Гать

Болотников Алексей Константинович

Бардовская песня

Понимаешь, удивительное – рядом!Чудеса нас окружают, чудеса…Чудеса идут торжественным парадом,Как Летучего Голландца паруса.Чудесно просыпаться,Чудесно выпить кофе,Чудесно прокатиться в чудесный Абакан.Чудесного чудесней —Своей любимой профильВоображать по мирно бредущим облакам.Чудесно жить в России,Чудесно быть мужчиной,Чудесно дом построить в отеческом краю.Чудесного чудесней березы и осиныВоспринимать, как будто находишься в раю.Чудесно сомневаться,Чудесно верить в дружбу,Чудесно доверяться теплу чужих ладош.Чудесного чудесней, когда ты сам, мой милый,Среди чудес известных кудесником слывешь.Понимаешь, удивительное – рядом!Чудеса нас окружают, чудеса…Чудеса идут торжественным парадом,Как Летучего Голландца паруса.

Спич к Нику Бородину

Простолюдин

и господин,Без тостов и патетикВозьмем стаканы,Воздадим всем истинам на свете!Ах, бородатый Бородин! Иди сюда, дружище,Возьми гитару. Посидим и истины поищем.И бородатый Бородин в прообразе ИисусаИдет со сцены, не один идет – несет искусство.Ах, борода! Ах, Бородин! Сними венец терновый,Сними с лица печальный грим. И фрак с плеча не новый.Договорим… Ах, извини, к столу подсуетимся.«Все жомини, да жомини…». В борделях не постимся.Вечор, ты помнишь, Бородин, патетику в октавеКоммунистический годин: «…о добрести, о славе»…?Несли со сцены молодым, что «…будет людям счастье»,Что вот построим Машхимдым… И по колхозной части…На Марсе, – помнишь, Бородин? – мы яблони сажали!«Мечтать не вредно, господа!» – сквозило со скрижали.Мечтать о плотском и святом, петь в некотором родеМечту заглавную, фантом о том, что призрак бродитБез головы или без ног, занюхан иль залапан…Но он явился нам – легко! Вещественней, чем атом…Он к каждой нынешней семье, как крыса, подселился:И в старом облике возник – подпольщиком явился!Мы так скулили о себе в скабрезном анекдотеИ в грустных повестях «Любэ», и в сказках о Федоте-Стрельце, удалом молодце, прообразце народа,Что вдруг открылось нам в конце, что – сукиного рода…Мы снова вышли, как один, и – видишь! – в Новом Свете…Ну, а теперь? А, Бородин?.. Какие песни пети?Заря, как кровь на рукаве, алеет на рассвете.Шуршит молва в сухой траве. И гул глухой. И ветер…Эй, господин, простолюдин,Без тостов и патетик,Возьмем стаканы, воздадимВсем истинам на свете!

Песня угонщика

Мой папа – Константин,А я КонстантинопольНе то, чтоб не любил,Не знал его совсем.Мы в Турцию летим!Я полтайги протопалИ золото намыл.Уеду насовсем.Мой папа КонстантинБорисович. В ОВИРеНе верили, что «…ЯТурецко-подданный…»Мы в Турцию летим!Я жил бы в ИзраИле,Но – пошлый ритуал калечить органы…Мой папа КонстантинНе петрил в конъюнктуре.Ни Берлином, ни РимомНе бредил, пацаны.Мы в Турцию летим!Пойду к паше, в натуре,Обзаведусь гаремом.Жид необрезанный.Мой папа Константин,А я сын Константина.И сын я, так и быть,Той самой матери…Мы в Турцию летим!Эй, командир, скотина,Не вздумай посадить насГде-нибудь в Твери!

Песня жениха

На музыку Саши Холкина

Выезжал на белом коне,В терема сватов засылал.А, ну выбирайте по мне,Чтобы увидал – запылал!Чур, не крива, чур, не квашня.Чай, не засиделась поди…Эй, держите, парни, меня,Поперед бегут сапоги.Анна, будь моей женою,Не держись за терема.Анна, пропадешь за мною…Пропадешь и без меня.Ах, рубаха вся в петухах,И в кулачных битвах удал.Да такого б нам жениха…На божничке б век восседал.Спешусь я спешно с коня,На колено с маху паду.Жемчугами девку маня,Пагубную речь поведу.

Что же нам делать, сваты,Коль отец и мать супротив?Не захочет Анна идти,Вам другой такой не найти!Знать, гореть в кромешном аду,Сдуру рай за жемчуг скупал.Под венец попал и – пропал…Без нее совсем пропаду!

Экстрасенс

Жил-был чудной экстрасенс,Падших лечил и больных.Денег не брал за сеанс.Не было денег у них.О, нищета, нищета, нищета!Не моги сметь!Нет на тебя ни меча, ни щита…Только лишь смерть.Правую руку он брал,Мимо обличья смотрел.«Господи, этот не крал.Грешен, что красть не посмел».В космос незримо смотрел.Может быть, звезды читал.Вторить себе он велел.Странные речи шептал.«О, нищета, нищета, нищета!Не моги сметь!Нет на тебя ни меча, ни щита…Только лишь смерть»Странный, чудной экстрасенс.Разве он вылечить мог?Денег не брал за сеанс,Будто богач или бог.

