Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда

Крюков Михаил Григорьевич

***

Утром Гарри стал собираться в министерство, а Гермионе пришлось остаться в школе. Во-первых, у нее было много уроков, а, во-вторых, Кингсли приглашал только Гарри. Гермиона расстроилась, но Гарри расцеловал её, пообещал запомнить всё до последнего слова, а потом пересказать ей, «…и вообще, подумай сама, Гермиона, что тебе делать в унылой канцелярии, пропахшей пылью и чернилами? Они страшно плохо влияют на цвет лица!» Гермиона рассмеялась, взъерошила Гарри волосы и убежала на уроки.

Для посещения министерства Гарри решил в кои-то веки одеться официально – в форменную мантию мракоборца

с орденскими ленточками в три ряда и миниатюрной копией ордена Мерлина 1-й степени в петлице.

Министерство магии оказалось почти точно таким, каким его и запомнил Гарри в свои прошлые посещения – два ряда каминов, высоченные потолки, гулкое эхо, разве что чиновников стало заметно меньше – Кингсли терпеть не мог бюрократов и сократил штат министерства почти наполовину. Фонтан Волшебного Братства с золотыми статуями, разбитый в поединке Дамблдора с Волан-де-Мортом восстановили, добавив пышную и невероятно безвкусную стелу в память этого исторического поединка. «Хорошо хоть статую Дамблдора не догадались в фонтан поставить! – мрачно подумал Гарри, – с них станется, и откуда только такие берутся… усердные? Это счастье, что Кингсли им развернуться не даёт». Гарри отлично знал, что когда нужно, министр магии может быть очень жёстким, и чиновничья братия боится его как огня.

Дежурный волшебник, какой-то незнакомый молодой мракоборец, хотел было потребовать волшебную палочку Гарри на проверку, но, присмотревшись к его орденам, передумал, а глянув в лицо, узнал гостя и тут же вскочил:

– Куда прикажете вас проводить, сэр?

Гарри показал ему письмо от Кингсли.

– Сию минуту, сэр, я вызову сопровождающего.

– Благодарю вас, не стоит беспокойства, – сказал Гарри и, положив руку на плечо молодому мракоборцу, заставил его сесть, – меня уже встречают. – Навстречу Гарри, раскинув руки для объятий, с ослепительно белой улыбкой на темнокожем лице спешил Кингсли Бруствер, министр магии.

– Гарри, мой мальчик, а вот и ты! – пророкотал он. – У меня масса новостей! Но не здесь, не здесь! Пойдём!

Внезапно Кингсли хлопнул себя по лбу и засмеялся:

– О горе мне, неразумному! Старый Кингсли окончательно превратился в министерского бюрократа, забывшего законы гостеприимства! Господин мой Гарри, прошу тебя, будь моим гостем, пройдём в мой кабинет, и я утолю твои голод и жажду лучшими яствами и напитками, пока двенадцать обнажённых танцовщиц явят в твою честь своё искусство!

– О, господин мой Кингсли, – в тон ему ответил Гарри, – не утруждай себя и рабов своих приготовлением яств и напитков, ибо я уже вкушал овсянку на завтрак в Хогвартсе и сыт. Не будем терять ни минуты твоего драгоценного времени и сразу приступим к делу, ибо врата слуха моего открыты для сокровищ твоей мудрости! – и, когда они отошли от обалдевшего дежурного волшебника подальше, добавил: – а к вопросу о танцовщицах мы, возможно, вернёмся позже!

– И это говорит декан факультета боевой магии, директор школы, воспитатель и пример для молодежи! – картинно воздел руки Кингсли, – куда катится этот мир?!

– Ладно тебе, Кингсли, – улыбнулся Гарри, – я же знаю, что у тебя нет дюжины танцовщиц, тебе и за одну Сара голову бы открутила. Кстати, как она поживает, как дети, как внуки? Привет от меня им передавай…

– Спасибо, Гарри, всё более-менее, все здоровы, приезжайте как-нибудь в гости, Сара будет рада, – сказал Кингсли, и вдруг

оба почувствовали неловкость. В гости к министру полагалось ехать с женой, и Кингсли хотел пригласить Гарри вместе с Джинни, но он успел заметить, что отношения между Гарри и Гермионой вышли за пределы дружеских, и теперь не знал, что сказать, чтобы не обидеть своего друга. – В общем, приезжайте, когда будет время! – закончил он с облегчением.

Гарри был благодарен Кингсли за тактичность и поспешил увести разговор в сторону от опасной и неприятной темы.

– Куда ты меня поведёшь? – спросил он.

– Сначала к невыразимцам, а там видно будет, – ответил Кингсли. – Нам вниз на лифте.

В кабине они оказались одни, поэтому Гарри спросил:

– Кингсли, что-нибудь прояснилось с убийством Наземника?

– Нет, – ответил Кингсли, раздражённо отпихивая служебные свитки, парящие в лифте у него перед носом, – мои люди там всё обшарили и не нашли практически ничего, кроме денег.

– Много?

– Для такого типа как Наземникус – много, почти триста галлеонов. Непонятно, откуда они у него взялись, у него за всю жизнь и сотни в руках никогда не было. Деньги лежали на виду, но убийца их не взял.

– Значит, версия убийства с целью ограбления отпадает?

– Трудно сказать, Гарри. В этом деле вообще трудно сказать что-то определенно, и это меня изрядно раздражает, а иногда и пугает, должен признаться… Допустим, что Наземника убил случайный гостиничный вор, в магловских притонах они не редкость. Что бы он сделал, если бы нашёл галлеоны? С одной стороны, монеты незнакомые, но с другой – золото есть золото, он бы обязательно забрал его. Значит, это не был обычный вор. Кроме того, он оставил нож, и это, Гарри, необычный нож. Мои люди забрали его с места убийства и внимательно изучили. В нём нет магии, но это старинная и очень редкая вещь. Это, Гарри, так называемый семейный нож. Преступник не мог оставить его просто так, скорее всего, его спугнули, и ему пришлось срочно трансгрессировать, ну, а вернуться за ним преступник, видимо тоже не успел или не смог.

– Семейный нож? А что это? Никогда про них не слышал, – сказал Гарри. – Слушай, Кингсли, а почему мы так долго едем?

– А мы давно приехали, просто в коридоре разговаривать неудобно, а в отделе тайн вокруг будет полно посторонних и любопытных ушей. Впрочем, давай всё-таки выйдем, а то кто-нибудь, не дождавшись лифта, пожалуй, ещё проклянет нас с тобой. Про семейные ножи я тебе расскажу потом.

В отдел тайн они попали без всяких приключений, просто Кингсли открыл самую обычную дверь, за которой не оказалось круглой комнаты с чёрными стенами и вращающимися дверями – самый обычный офис. То ли отдел перестроили, то ли Кингсли знал какую-то другую дорогу. Никаких загадочных артефактов и магических приборов тоже не было видно.

Начальником отдела тайн оказался худой и очень нервный человек с неприятно дергающимся глазом. Иногда глаз дергался слабо, а иногда так сильно, что казалось, будто волшебник скалит зубы, как собака перед тем, как напасть.

– Не обращайте внимания, сэр, – поймал взгляд Гарри начальник, – всего лишь косвенный результат неудачного опыта, у нас такие вещи – сплошь и рядом. Через неделю, надеюсь, пройдёт.

– Прошу прощения, сэр, – смутился Гарри, – я не хотел…

– Чепуха, чепуха, чепуха! – воскликнул тот, – поговорим лучше о нашем дельце!