Газета "Своими Именами" №52 от 24.12.2013
Шрифт:
Непотопляемый. 3 июля 1938 г. из СССР в Маньчжурию бежал и сдался японцам начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю генерал Генрих Люшков, прихватив с собой шифры, документы, списки агентуры. Здесь он был допрошен японцами (сообщив им в том числе и «об оппозиционно настроенной группе армейских лиц в ДВО»). Утверждается (там же, с.15), что основное содержание показаний Люшкова Зорге передал по радио еще в конце лета 1938 г. Между партнерами по Антикоминтерновскому пакту существовал специальный протокол об обмене разведывательной информацией, в соответствии с которым японцы могли передать Германии через ВАТ эти данные, что и стало добычей Зорге. В октябре 1938 г. в соответствии с упомянутым протоколом для допроса Люшкова из Германии прибыл полковник абвера.
Зорге якобы не придавал большого значения (!) инциденту с перебежчиком, поэтому сфотографировал всего половину отчета этого полковника и только по требованию Центра через два месяца, в январе 1939 г. переслал пленку в Москву. Это более чем странно. Ведь дело касалось жизни агентов НКВД в Китае и Японии, да и самого Зорге! По логике ему надо было лезть из кожи вон, чтобы скорее добыть и переслать отчет по назначению, коль скоро он имел к нему доступ. Конечно, Зорге работал в Разведупре, и его имя вряд ли было известно Люшкову. Но ведь из РУ на Дальний Восток, в том числе и в УНКВД, поступали добытые им сведения, и на их основе можно было сделать вывод, что агент РУ связан с немецким посольством! Так что ухудшение условий «работы» в посольстве может иметь и другое объяснение, нежели переполнение людьми его помещений: получив сигнал, служба безопасности ужесточила режим секретности и одновременно начала проверку сотрудников.
Возможно, именно поэтому вскоре стало еще хуже. В июне 1939 г. Зорге сообщает, что не может найти места для фотосъемки и «что лучший период моей работы здесь на месте уже прошел». Хотя должно было быть наоборот: весной 1939 г. статус Зорге изменился – он становится штатным сотрудником посольства в качестве пресс-атташе. Теперь как германский дипломат он имеет неприкосновенность, его машина украшена посольским вымпелом и полицейские не имеют право ее останавливать. Возможности по сбору информации должны только возрасти: такой чин, как пресс-атташе, полагается свой кабинет, и теперь нет нужды бегать с фотоаппаратом по чужим углам.
Но надо помнить, что он всегда опасался поступать на государственную службу в посольство, ибо это влекло за собой обязательную проверку кандидата гестапо, а шансов пройти ее у бывшего члена КПГ Р. Зорге практически не было. Нет причин, по которым для Зорге немцы могли сделать исключение из правил. Результаты проверки, разумеется, неизвестны, но следствием ее так же могло быть резкое ухудшение условий разведывательной работы.
Спустя год появился очередной – на этот раз открытый – повод для его проверки гестапо, и эта история похожа на анекдот. Летом 1940 г. в нелояльности его заподозрила уже зарубежная организация НСДАП в Токио. Как утверждает В. Шелленберг, по этому поводу к нему обратился глава другой немецкой разведслужбы – Германского информационного бюро – фон Риттен. Оказывается, еще в 1937 г. (с санкции начальства Разведупра) Зорге стал сотрудником этой разведки. И автоматически приобрел в Москве статус «источника информации, который не может пользоваться полным доверием». (Как пояснил Судоплатов, таким агентам не доверяют и регулярно перепроверяют во всех спецслужбах мира.) А в 1940 г. он работал уже заместителем начальника Токийского отделения этой службы! (Дело Рихарда Зорге, с.151-152.)
Встревоженные наездом рядовых нацистов на ценного информатора, Шелленберг и фон Риттен организовали через гестапо, так сказать, «проверку» Зорге. Но гестаповские разгильдяи работали якобы столь плохо, что не нашли доказательств пребывания Зорге в КПГ и Коминтерне! Гестаповцы «лишь установили», что он только симпатизировал этим организациям и не более чем общался с некоторыми коммунистами. Выходит, под рукой у них оказалась всякая ненужная мелочь, а решающие улики работы Р. Зорге в КПГ и Коминтерне на тот момент из картотеки гестапо куда-то делись. Зато они нашли «факты», которых не было в биографии Зорге: сотрудничество с националистами и крайне правыми, причем в те годы, когда его не было в Германии! Ясно, что Шелленберг изворачивается, пытаясь скрыть истинную причину провала Зорге. Тем не менее ему совершенно определенно пришлось сообщить, что Зорге они всё же держали как двойного агента: «...если даже предположить о наличии связей с русской секретной службой - мы должны, приняв необходимые меры предосторожности, найти пути к использованию его глубоких знаний... Зорге необходимо держать под строгим надзором и всю его информацию подвергать специальной проверке».
