Газета "Своими Именами" №20 от 15.05.2012
Шрифт:
Соединившись у стен Смоленска 22 июля (3 августа), русские армии от рядового до генерала горели желанием драться. Однако Барклай и на этот раз посчитал, что время для крупного сражения не пришло, нужно еще копить силы, подтягивать резервы. И все же после военного совета генералов 1-й и 2-й армий, где его оппонентом выступал Петр Багратион, ратовавший за решительное наступление, Барклай, оставшись в одиночестве, решился на схватку с Наполеоном. И 4-6 (16-18) августа под Смоленском развернулось кровопролитное сражение. Оно началось через два месяца после начала войны, в 500 км от русской западной границы и в 300 км от Москвы.
Смоленское сражение сразу пошло не по тому плану, как его задумывали штабы русских армий, и, по сути, вылилось в три сражения - при селе Красном (14 августа), в 46
Но было достигнуто главное: под Смоленском русские войска, самоотверженно отражая атаки главных сил французской армии, сорвали план Наполеона навязать Русской армии генеральное сражение в невыгодных для нее условиях. Наполеон потерял около 20 тысяч солдат и офицеров, а русские армии - около 10 тысяч человек, преимущественно ополченцев. И все же в ночь на 6 (18) августа по приказу Барклая русские оставили Смоленск и отошли в Дорогобужу. Наполеон, отмечают историки, был взбешен. Русские армии опять ускользнули, навязать им генеральное сражение в невыгодных для неё условиях не удалось.
Воплощая замысел на дальнейшее истощение противника, сохранение армии для новых сражений, Барклай-де-Толли действовал вопреки ожиданиям Багратиона и многих других военачальников. Противник тем временем все ближе подходил к Москве. Длительное отступление и безуспешность действий вызвали взрыв недовольства и в русском обществе. Серьезные обвинения сыпались прежде всего в адрес военного министра и командующего 1-й Западной армией генерала Барклая. Брат императора Константин, находившийся в действующей армии, был особенно резок: “Не русская кровь течёт в том, кто нами командует. А мы, и больно, должны слушать его”. Командующий 2-й армией генерал П.И. Багратион открыто обвинил военного министра в неспособности руководить войсками и высказал это в письме императору.
Интересно мнение о тактике Барклая-де-Толли высказали в статье “Барклай-де-Толли” Карл Маркс и Фридрих Энгельс (смотри сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса, М., 2 изд., т. 14-й). Они писали: “Великой заслугой Барклая-де-Толли является то, что он не уступил невежественным требованиям дать сражение, исходившим как от рядового состава русской армии, так и из главной квартиры; он осуществил отступление с замечательным искусством, непрерывно вводя в дело некоторую часть своих войск, с целью дать князю Багратиону возможность соединиться с ним и облегчить адмиралу Чичагову нападение на тылы противника”.
Под давлением общественного мнения Александр I учредил должность главнокомандующего всеми русскими армиями и назначил на неё 66-летнего генерала от инфантерии (с августа генерал-фельдмаршал) М.И. Кутузова - сподвижника А.В. Суворова, популярного в народе полководца, который в то время был начальником Петербургского ополчения. 17 (29) августа Кутузов прибыл в действующую армию, вступил в командование и 26-го (7 сентября) дал французам генеральное сражение у Бородино.
А что же Барклай-де-Толли? Он остался командующим 1-й Западной армией. В Бородинском сражении командовал правым крылом и центром русских войск, проявив большое мужество и искусство в управлении войсками. Очевидцы утверждают, что генерал Барклай в этой битве намеренно подставлялся под огонь врага, искал во время битвы смерти, не в силах вынести молчаливое осуждение армии и общества. Он появлялся на самых опасных участках, в день сражения под ним было убито пять лошадей, рядом погибли 2 адъютанта и были ранены 9 офицеров. Одетый в вышитый золотом генеральский мундир при всех орденах и звездах, он руководил действиями правого фланга русской армии с таким спокойствием, искусством и энергией, что вернул себе доверие солдат и офицеров. До Бородина войска отказывались приветствовать военного министра, считая его главным виновником поражений, а после битвы при его появлении раздавалось многоголосное и протяжное “Ура-а”. Барклай писал Александру I: “26 августа не сбылось мое пламенное желание: провидение пощадило
Умелое руководство Барклаем войсками получило высокую оценку М.И. Кутузова, считавшего, что во многом благодаря проявленной им твердости было “удержано стремление превосходящего неприятеля” на центр русской позиции, а “храбрость его превосходила всякие похвалы”. За проявленное мужество и командирский талант Барклай был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени.