Сон

На музыку Саши Холкина

Господи, что за дела?В зыбком предутреннем снеСнилось мне, что я былаДевой на белом коне.Белый торжественный коньБыл мне и церковь, и дом,Жил заодно с седоком,Зная и плеть, и ладонь.Господи, что за дела?Грубый сорвавшийся коньВышиб меня из седла,Стать норовит седоком.Как же я, господи, зла!Кто меня спутал и сгреб?Боже, кому я далаБросить поводья в галоп?!Господи, что за дела?В смутный, решающий часЯ, словно лошади часть,Вдруг закушу удила!Вдруг, своенравная тварь,Вскинусь локтями в дыбы:Хоть загони, хоть запарь,Только не рви мне губы!Эй, дикошарая, сдай!В шпоры бери! В стремена!..Господи! Господи, дай,Дай избавленье от сна.

Легенда о любви

На музыку Саши Холкина

Блеклое золото лунМеркнет в кувшине вина.Пьян седовласый драгунИ маркитантка пьяна.Горечь мне горло першит,Я не пьянею, увы.Кто я? Гуляка-ямщик,Отданный в бритые лбы.Там, на родимой земле,Вне крепостного двора —Правда, чтоб мне околеть! —Жил. Ночевал у костра…Барыня, белая кость,И с бриллиантом рука…Вышла ко мне на покос,Села в седло ямщика.С той забубенной порыБарскую честь берегу —В пики, в штыки, в топоры —Первым в атаку бегу.Знаю, меня не убьют.Сломятся штык и топор.Пуля отыщет в упор —Кости мои не сгниют…Там, на родимой земле,Сквозь времена… времена…Правда, чтоб мне околеть! —Барыня любит меня.Злато поблекнет и медь,Испепелится земля.Только ни старость, ни смертьНе ожидают меня.Старые лики иконБлагословляют меня.Скачет мой преданный коньСквозь временные поля.Здесь моя родина Гжель?Лайнер куда меня мчит?Ах, неужель… неужель,Я, как и прежде, ямщик?Пьян седовласый бортмех,И стюардесса пьяна.А истерический смехПереполняет меня…Сквозь истерический смехИ сквозь реактора крикКрикнет мне в ухо бортмех:– Крыша гуляет, старик?..

Блюз-песня

В сентиментальном блюзе,В приморском ресторанеЯ обнимал тебя.Фагот нам пел о юге.В сиреневом дурманеЯ обольщал тебя.Ты парила в ритме блюза.Ты плыла в анабиозе сна,Моя девственная муза,Подшофе любовного вина.В амурном блюзе близки,Потягивали вискиЗа наш союз.В инструментальном стилеДруг друга мы любили…Да отыгрался блюз.Ты парила в ритме блюза.Ты плыла в анабиозе сна.Моя девственная музаСоблазняла близостью меня.В сентиментальном блюзе…В инструментальном стиле…

Грустный мотивчик

На музыку Леонида Смотрова

Солнышко, подсолнушек, околица села.Кружится-куражится, хмелеет голова.Томные, сердечные, амурные дела.Гошкина гармошечка, тувушка-тува…Хаханьки да хиханьки! И-их, кадрильный лад!Звонкие частушечки и чечетки чак.Пальчики, ладошечки, шелковый обшлаг…Валечка… Валюшечка… Тает шоколад.Шустренький парнишечка. Шейх Али-Баба!Гошкина гармошечка – не гошкина беда.Валечка-Валюшечка… Закушена губа.Смятая, неспелая, хмельная лебеда.Солнышко, подсолнушек, околица села.Поцелуй – не ссадина. Но сажа – не бела.Девица – не девица и не побыла…Валечка… Валюшечка… Такие вот дела.

Окрошка

На музыку Анатолия Прохорова

Как готовила окрошку с утреца.Покрошила – от яйца до огурца.Посолила, не забыла лук покласть,И отправилась в подполие по квас.А в подполье!.. А в подполье – домовой!Домогается, клянется, что вдовой…Не до квасу… не до квасу… не до ква…Видно, долго по девице тосковал.Как готовила окрошку ввечеру.Сняв с яйца и огурца их кожуру,Покрошила. Не забывши про напасть,Покрестилась и – в подполие, по квас…А когда уже ложиться стала спать,Вдруг задумала окрошки похлебать.А в окрошке – две картошки. Две, как раз.А в подполии к картошке этой… квас.Прожила хорошей жизни полосуНа окрошке да на подпольном квасу.Вдруг закончился картофельный запасИ в подполии остался только квас…И однажды в не привидевшийся часВдруг закончился подпольный этот квас…А без квасу не явился домовой.И осталась недоквашенной вдовой.А в другом уже подполье домовойДомогается, наверное, к другой…И мораль у этой басни такова:Не ленитесь, девки, чаще ставьте квас!