Газданов
Шрифт:
– По опыту? — сказала Клэр и опять рассмеялась.
– Нет, — сказал я, краснея.
– Боже мой, он покраснел! — закричала Клэр и захлопала в ладоши…» («Вечер у Клэр»).
Конечно, по отношению к тринадцатилетнему самолюбивому Гайтошке это было жестоко. Он переживал, но терпел. Он понимал, что Клэр незлобива и ей просто нравилось подшучивать, ощущая свою власть над ним. Так было с первой минуты их встречи и продолжалось на протяжении всего знакомства.
Летом 1919 года Пашковы сняли дачу в Кудряже. Туда же приехали Газдановы. Бывавшие там друзья не раз наблюдали, как Татьяна нарочно выбрасывала ключи со второго этажа в овраг, в крапиву, и посылала Гайто их искать. И он искал, обжигаясь крапивой, и опять терпел. Жестокие
Отвергаемый гимназист искал утешения в иных кругах, где не было места благонравию, но — и насмешкам. Еще одно харьковское сообщество, с которым знакомится в это время Гайто, состояло из тех, кого в криминальной хронике называли «уголовными элементами». Здесь познал он другие страсти, полюбив азартные игры.
«Я всегда искал общества старших, — признается он, – двенадцати лет всячески стремился, вопреки очевидности, казаться взрослым… Чувства мои не могли поспеть за разумом. Внезапная любовь к переменам, находившая на меня припадками, влекла меня прочь из дому; и одно время я начал рано уходить, поздно возвращаться и бывал в обществ подозрительных людей, партнеров по биллиардной игре, к которой я пристрастился в тринадцать с половиной лет, за несколько недель до революции. Помню густой синий дым над сукном и лица игроков, резко выступавшие из тени; среди них были люди без профессии, чиновники, маклера и спекулянты» («Вечер у Клэр»).
Там царили свои тайны, и в них посвящали вне зависимости от возраста и убеждений. Но, к счастью для нашего героя, каких-либо трагических последствий это знакомство в его судьбе не имело. Кроме картин уголовного мира, воссозданных им в первых рассказах, оно лишь добавило остроты ощущений в период и без того наполненный событиями.
В немалой степени его дальнейшая судьба была определена параллелями, возникшими в харьковский период. Раздвоенность собственной жизни заслонила от него Октябрь 1917-го. Значительность революционных вестей из Петрограда он ощутил позже, когда Харьков оказался в эпицентре братоубийственной войны.
За Октябрем следовали хаос и междоусобица Гражданской войны. Немецкие войска, нарушив перемирие, в течение нескольких недель захватили большую часть Украины и прилегающие российские губернии. Власть менялась почти еженедельно, переходя от Центральной рады и гетмана Украины к большевикам или самостийным военным группировкам, которые заявляли, что они представляют и защищают народ, и в то же время грабили и бедных, и богатых, опустошая дома, дворцы, деревни…
Целый год голова у Гайто шла кругом. Всего лишь пять лет назад он ходил на руках по коридорам кадетского корпуса, взирал на портреты императора, выставленные в витринах крупных магазинов, а спустя три года в радостном порыве с другими гимназистами и преподавателями шел по улицам города с красным бантом, прикрепленным к лацкану гимназической крутки, и кричал: «Да здравствует свобода! Да здравствует республика!».
Потом немцы, красные, жовтоблакитные. Затем снова белые. Они за кого? За царя? Государевы портреты, разодранные штыками красноармейцев, были выброшены из витрин раньше, чем до Харькова дошла весть о страшном злодеянии, случившемся на севере, – убийстве царской семьи. Мир рассыпался на глазах.
И среди всей этой трагической сумятицы единственным островком привычных устоев для Гайто оставались вечера у Клэр. В то время когда Харьков находился в эпицентре боевых действий и переходил из рук в руки, в их доме все было по-прежнему, и казалось, ничто уже не сможет прервать «Тишину» — романс в исполнении кадета Володи Махно. Его пение Гайто помнил всю жизнь — романс очень нравился Клэр.
Тишина.Вскоре тишины не останется даже в романсе — Володя уйдет на фронт и погибнет.
В апреле 1918 года власть на Украине получил царский генерал П. П. Скоропадский, избранный гетманом при помощи германских войск и провозгласивший создание «Украинской державы». Однако власть его продержалась недолго. В ноябре националистами была создана Украинская Директория под председательством известного писателя В. К. Винниченко, которого вскоре сменил на этом посту С. В. Петлюра.
Еще 18 ноября 1918 года полковник Болбочан произвел переворот в Харькове против гетманских властей и объявил себя сторонником Украинской Директории, разогнал рабочий съезд в Харькове, разогнал и высек розгами членов крестьянского съезда в Полтаве. Девятого июня 1919 года он уже попытался совершить переворот против Петлюры, но был арестован и расстрелян.
В январе 1919 года Красная армия заняла Харьков, того марта того же года состоявшийся в Харькове 3-й Всеукраинский съезд Советов принял первую Конституции Украинской ССР. Советская власть побеждала… Но насильственное насаждение повсюду коммун и совхозов вызывало недовольство крестьян, что породило выступления и мятежи Большевики отбивались от внешнего врага — интервенции и внутреннего — крестьянских партизанских отрядов и белой Добровольческой армии, которая еще не потеряла боевой дух и готовилась к серьезному наступлению. Ее главнокомандующий А. И. Деникин чувствовал за собой силу. И вскоре Красную армию потеснили на разных участках фронтов.
Еще утром 25 июня 1919 года вышедшие газеты сообщали: «Красный Харьков победоносно отразил нападение деникинских банд». А за городом уже слышалась пушечная стрельба, и по улицам куда-то неслись нагруженные доверху грузовики, пролетки, телеги. Многие жители уходили пешком с чемоданами и узлами. И вечером добровольческие части генерала В. З. Май-Маевского вошли в город.
Главные новости городская элита узнавала, как и прежде, в театре — в начале июня в город приехала труппа Московского Художественного театра, и в этот день при переполненном зале шел чеховский «Вишневый сад».
В самом начале второго акта, извинившись перед актерами, на сцену вышли три белых офицера, в запыленных мундирах и фуражках. Один из них объявил:
— Господа, Харьков взят Добровольческой армией! Пожалуйста, продолжайте спектакль, — улыбнулся он. — Все в порядке!
Антракт несколько задержался, но потом все же начался третий акт и пьесу доиграли до конца. Чувствовалось волнение, но никто не расходился. Ждали, когда по улицам пойдут бойцы Добрармии. Публика, вышедшая из театра, сопровождала их, бросала цветы, многие плакали. На площади какие-то люди ожесточенно разбивали памятники, возведенные прежними властями.