Газета Завтра 156 (48 1996)
Шрифт:
Мы понимаем, что защита жизни сотрудников налоговой службы требует средств, а их в бюджете нет. Создана ВЧК, но и она не принесет результата, пока не будут созданы соответствующие условия для нормальной и эффективной работы налоговых инспекций.
Сложилось так, что в налоговых инспекциях работает много женщин, поскольку мужчины за такую низкую заработную плату на эту службу идут неохотно. Может ли женщина дать адекватный отпор бандитствующим коммерсантам? Кто надежно обеспечит ее безопасность?
Чрезвычайная ситуация, сложившаяся в налоговых инспекциях Московской области, заставляет нас прибегнуть к необычной форме взаимоотношений для государственных служащих — обращению лично к вам, господин президент. Условия, в которых мы работаем, реально препятствуют выполнению возложенных на нас обязанностей. Это является, на наш взгляд, одной из главных причин снижения собираемости налогов в регионах.
Наша
Мы все сильнее ощущаем на себе ежедневные увеличения объемов работы, а зарплата наша остается прежней и выдается с задержками. Ваш Указ от 23.05.96 г. о повышении заработной платы сотрудникам налоговой службы до сих пор не выполняется.
Положение районных и городских налоговых инспекций Подмосковья — отчаянное, близкое к критическому, запас человеческой прочности небеспределен. Именно поэтому сейчас из наших коллективов уходят наиболее квалифицированные специалисты.
Выражая решительный протест по случаю злодейского убийства нашего друга и коллеги Андрея Александровича Пескова, мы требуем использования всех необходимых сил и средств для розыска и наказания убийц.
Требуем выплатить семье убитого установленную российским законодательством материальную компенсацию в полном размере”.
ТЕПЕРЬ МЫ БУДЕМ
ЖИТЬ ПО ГОРЬКОМУ!
В Электростали припарковал “Жигули” в центре, возле Дворца культуры, который никак не менее Карнеги-холла. И заложен еще при Сталине.
Потом мы с Михаилом Николаевичем Лисицыным сидели в кухнегостиной его квартиры, выходящей окнами на этот дворец. Технарь по рождению, физик-романтик, русский инженер послевоенного поколения, он когда-то пахал на заводе с утра до ночи. Теперь в вынужденном расслаблении может себе позволить полдня “проработать на дому”. В свои сорок восемь он спортивен. Лысоват в меру, как и полагается атомщику.
— Вот только что получил письмо от брата. Он в Никеле работает. Заводы нашего города были основными потребителями их продукции. Пишет: вы нам теперь весь сбыт закрыли. Ни грамма не берем. Плавим низкосортные стали в болванки и сбываем итальянцам, в третьи страны. А раньше делали обшивки для “Буранов”, и наша сталь была дороже золота. Соответственно квалификация сталеваров, рабочих.
Кроме металлургического завода, у нас в городе еще завод тяжелого машиностроения. Помните, когда западные немцы в связи с войной в Афганистане отказались нам поставлять трубы, то именно здесь, в Электростали, мы наладили технологию. Еще есть завод атомной промышленности. Именно здесь работал тот пленный ученый — немец, когда мы создавали свою атомную бомбу. Моя мать у него работала в лаборатории. С Курчатовым за руку здоровалась. А курировал — Берия. Серьезный был городок. Именно мы начали отработку атомных технологий, только потом распространилось по Красноярскам и Армавирам. Производство было довольно чистое. Бомб не делали. Выпускали таблетки для атомных реакторов — тепловыделяющие элементы. Немца ученого потом отправили на родину. Рабочих наградили. Было за что. Они работали, можно сказать, голыми руками. Но вот что интересно, особых последствий для их здоровья незаметно. Наверно, потому, что сам уран, когда он не обогащенный, не особо опасен. И еще есть завод “Химпром”. Он выпускал великолепные противогазы — даже от бактериологического оружия. Единственный в Европе. И вот на каждом из этих предприятий трудилось примерно по пятнадцать тысяч человек, и когда я был студентом, то даже друга-болгарина не мог сюда привезти. А теперь иностранцы табунами ходят по городу. Обидно. Национальное богатство растаскивают по крохам.
Сейчас на Электростали закрыто семь цехов. Цех электродуговых печей, последнее слово техники, тоже — стоит. Оставили самых классных специалистов, остальных — вон. Весь инженерный корпус — на рынке теперь, у вокзала. Приятные люди, одно удовольствие пообщаться. Ни хамства, ни обмана. Ну и как следствие — минимальный навар. Каждый мечтает об одном — вернуться в отдел на свои сто шестьдесят. Они на глазах деградируют. Чтобы выстоять день на холоде — выпивают. Теряют навыки, знания, здоровье. Уровень интересов — снижен до торгашеских, где выгоднее купить, продать. Они самые низшие в торговой иерархии. Неграмотные кавказцы с гор великодушно дают им партии товаров, потому что приятные люди, культурные, не обманут, не убьют, очень убедительно расскажут покупателям о всех химических свойствах косметики, например… Есть на свете семь профессий, которые позволяют человеку духовно возвыситься. Торговля туда не входит…
В общем сейчас на Электростали осталось только около семи тысяч работников. И те по три месяца без зарплаты сидят. На “Химпроме” — тысяча восемьсот, вместо четырех тысяч. Производство почти остановлено. А технология была высочайшая. Антибактериальные фильтры — лучшие в мире. Куда теперь их? Ну, делают фильтры для очистки питьевой воды.