Очевидно, Зорге взяли под “колпак” еще до сигнала токийской ячейки НСДАП и определили способ его использования: явно – для шпионажа за японцами, и “втёмную” – для дезинформации Москвы. Правда, не стоит считать немцев какими-то суперменами, которые всегда всё видели и всё знали. Ведь Зорге довольно долго их дурачил и ловко водил за нос. А когда до них все же дошло, кто он есть на самом деле, то для посла, военного атташе и руководства службы безопасности встал вопрос – как прикрыть свой зад от наказания после такого прокола. И они не стали выносить сор из избы, раздувая скандал с арестом или увольнением Зорге. Внешне оставили всё как было, задним числом представив дело так, будто Зорге всегда работал под их контролем, шпионя против Японии и дезинформируя Москву.
Но когда уже простые нацисты поняли, что с Зорге что-то не так, и настойчиво стали “сигнализировать”, то Шелленберг и Риттер с помощью гестапо провели спецоперацию по спасению ценного объекта. После “проверки” токийским немцам для отмазки сообщили, что-де у Зорге в молодости были мелкие грешки, но потом он исправился и стал правоверным нацистом. Контролировал его отправленный в Токио гестаповский полковник Мейзингер, опытнейший полицейский, он же посредник между СД и спецслужбами Японии. Он сообщал Шелленбергу результаты контроля за подозреваемым Зорге. Но тут продолжение анекдота - оказывается, что именно передавал ему Мейзингер, Шелленберг ни разу не понял, поскольку Мейзингер, как и шеф гестапо Мюллер, говорил с таким баварским акцентом, что бедный Шелленберг ничего по телефону разобрать не смог!
И только после ареста Зорге японцами гестаповцы – очевидно, ввиду явного возмущения членов нацистской партии – вынуждены были признать, что досье на Зорге всё же нашлось и там указано, что он был членом КПГ.
Косвенным, но убедительным подтверждением тому, что Зорге находился под немецким контролем, является дальнейшая карьера посла Отта и полковника гестапо Мейзингера. Первый оставался послом до ноября 1942-го, когда окончательно провалились его попытки втянуть Японию в войну с СССР в самое подходящее время - летом и осенью того года. Второй же оставался на своем посту вплоть до конца войны. Но при столь крупном провале, как активная деятельность советского шпиона в центре посольства, это было бы невозможно.
Еще и на американцев? Японцы утаили причины провала группы Зорге. Это понятно – ни одна спецслужба не хочет разглашать свои секреты. А вместо них выдали версию, которая ныне признана несостоятельной даже почитателями Зорге. Причина проста – японский коммунист, который будто бы предал группу, не имел к ней никакого отношения и с ее членами никогда не общался.
После оккупации Японии в 1945 г. эти документы попали к американцам, и те тоже не поспешили их обнародовать. В 1949 г. был опубликован доклад штаба Дальневосточного командования США «Шпионская организация Зорге». Дело давнее, Япония разгромлена, а Зорге мертв – какие тут секреты? Однако «в целях сохранения государственной тайны из первоначального доклада изъяты некоторые небольшие разделы» (Дело Рихарда Зорге, с.179). Что скрывали американцы? Что с 1939 года деятельность Зорге находилась под контролем немцев и они, используя его «втёмную», пытались дурачить Москву? Возможно и это, но не только. Много у нас раздавалось проклятий Сталину, что в силу болезненной подозрительности он считал Зорге не только двойным (с этим сейчас уже мало кто спорит), но и тройным агентом, работавшим еще и на американцев (или англичан). Дескать, не параноик ли?
Однако летом 1941 г. членом группы Х Одзаки, советником японского премьер-министра Ф. Коноэ, от него были добыты совершенно секретные сведения о подготовке Японии к вторжению в Индокитай. А Зорге эту важнейшую информацию без разрешения Центра передал послу США Д. Греву, послу Франции А. Анри, а через последнего - британцам! (Там же, с.17-18.)Сталин на 100% знал что говорил: тогда в Англии наших разведчиков было, что селедок в бочке, – хоть шифровальщик из Форрин Оффис, хоть кембриджская пятерка, к тому времени основательно устроившаяся в британских спецслужбах. А со стороны Зорге это было тяжким проступком перед СССР: не мог он не понимать, что война Японии с США чрезвычайно выгодна Советскому Союзу. Если же нападение на США сорвется, то японцам останется идти только на Советский Союз.