспросила Лаванда. — Какой та… О!
На её лице забрезжило понимание.
— Так вас много?! — изумлённо воскликнула она.
— Вас что, Огрид выращивает, как тестралей? — с живым интересом спросил Дин.
Фиренце очень медленно повернул голову к Дину, и тот сразу смекнул, что сказал нечто оскорбительное.
— Я не… не то хотел… простите, — хрипло промямлил он.
— Кентавры — не скот и не домашние животные, — промолвил Фиренце. Последовала пауза, а затем Парватти вновь подняла руку.
— Скажите, сэр… а почему вас изгнали другие кентавры?
— Потому что я дал согласие работать у профессора Думбльдора, — ответил Фиренце. — Они расценили это как предательство.
Гарри вспомнил, как, почти четыре года назад, кентавр Бейн ругал Фиренце за то, что тот на собственной спине вывез Гарри в безопасное место. Бейн тогда назвал его «обычным мулом»… Интересно, это Бейн ударил Фиренце в грудь?
— Начнём урок, — сказал Фиренце. Он взмахнул длинным серебристым хвостом, поднял руку к зелёному шатру над головой, потом медленно опустил её, и свет в комнате начал меркнуть. Над поляной сгустились сумерки, в небе зажглись звёзды. Все заахали. Рон громко вскрикнул: «Ни фига себе!»
— Лягте на спину, — велел Фиренце своим спокойным голосом, — и обратите взоры к небесам. Там, среди звёзд, начертаны судьбы наших рас. Способные Видеть прочтут их.
Гарри растянулся на спине и уставился в потолок. Мерцающая красная звезда подмигнула ему с вышины.
— Мне известно, что на астрономии вы изучали названия планет и их спутников, — продолжал невозмутимый голос кентавра, — и отмечали на картах пути движения звёзд. За много веков кентавры сумели раскрыть тайный смысл этих перемещений. Наши исследования говорят о том, что, поглядев в небеса, можно разгадать будущее…
— Мы с профессором Трелани проходили астрологию! — взволнованно перебила Парватти, лежа на спине и смешно выбрасывая вверх руку. — Марс вызывает несчастные случаи, ожоги и всякие такие вещи, а когда он находится в оппозиции к Сатурну, как сейчас, — Парватти нарисовала в воздухе прямой угол, — надо быть особенно осторожным в обращении с горячими предметами…
— Всё это, — безмятежно сказал Фиренце, — глупые людские выдумки.
Парватти беспомощно уронила руку.
— Незначительные происшествия, случающиеся с людьми, — Фиренце переступил копытами на мшистом полу, — для Вселенной — лишь жалкое муравьиное копошение. Движение планет никак с этим не связано.
— Но профессор Трелани… — начала Парватти, с обидой в голосе.
— Тоже человек, — чуть пожал плечами Фиренце. — А потому слепа и опутана предрассудками, как и вся ваша ограниченная порода.
Гарри, слегка повернув голову, взглянул на Парватти. Её лицо горело оскорблённым возмущением — как, впрочем, и лица некоторых других учеников.
— Возможно, Сибилла Трелани способна Видеть, я не знаю, — продолжал Фиренце, прохаживаясь перед учениками (Гарри слышал, как он размахивает хвостом), — но, в целом, она зря тратит время на чепуху, которую люди называют предсказанием будущего и которой сами себе льстят. Я же намерен поделиться с вами великим знанием — непредвзятым и беспристрастным. Взгляд кентавров устремлён в небеса. Иногда там появляются знаки — вестники беды или перемен. Но порой проходит десять лет, прежде чем мы убедимся в значении увиденного.
Фиренце показал на красную звезду, висящую прямо над Гарри.
— Согласно знакам, последнее десятилетие в жизни колдовской расы — краткий мирный период между двумя войнами. Марс, вдохновитель сражений, сияет ярко, а это означает, что скоро, очень скоро вновь грянет буря. Когда? Иногда кентаврам удаётся это узнать — по форме дыма и пламени сжигаемых трав и листьев…
Это был самый необычный урок в жизни Гарри. Ребята жгли шалфей и штокрозу прямо на полу кабинета и старались разглядеть в едком дыму определённые формы и символы, появления которых велел ждать Фиренце. То, что никто ничего не увидел, нисколько не смутило кентавра. Он сказал, что люди вообще плохо в этом разбираются, да и кентаврам понадобились столетия, чтобы хоть чему-то научиться, а закончил словами, что глупо слишком уж доверять знакам, ибо даже кентавры иногда трактуют их совершенно неправильно. Такого учителя у Гарри ещё не было. Казалось, главная задача Фиренце — не передать знания, а убедить учеников, что никакое знание, даже знание кентавров, не является непреложным.
— Как-то у него всё размыто, неопределённо, правда? — шепнул Рон, когда они с Гарри тушили костёр. — А неплохо бы побольше узнать о войне, которая у нас будет.
Прямо за дверью громко зазвонил колокол, и все вздрогнули; Гарри совсем забыл, что они в замке, а не в лесу. Ребята, с задумчивыми, озадаченными лицами, стали выходить из класса.
Гарри и Рон тоже хотели идти, но Фиренце неожиданно сказал:
— Гарри Поттер, прошу на пару слов.
Гарри обернулся. Кентавр сделал несколько шагов по направлению к нему. Рон замер в нерешительности.
— Можешь остаться, — разрешил Фиренце. — Но закрой, пожалуйста, дверь.
Рон торопливо выполнил просьбу.
— Гарри Поттер, ты — друг Огрида, верно? — начал кентавр.
— Да, — подтвердил Гарри.
— Тогда, будь добр, передай ему моё предупреждение. Попытки не увенчаются успехом. Лучше их оставить.
— Попытки не увенчаются успехом? — непонимающе повторил Гарри.
— И их лучше оставить, — кивнул Фиренце. — Я бы предупредил Огрида сам, но не могу — с моей стороны было бы неразумно появляться в лесу. Драка кентавров Огриду ни к чему, ему и так хватает забот.