Газета "Своими Именами" №45 от 05.11.2013
Шрифт:
Результат прекрасно виден на примере еще совсем недавно никому не-известного Прохорова, вдруг набравшего в первый же раз совсем неплохие очки – молод, строен, симпатичен, хо-рошо держится и со вкусом одет, одним словом, «симпатичен». И кто из женщин по-нимает, что, стань он президентом, это бу-дет враг народа еще более жесто-кий и страшный, чем его нынешние единомышленники – либерасты.
И обратный пример – Зюганов. Оппозиции (настоящей), выдвигая своего лидера, следует это учитывать, а также строить свою пропагандистскую кампанию с учётом особенностей женского электората, чего до сих пор не делалось.
3. Очень сильное влияние на незаслуженно положительное отношение части населения к Путину оказывает дающая большой эффект пропагандистски-политическая
Эта задумка американцев беспроигрышна – наш народ в своём большинстве совершенно справедливо видит в Америке нашего главного противника, и, следовательно, «враг нашего врага – наш друг». И таким образом несколько единиц рейтинга Путину автоматически обеспечены!
Будь он действительно неугоден американцам, они бы уже давно и просто от него избавились, например, предав гласности данные о его личном многомиллиардном состоянии и превратив его тем самым в политический (для начала) труп. Если бы эти данные были неточными или ложными, Путин бы смело подал в суд, выиграл его и стал репутационно безупречен. То же самое могли бы смело сделать с компроматом на Путина хотя бы по тому периоду, когда они с Собчаком распродавали Ленинград и область направо и налево. А ведь этих данных – и тех, и других – у ЦРУ не быть не может, иначе грош цена и ЦРУ, и АНБ.
И вспомните: сразу после избрания Путина президентом буквально через 3-4 дня (то есть почти сразу!) вдруг не кто-нибудь, а Хиллари Клинтон выступает с неожиданным для нас и мира заявлением: «США признают избрание Путина честным и будут с ним сотрудничать». Да если бы они действительно считали его врагом, разве такой реакции можно было ожидать?!
4. Из этой же серии, как мне кажется, запущенная в оборот сказка о якобы имеющем место конфликте между Путиным и Медведевым, которую Путин вдруг почему-то был вынужден опровергнуть, выступив с полной поддержкой правительства Медведева, в том числе в деле о реформе РАН.
Эта сказка была необходима в целях поддержки Путина и его рейтинга, ибо народ воочию убедился в никчёмности и глупости Медведева и, не имея других альтернатив (а ему их сознательно не дают увидеть), автоматом отдает свои голоса Путину. Люди же, в политическом отношении чуть (не больше) продвинутые, в этом случае руководствуются принципом (так, видимо, и задумано) – «из двух зол надо выбирать меньшее». Почему вдруг Путин отказался от этой сказки, работавшей на него 2-3 года, – это интересный вопрос. Ибо, столь прямо и безоговорочно поддерживая правительство Медведева, полностью себя скомпрометировавшее, он не мог не понимать, что этим он сам сильно снижает свой рейтинг. Видимо, причина этого была для него очень весомой.
А. ЛОБЫЗОВ
ИСТОРИЯ
ВОЛЯ НАРОДА
…На площадке лестницы я увидел товарища председателя совета профессиональных союзов Рязанова. Он мрачно глядел перед собой, покусывая свою седеющую бороду. “Это безумие, безумие!– восклицал он.- Европейский пролетариат не поднимется! Вся Россия...” Он рассеянно махнул рукой и побежал дальше.
Рязанов и Каменев возражали против восстания и испытали на себе всю страшную силу ленинской полемики.
То было очень важное заседание. Троцкий от имени Военно-революционного комитета заявил, что Временное правительство больше не существует.
“Свойство буржуазных и мелкобуржуазных правительств, - сказал он, - состоит в том, чтобы обманывать массы.
Нам
На трибуне появился Ленин. Его встретили громовой овацией. Он предвозвестил мировую социалистическую революцию... После него выступил Зиновьев, восклицавший: “Сегодня мы заплатили долг международному пролетариату и нанесли страшный удар войне, удар в грудь всем империалистам и, в частности, палачу Вильгельму…”
После этого Троцкий заявил, что на фронт уже отправлены телеграммы, извещающие о победе восстания, но ответ еще не пришел. По слухам, на Петроград движутся войска. Необходимо отправить к ним делегацию, чтобы рассказать им всю правду.
Голоса с мест: “Вы предрешаете волю Всероссийского съезда Советов!”
Троцкий (холодно): “Воля Всероссийского съезда Советов предрешена огромным фактом восстания петроградских рабочих и солдат”.
Мы вошли в огромный зал заседания, проталкиваясь сквозь бурлящую толпу, стеснившуюся у дверей. Освещенные огромными белыми люстрами, на скамьях и стульях, в проходах, на подоконниках, даже на краю возвышения для президиума, сидели представители рабочих и солдат всей России. То в тревожной тишине, то в диком шуме ждали они председательского звонка. Помещение не отапливалось, но в нем было жарко от испарений немытых человеческих тел. Неприятный синий табачный дым поднимался вверх и висел в спертом воздухе. Время от времени кто-нибудь из руководящих лиц поднимался на трибуну и просил товарищей перестать курить. Тогда все присутствующие, в том числе и сами курящие, поднимали крик: “Товарищи, не курите!”, и курение продолжалось. Делегат от Обуховского завода анархист Петровский усадил меня рядом с собой. Грязный и небритый, он едва держался на ногах от бессонницы: он работал в Военно-революционном комитете трое суток без перерыва. На возвышении сидели лидеры старого ЦИК, в последний раз доводилось им вести заседание непокорных Советов, которыми они правили с первых дней революции. Теперь Советы восстали против них. Кончился первый период русской революции, который эти люди старались вести на тормозах. Трех крупнейших из них не было в президиуме: не было Керенского, бежавшего на фронт через города и села, уже охваченные волнением; не было старого орла Чхеидзе, с презрением удалившегося в родные грузинские горы и там свалившегося в чахотке; не было и прекраснодушного Церетели, тоже тяжелобольного, но впоследствии вернувшегося и истощившего всё своё лощёное красноречие на защиту погибшего дела. На трибуне сидели Гоц, Дан, Либер, Богданов, Бройдо, Филипповский - все бледные и негодующие, с ввалившимися глазами. Под ними кипел и бурлил II Всероссийский съезд Советов, а над их головами лихорадочно работал Военно-революционный комитет, державший в руках все нити восстания и наносивший меткие и сильные удары... Было 10 часов 40 минут вечера.
Дан, бесцветный человек с дряблым лицом, в мешковатом мундире военного врача, позвонил в колокольчик. Сразу наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь спорами и бранью людей, теснившихся у входа...
“Власть в наших руках”, - печально начал Дан. Он остановился на мгновение и тихо продолжал: “Товарищи, съезд Советов собирается в такой исключительный момент и при таких исключительных обстоятельствах, что вы, я думаю, поймете, почему ЦИК считает излишним открывать настоящее заседание политической речью. Для вас станет это особенно понятным, если вы вспомните, что я являюсь членом президиума ЦИК, а в это время наши партийные товарищи находятся в Зимнем дворце под обстрелом, самоотверженно выполняя свой долг министров, возложенный на них ЦИК (смутный шум). Объявляю первое заседание II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов открытым”.