Город — чисто советский. У каждого предприятия были свои школы, детские сады, дома культуры, стадионы, бассейны. Детскими кружками руководили в основном столичные преподаватели. Был свой оперный театр, костюмы к его постановками шили в мастерских Большого театра. Дирижер — оттуда же. А сейчас в это Доме культуры — конечно же — офис! И это еще хорошо, потому что другие Дома культуры просто не востребованными стоят — никто не берет в аренду. Есть, конечно, немного и музыкальных кружков, и танцевальный. Но вот что интересно — ни одного коллектива русского народного танца. Только эстрадно-бальные. Девочек готовят в танцовщицы для ночных клубов. И еще за очень высокую плату можно пойти учиться английскому языку.
А какой политехникум был в Электростали. Даже из Московского физико-технического института приезжали, арендовали уникальные приборы. Часть научных программ МИФИ проводилась именно у нас. У меня как раз отец занимался опытами с бериллием. Производство, конечно, не безвредное для здоровья. Теперь уже давно не плавят бериллий. Не надо бояться такой болезни, как бериллиоз. Но не смотря на это, смертность в городе увеличилась за последние пять лет вдвое, а рождаемость вдвое упала. Это почти в экологически чистом теперь городке. Как много спекуляций было когда-то на тему экологической опасности. На этом тонко сыграли организаторы развала страны. Не о здоровье людей они беспокоились. Ибо именно сейчас, в чистой экологии, люди мрут, как мухи, в Электростали. Взгляните в медзаключения о причинах смерти: колото-резаные раны, удушение, утопление, интоксикация, дистрофия. Зато бериллий не плавим. Вредно! Да, мы переживаем переходный период. Но куда? На кладбище. Агония — это тоже переходный период. Я добыл такую статистику: в 1987 году родилось в Электростали 2206 человек. Умерло 1458. А вот берем 1995 год. Родилось 1066. Умерло 2414. В этом весь Ельцин. Он попросту уморил народ. В пять раз возросла смертность от самоубийств. Кончают с собой даже десятилетние дети.
Мой сын, как многие двадцатилетние, увлекается рок-музыкой. Недавно у нас был конкурс молодежных ансамблей. Он туда пошел. Приходит в ужасе. Папа, ты себе не представляешь, что там делается. Кругом наркотики. Валяются обкуренные головами в писсуарах. Пьют прямо в зале. Это поколение всего лет на пять младше моего сына. Но даже и ему дико. Наркотики дешевые, их полно в городе. И в нашем поколении, конечно, были грехи. Но ведь мы пьяные в школу не ходили. А о наркотиках вообще не слышали.
У сына есть знакомый сверстник. Он закончил сельхозтехникум. Взялись ребята выращивать грибы в подвале. Все организовали как следует. Грибам что надо? Тепло и влага. Не успели сбыть первую партию, как подвал у них отобрали. Но они и сами понимали уже тогда, что арендную плату не вытянут. Да еще дикие налоги. Да в магазине свое возьмут. Потом они еще что-то пробовали организовать — безнадежно. То есть даже инициативным молодым людям дверь в эту жизнь закрыта. Нужен папа — мэр. Мама — директор рынка. Начальный капитал нужен. В Электростали таких мало. Еще один знакомый сына закончил Институт стали. Сейчас в Москве охраняет наперсточников.
Кинулись некоторые на экономические факультеты. Выучились. А кому нужны они, люди без опыта? Девяносто девять процентов — никому. Мой племянник окончил Институт стали — устроился в Москве продавать шины. И это уже удача, можно считать. Хотя тоже, как бывало и раньше, по блату…
Двоюродный брат в Москве завидовал мне, живущему в Электростали: качество жизни, наполненность, организованность культурная была намного выше, чем у простого москвича. Мой сын чем только ни занимался — и хоккеем и плаваньем, и музыкой — и все бесплатно. В классе как было: дети, кто из вас не ходит в секции, кружки? Поднимаются две руки. И учитель давай их привлекать, предлагать им те или иные занятия. По количеству домов культуры и стадионов на душу населения Электросталь был на порядок выше Москвы. А теперь у нас какое, думаете, самое выдающееся сооружение в городе? Конечно — банк!