После Бородина он продолжал упрямо отстаивать необходимость стратегического отступления. На военном совете в Филях Барклай выступил главным оппонентом генерала от кавалерии Леонтия Леонтьевича Беннигсена, подвергнув критике избранную им позицию для сражения на Воробьевых горах, и поддержал предложение М.И. Кутузова оставить Москву с целью сохранения армии. Барклаю-де-Толли было суждено организовать прохождение отступающих войск через Москву, которые подвергались оскорблениям со стороны москвичей. Он обеспечил высокую дисциплину и организованность войск. Русская армия, совершив знаменитый Тарутинский маневр, заняла позиции в 80 километрах к юго-западу от Москвы для изгнания наполеоновских войск из России, для освободительной миссии. После реорганизации армии Кутузовым генерал Барклай оказался в двусмысленном положении. Сохраняя формально пост, фактически он был отстранен от управления войсками. Тут следует отметить, что 1 -я и 2-я Западные армии, принимавшие участие в Бородинском сражении, оказались фактически слитыми воедино, и, видимо, не было необходимости в дублировании управления войсками. В конце сентября Михаил Богданович получил отпуск для лечения, в конце месяца направился в Калугу, затем в Петербург и поздней осенью прибыл в Лифляндию, на свою малую Родину.
В феврале 1813 года Александр I возвращает Барклая-де-Толли на театр военных действий, назначив его командующим 3-й армией в заграничном походе русских войск. Об этом Михаилу Богдановичу сообщил фельдмаршал Кутузов. После тщательной подготовки армии к боевым действиям, Барклай с минимальными потерями в апреле того же года взял крепость Торн, баварский гарнизон, сражавшийся на стороне Наполеона, капитулировал. За мастерски проведенную операцию он удостоился бриллиантовых знаков ордена Святого Александра Невского.
После смерти М.И. Кутузова 16 (28) апреля 1813 года, главнокомандующим объединенных русско-прусских войск был назначен генерал Петр Христианович Витгенштейн. Однако с этого времени боевые действия складывались для них не столь удачно. Это привело к смене главнокомандующего. 25 мая во главе объединенных русской и прусской армий встал генерал Барклай-де-Толли. За время перемирия, заключенного с Наполеоном, новый главнокомандующий сумел привести войска в порядок, доукомплектовать их свежими резервами, подвезти артиллерию и боеприпасы.
18 августа в сражении под Кульмом русско-прусские войска под командованием Барклая разгромили французский корпус генерала Вандама. Эта первая после смерти Кутузова значительная победа имела большое военное и политическое значение. За победу под Кульмом Барклай был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени, став полным кавалером этого ордена.
4-7 октября 1813 года в одном из решающих сражений войны - “битве народов” под Лейпцигом - Наполеону было нанесено тяжелое поражение, результатом которого стало фактическое освобождение Германии. В том кровопролитном сражении Барклай успешно командовал частью Богемской армии. В награду он был “Высочайше пожалован в Графское Российской Империи достоинство”.
После вступления союзников в январе 1814 года на территорию Франции войска под командованием Барклая успешно сражались с французами у деревни Ла-Ротьер. Вскоре французы потерпели поражение под городом Арси-сюр-Об, а 18 (30) марта союзники вошли в Париж. В тот день Барклай-де-Толли получил фельдмаршальский жезл. Рассказывают, что когда Михаил Богданович въехал в Париж рядом с императором Александром I, тот взял его за руку и поздравил со званием генерал-фельдмаршала. Барклай долго добивался нижних офицерских чинов, но всего за 7 лет проделал стремительный путь из генерал-майоров до самого высокого воинского звания, став 41-м генерал-фельдмаршалом России.