Гать

Иллюстратор Н. Уляшина

Дизайнер обложки Н. Дувакина

ISBN 978-5-0050-0081-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Гать» – новая книга стихов и прозы Алексея Болотникова, продукт этапа творческой жизни. Подназвание «Вся СТИХИйная гать» объединяет нескольких циклов создания стихов. Точнее, периодов работы над тем или иным циклом. И циклы имеют заголовки: «Первобытная эра», «XX век. Студенческая эра», «XX век. Экспедиционная эпоха», «XX век. Сезон туманных перспектив» и другие, объясняющие читателю и временные рамки написания стихов и их тематические особенности.

Название книги «Гать», ведущее к понятию «дорога через болото, настил через трясину», выбраны

автором в процессе осмысления творческого пути. «Гать делается из сучьев, жердей, бревен, уложенных обычно поперёк движения. Гатить – строить гать через болото». Именно такими представляются автору стилевые особенности его творений – зыбучесть метра и ритма, трудоемкое построение, психологический романтизм, образное многотемье… Конечным итогом выбора является непременное преодоление непроходимых троп и дорог. Словом, оптимизм жизни.

«Гать» увлекает читателей поэтическим колоритом авторской философии стихов. Их жанрово-тематическая сторона то склоняется к легкости бардовской поэзии, то выделяет новые жанровые тенденции: стихи-размышления, стихи-диалог, стихи-пейзажные зарисовки и другое. Из многообразности родился сложный и увлекательный симбиоз поэзии автора. В книгу включены: поэма «Тебе я кланяюсь, село» и восемь глав из книги «Экспедиция называется…», содержанием не выпадающие из образа «Гать».

Стихи – коробочки со спичками.Строка – нацеленный запал…Лежат, пожарами напичканы —Бризанты, тол иль аммонал… —Они, стихи мои горючие,Пером ли вписаны в строфу,Клещами ли в катрены вкручены,Написаны, как на духу…Одни – тягучие, как патока,Как мёд – змеятся и горчат.Другие – вылиты из пластика,Блестят строкой, но не звучат.И всё ж они – костры стихийные,И всё ж пожары дум моих!..Лежат не строфами – махинами! —В коробках спичечных стихи. Господи, благоволи писатьЧистые, изящные глаголы,Благоволи посмешищем не стать,Чтоб не распяли:– А поэт-то голый.Чувства не обнажены в стихах! —…Я пишу запальчиво, не мысля…Но мыслить в стаде, вторя пастухам,Не Богом, извини, поэт немыслим.Разреши подняться до тебя!Я понимаю: зависть, дьявол, эго…Но дай мне слово… Пастыря любя,Благоволи записывать… от Бога! Твой голос, низкий и притворный,Срываясь на тончайший альт,Летит по каменной Вероне,Тревожит каменную даль.C презреньем к страху и опекеТы там, где драка и кутёж,Ты шут, Меркуцио Монтекки!Но славно, видимо, живешь!Злословишь яростно, Меркуцио,Смакуешь слог свой, словно мед,А замолчишь – и станет скучно,И кто молчание поймет?Но вдруг – случится! – на минутуТвой крик отчаянный замрет,А человек услышит мукуИ в то отчаянье войдет,И станет близок человекуТвой образ мысли и лица…Но в мире томОт века к векуЖивет предчувствие конца,От века к веку – мир прекрасен.Но ты извечно смертен в нем.А звук молчания напрасен.А человек и глух, и нем. – Я известная маска,На карнавале старая.Таинственная гримаскаИ гримаса лукавая,Заслуженно-окаяннаяПо вековым анналамИ шепотом осиянная,И опытная каналья…Я знаю: не так скучаетБез стрел Амура колчан,Как руки твои ночамиПо нежным её плечам.И – ни крика, ни стона —В светлом лепете гаммСвяжет тебя истомаИ бросит к её ногам.Но только крепче оковы,И только – мед по усам.– О, маска, скажите, кто вы?!– Ромео, шерше ля фам.Я тоже любить умела,Но что обо мне сказать?..Химера, сеньор, химера…Но есть у меня глаза.И вижу, как жадно ищешьЛицо сеньориты Маски.Знаю, сеньор, ты нищийБез щечек её атласных,Без ласки её и…– Полно терпенье мое пытать!О, маска, ты просто клоун,Не время теперь болтать!В искусстве своем притворномТы славишься на веку…Скажи, сеньорита в черномИль в алом она шелку?– Не горячись, Ромео.Не всякая плоть – халва.Ты можешь быть счастлив с нею,Но помни: шерше ля фам! Рис. Н. УляшинойВихор зализан.Бритое лицо.Глаза по плошке.Цвет – поддельный палех.Губа, как лихо,Эхает в лесу.Ну, может быть, ещё…Душа в опале.Портрет готов.Есть что-то от совы…«Сотри случайные черты…» загулаИ ты услышишь беспокойство гулаОдной, случайно взятой, головы.А ниже —Абсолютно ничего!Косой сажени,Царственной осанки…– В душе ожог иль поцелуй богов?..– А в душу не моги таращить зенки. – Ещё чего!Пародии на лучшего поэта?Это благородство пули пистолета.Это одиозы из-за занавеса,Или нечто вроде «дэз»ы…Или – коль хотите —В нашей федерацииЭто похерительствоЭкстрадеградации,Это консервацияЭкспериментаторства.Все – антиовация.Все – антимытаторство!Настрогают перлы,Прут, как на рога…Ишь какие смелые!Ну, а на фига?! Натали, Натали, мой свет!Лучшей женщине – право бала!На музЫку запрета нет.И кружится и кружит зала.У свечей пикировок тир.Обнаженье вельможной спеси.Иноземной страны сатирПродырявил меня и – весел?Сноб, живущий века мельком!Одиозное – и при этомТошнотворное! – из знакомств —Прекратить его пистолетом!..Мсье Данзас… пистолеты… милый!Ах, как нынче рука легка,Проводившая чрез чернилыПоколения и века…Камерюнкерство… Этот дарМонархический давит плечи.Друг Владимир Иванов Даль,Растолкуй мне словечко «вечность»…Ты молчишь? Отчего не рад?Этот воск, серый гипс лицаОтчего принес на парадРасставания у крыльца?Этот бал, Натали… Обман…Ранит сладкое слово – жить!Ах, опасно тебя кружитБелобрысый щеголь шуан.Натали… Натали… лежитВ январе белый снег лучист.Что рука твоя так дрожит,Как осины осенний лист?И кружится, ложится листНа лучистый январский снег.На лучистый январский снегЧеловек опустился ниц.***