Гас
Шрифт:
— Ты не представляешь, как давно я хотела услышать это от тебя. Я тоже тебя люблю. Очень.
Я дарю ей поцелуй. Это и признание в любви, и благодарность.
— Я буду скучать по тебе. – Тур продлится пять месяцев. Три из них мы проведем в США, а потом улетим на гастроли в Европу. Выступления будут проходить в крупнейших городах и залах. Ну, за исключением Гранта. На этом мы настояли в память об Опти.
— Я тоже буду скучать по тебе, но у меня есть связи в группе. Он вроде как большая шишка и снабдил меня билетами. Так
– Спасибо. Мне нравится, что я смогу хоть иногда разделять все это с тобой.
— Альбома не было бы, если бы за дверью не сидела ты.
— Думаю, тогда я и влюбилась в тебя окончательно. В ту неделю… слушая, как ты изливаешь душу… я стала твоей навсегда.
— Честно признаться, ты зацепила меня с первой встречи. Между нами были сплошные противоречия, но оглядываясь назад, я понимаю, что нам суждено было быть вместе с самого начала. Наверное, это все твои стикеры.
— Они тебе нравятся!
— Да. Автобус уже не будет таким же без тебя и их.
Пятница, 6 апреля (Гас)
Утро было идеальным: предрассветный секс со Скаут, серфинг на великолепных волнах и завтрак со Скаут, Ма и Паксом. Три вещи, которые настроили меня на путешествие.
Все собрались на работу и в школу, мы попрощались, и они ушли. Было грустно, но не настолько, как я ожидал. Скаут, Ма и Пакс были так рады за меня и, что еще важнее, гордились мной. У меня такое чувство, что в этот раз я это заслужил.
Работал изо всех сил, чтобы сделать альбом эпичным, а теперь собираюсь выкладываться по полной на гастролях. Каждый чертов вечер.
Я стою на подъездной дорожке с вещами и, наслаждаясь солнечным теплом, жду, когда появится машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Наконец, она подъезжает вместе с Франко. Он выбирается из нее и раскрывает руки, будто для объятий. Мой взгляд упирается в его футболку, и я заливаюсь смехом.
Франко пытается сохранить серьезное выражение лица, но у него это плохо выходит.
— Совершенно верно, придурок. Очень-очень.
На его футболке написано: «Меня возбуждает Гас».
— Где, черт возьми, ты это взял? – говорю я, помогая водителю загрузить вещи в багажник.
Он пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной.
— Это на продажу, чувак. – На другой стороне футболки логотип «Rook» и расписание американских гастролей.
— Но это ведь шутка? — не в силах прекратить смеяться спрашиваю я.
— Нет, все по-настоящему.
— Что за хрень? Почему я об этом не знал?
Франко качает головой, как будто это совершенно очевидно, и залезает в машину.
— Потому что ты бы не согласился, мистер Застенчивая задница. Цыпочки обожают тебя. Мы просто изложили очевидное. Это же гениальная идея. Они разлетятся за минуту.
Я забираюсь вслед за ним.
— Мне нужна одна для Скаут.
Он с дьявольской ухмылкой потирает руки и отвечает:
— Уже готова. Будет ждать тебя сегодня вечером за стойкой. Специальный заказ, в единственном экземпляре. «Я возбуждаю Гаса».
Я хлопаю в ладоши и снова смеюсь.
— Круто, черт возьми. И правда. Я заставлю ее надевать эту футболку на каждое выступление, — говорю я.
Обожаю этого недоумка.
Суббота, 23 июня (Скаут)
Мы с Пакстоном стоим сразу же за зоной выдачи багажа. Местное время девять часов тридцать минут утра, а воздух в Миннеаполисе уже горячий и липкий.
Пока мы ждем, я отправляю сообщение Гасу:
«Только что приземлились в MN . Ты где?»
Он мгновенно отвечает:
«Будем в Гранте в полдень. Тебе, наверное, стоит уже сейчас положить трусики в сумку. Просто, чтобы сэкономить время»
Я: Уже сделала. Я очень сообразительная. ;)
Гас: И возбужденная.
Я: Да.
Гас: Мокренькая?
Я: И это тоже.
Гас: И я. Люблю тебя.
Я: Я тоже люблю тебя.
Пакстон беспрестанно поправляет лямки на рюкзаке. Он сегодня немного суетливый; то ли потому, что с нетерпением ждет концерта «Rook», то ли нервничает из-за встречи с отцом. Они не разговаривали уже несколько месяцев. Пакстон больше не отвечает на его звонки.
До меня доносится какой-то «вымученный» рев мотора и вскоре на обочине паркуется старый потрепанный зеленый «Субурбан». Это, должно быть, Дункан. Его машина выглядит именно так, как и описывал Келлер: ржавая, побитая и одна из дверей выкрашена в красный цвет. Я машу рукой, чтобы он знал, где мы стоим.
Парень отвечает мне тем же и подъезжает к нам. Я забираюсь на переднее сиденье и уже собираюсь представиться, как сзади раздается голос Пакстона:
— Круто! Подушки.
Я знаю, что, скорее всего, расслышала его слова неправильно, поэтому продолжаю:
— Ты, наверное, Дункан.
— Ага. А вы, судя по всему, знаменитые Скаут и Пакстон. – Его лохматые волосы и борода такого же глубокого, ярко-рыжего оттенка, как и у Стеллы.
— Так и есть. – Только после этого я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Пакстона. Он не слышал ни слова из того, что мы говорили. Парень смотрит куда-то вниз с улыбкой, которой я не видела у него с тех пор, как ему исполнилось семь-восемь лет. Пакстон поднимает голову и повторяет то же, что сказал и в первый раз.