Газета "Своими Именами" №31 от 30.07.2013
Шрифт:
«Жизнь христианина не есть жизнь естественная. ... самое действенное средство к воспитанию есть церковность, в которой необходимо должны быть содержимы воспитываемые дети. ... Театры, балаганы и тому подобные негодны для христиан. ... Дух легче развивается, если есть страх Божий. ... Чем раньше напечатлится страх Божий и возбудится молитва, тем прочнее будет благочестие. ... Пусть считается главным - изучение веры, а научность есть придаточное качество, случайность. ... Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа жизни, как эта научность и исключительная об ней забота».
РПЦ имеет соблазнительный пример союзов христианских конфессий с государством в XX веке. Католическая церковь в Европе всеми силами способствовала фашистам в установлении реакционных
Латеранские договора, подписанные 11 февраля 1929 г. правительством Б. Муссолини и Ватиканом, включали три документа: политический договор, конкордат и финансовое соглашение. Согласно первому документу, создавалось самостоятельное государство - Ватикан, католическая религия объявлялась «единственной государственной религией». По конкордату, во всех школах Италии вводилось обучение религии, брак признавался только церковный, государство предоставило церкви ряд привилегий, в армии введен институт капелланов. Конкордат был направлен против принципа светского государства. «Серые» (цвет одежды католических монахов) заключили союз с «чёрными» (униформа сквадристов Муссолини). Финансовая конвенция предусматривала удовлетворение финансовых претензий папского престола. Фашистское государство выплатило Ватикану около 2 млрд. лир, спасло от краха и укрепило крупнейший банк католической церкви «Банко ди Рома».
Нацисты, брезгливо относившиеся к христианству как еврейской религии больных и рабов, также декларировали единство с церквами Германии (католической и протестантской) по созданию оборонительного фронта против атеистического коммунизма. Соглашение между Ватиканом и Германией было подписано 20 июля 1933 г. Не обошлось и без курьёзов. Так, по тексту присяги, разработанной генералами Бломбергом и Рейхенау, немецкий солдат начинал службу словами: «Клянусь перед господом Богом этой священной присягой безоговорочно повиноваться фюреру германской империи и народа - Адольфу Гитлеру...». Т.е. из текста присяги следует, что вроде бы Гитлер является наместником Бога на земле.
Духовный кризис и развал в России привел к образованию у людей духовного вакуума, сумятицы, разброда и хаоса. Это был сильнейший удар по разделявшимся массой народа в течение многих десятилетий ценностным ориентациям, научным убеждениям и научным ценностным основам и опорам российской цивилизации. Понимая опасность возникшей в обществе духовной и социальной пустоты, либеральная власть в качестве «спасительного выхода» главное внимание сосредоточила на религии и псевдорелигии всех ветвей, но прежде всего - на русском православии и русской православной церкви, как якобы единственных воплотителей духовных и социальных ценностей народа и национальной идеи России. На самом деле, в реальности, вновь обращаясь к испытанному в течение многих веков средству подавления духа и воли народа.
Выдающийся русский историк В.О. Ключевский писал в конце XIX века: «Целые века греческие, а за ними и русские пастыри и книги приучали нас веровать, во всё веровать и всему веровать. При этом нам запрещали размышлять. Нам твердили: веруй, но не умствуй. Потому, когда мы встречались с чужой мыслью, мы её принимали на веру. Под византийским влиянием мы были холопы чужой веры, под западноевропейским - стали холопами чужой мысли».
Существует и другая тенденция православия. Русское государство, заимствуя религию у Византии, переняло и имперскую идею. Империя была логическим завершением православной парадигмы. Сакральная власть патриарха и императора взаимно дополняли друг друга. Поэтому Россия Путина «обречена» на конкордат с церковью.
Одной из концепций, призванных официально установить партнерские отношения, является
В религиозной интерпретации этого понятия на первый план выдвигается общность веры. Патриарх Кирилл в речи на открытии III Ассамблеи Русского мира 3 ноября 2009 г. сказал: «В основе Русского мира лежит православная вера, которую мы обрели в общей Киевской купели крещения». И далее: «...необходимо ясно понимать, что представляет сегодня Русский мир... Ядром Русского мира сегодня являются Россия, Украина, Белоруссия, и святой преподобный Лаврентий Черниговский выразил эту идею известной фразой: «Россия, Украина, Беларусь - это и есть святая Русь».
Показательно, что по убеждению Патриарха Кирилла, православие, сплачивающее «русский мир», может существенно помочь в решении геополитических вопросов. Ведь «в одиночку даже самые крупные страны Русского мира не смогут отстоять свои духовные, культурные, цивилизационные интересы в глобализирующемся мире. Верю, что только сплочённый Русский мир может стать сильным субъектом глобальной международной политики, сильнее всяких политических альянсов. Кроме того, без координации усилий государства, Церкви, и гражданского общества мы не достигнем этой цели». Другими словами, церковное руководство подталкивает кремлевский олигархат к «взаимодополняемому и деятельному соработниче-ству власти и Церкви во имя народного блага, за необходимость развития социального партнерства».
На Четвертой Ассамблее Русского мира патриарх несколько сместил акценты. Теперь он употреблял уже не понятие «русского мира», а наполненное большим религиозным смыслом понятие Святой Руси, говоря о желательной интеграции «государств, организовавших на пространстве Святой Руси свою жизнь».
Соглашение государства и РПЦ, несомненно, с восторгом воспримут «истинно православные, русские патриоты-державники», которые на протяжении последних лет на страницах журнала «Молодая гвардия» пропагандируют идею «корпоративного государства» Б. Муссолини. Благожелательный отклик найдет конкордат в широких кругах российской интеллигенции, сущность мировоззрения которой, особенно получившей гуманитарное образование, исчерпывается одним единственным словом - риторика. Интеллигенция владеет так называемой общей культурой, которую можно было бы назвать «безграмотностью грамотных» (С.Н. Булгаков). Она, эта общая культура, заключается в весьма поверхностных историко-литературных познаниях. Всё её обучение сводится к массе общих, абстрактных сведений, предназначенных для механического запоминания без какого бы то ни было критического осмысления и без всякой связи с историческим процессом и повседневной действительностью. Поэтому российская интеллигенция, воспитанная в таком духе, характеризуется догматизмом, склонностью к легковерию, тягой к авторитетам, стремлением заменить живое дело и глубокую мысль одними словами и позой, слепой верой в раз и навсегда установленные истины. Бешеное увлечение религией, выдумывание некоего фантастического абстрактного идеального мира («арийская теория, евразийская экспансия пруссов») формирует отвращение к реальному обществу без прикрас и безграничную зависть. Как это было в случае с советской интеллигенцией, для которой капиталист был акулой эксплуатации, а квалифицированный рабочий - постоянный герой кино- и телеэкрана - выскочкой, незаслуженно пользовавшийся большим вниманием, чем она сама.
Есть и третий субъект восторженного восприятия конкордата государства и церкви. По современной терминологии, российский средний класс, а по сути - обыватель, стремящийся не к социальному освобождению, а скорее к личному реваншу. Он представляет будущее, как прошлое, в котором роли меняются: те, кто господствовал над ним, теперь станут его жертвой. Поэтому конкордат предрешён. Из истории хорошо известно: когда торжествует «серость», то к власти приходят «чёрные».
Б.К. Кучкин