Газета Завтра 189 (28 1997)
Шрифт:
Эту правду Илья Глазунов ищет уже сорок лет своей творческой деятельности. Так получилось, что к сорокалетию и первая книга вышла. К сорокалетию неутомимого труда и инфаркт заработал. Отлежался бы как следует, но Глазунова не переделаешь. У него в палате телефона нет, так сам дозванивается всем, кому надо. Почти каждый день идут звонки то на работу в “Завтра”, то домой. Интересуется всем: что в Союзе писателей творится, что у Наздратенко во Владивостоке происходит. Он на его стороне, чувствует державника, патриота России…
Своей державности Илья Глазунов не скрывает. И потому не стесняется спорить в своей книге ни с академиком Дмитрием Лихачевым, ни с поклонниками оккультных наук. Его враги тоже определены и названы четко — интернационалисты и космополиты всех времен,
Книга “Распятая Россия” написана страстным человеком, а не холодным академистом. Он не изрекает последние истины, скорее, втягивает в свой спор.
И потому он радуется любому русскому таланту, радуется русской природе, русской душе. В этом тоже особенность книги — она написана радостным человеком. Даже самые горестные страницы воспоминаний, травли и унижений, самые горестные страницы русской истории, самые злостные имена разрушителей Отечества — лишены ненависти, подавленности, уныния. Он и спорит с тем же Львом Гумилевым, с “либеральным масонством” Зеньковского или Лосского, с поклонниками Чаадаева — без пены на губах, без злобности. Может, и этим побеждает он своих оппонентов. Вот его кредо: “Я не верю в ложь коммунизма и не верю в ложь демократии. Я верю в третий путь: возрождения самобытной — идущей своим путем — исторической национальной России, что явится спасением для нас, русских, живущих на пороге XXI века. С нами Бог!”
Не раз за свою историю Россию распинали. Но в названии книги вижу я не только знак распятия, но и неизбежный, светлый знак Воскресения. Так будет!
ЗАПСИБ, ДОМНЫ ПОГАСНУТ? Петр Орлов
Металлургический гигант между двух огней
В прошлом номере газеты “Завтра” мы напечатали беседу с новым губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым, где он, в частности, сказал: “Я возвращаюсь в Кузбасс не на легкую жизнь. Обстановка в регионе чрезвычайно сложная. Я еду туда с риском, с большим риском”.
Сегодня мы публикуем материал, где лишь слегка приоткрывается сплошная криминализация Кузбасса, в которую вовлечены все сильные мира сего, и желаем Аману Тулееву терпения и мужества в борьбе с хапугами и ворами.
24 июня арбитражный суд утвердил кандидатуру главы внешнего управления, введенного в ОАО “Западно-сибирский металлургический комбинат”. Запсиб, жемчужина советской металлургии, формально сменил хозяина. В наполненной абсурдом российской реальности юридическое банкротство — вещь довольно относительная: еще накануне дня суда Запсиб с его сорокатысячным персоналом работал и сбывал металл. Однако не прошло и месяца, как комбинат оказался на грани остановки. Дело, конечно, не в личности внешнего управляющего Андрея Воронина, представителя одного из кредиторов — местного Кузбасспромбанка. А в тех мощных разномастных кланах в Москве и Новокузнецке, что схватились друг с другом за собственность и доходы Запсиба под благопристойной скорлупой внешнего управления.
$ 700 миллионов за голову
Борьба за раздел и передел металлургических отраслей бывшего СССР, в которой сложено уже немало “новых русских” голов, “алюминиевых” и “стальных”, достигла бы в своем драматизме нибелунговских высот, когда бы то и дело ни соскальзывала в фарсовый жанр.
Возможно, драма Запсиба началась с отставки директора Бориса Кустова, что возглавлял комбинат еще с советских времен. При нем, ностальгически вздыхают в Новокузнецке, “дела шли, как при социализме”. Производство (по масштабам гайдаровских “реформ”, разумеется) особо и не снизилось комбинат обильно вкладывал деньги в социальную сферу. То есть ремонтировал за свой счет дороги, строил дома и даже затевал собственное колбасное и винно-водочное производство. Кредиты Кустов брал не глядя и в Москве (“Империал”, Кредобанк, Альфа-банк), и в Кемеровской области. Быть может, мнилось, что “все это” — ненадолго. А вернее всего, спасал, как мог, свой Запсиб, в одночасье лишенный Гайдаром оборотных средств.
У директора Кустова был еще один, куда более существенный служебный изъян — скверные отношения с “главным металлургом” России Олегом Сосковцом. Тот делал все, чтобы избавиться от строптивца. Но Запсиб — акционерное общество, его главу одним указом было не снять.
Сосковец все же победил, проявив себя в этой борьбе адептом не рапиры, но дубины.
В феврале 1996 года по прямому указанию кемеровской администрации одновременно комбинату вырубили электроэнергию, шахтеры прекратили поставки угля, а железнодорожники на ветке, соединявшей Запсиб с поставщиками, покинули головные вагоны и разошлись по домам. Надо сказать, домна, несмотря на циклопические размеры — организм довольно нежный. Раз погасла — уже не зажжешь. Остается только разобрать и вывезти на металлолом. Строительство новой — эксперты оценивают в $700 миллионов. Сопоставив в уме стоимость домны и собственной головы, совестливый Кустов отправил в Москву уведомление об отставке и собрал для прощания совет директоров. Через два часа в цехах Запсиба загорелся свет, шахтеры телефонировали об отправке угля, а выспавшиеся железнодорожники заняли свои места.
Айзатуллов и другие
Исполняющим обязанности был утвержден Рафик Айзатуллов, прежде работавший на комбинате главным инженером. Из Москвы первый вице-премьер Олег Сосковец дал добро, и выборы нового президента ОАО “Западно-Сибирский металлургический комбинат” прошли без сучка, без задоринки. Шок той февральской блокады был слишком силен.
По мнению заводчан, своего рода “оком” московского патрона на комбинате стал Шарафутдинов, которого Айзатуллов сначала попытался назначить исполнительным директором, но после дружного протеста “старых кадров” оставил директором по производству. О Шарафутдинове в тесном мирке металлургов ходят легенды. По слухам, этот человек, личный друг Сосковца, успел поработать даже директором Карагандинского металлургического комбината. Изучив после этого финансовую ситуацию на Кармете, даже алма-атинская ревизия поперхнулась: Шарафутдинов уехал в Россию и мыкался в Калиниградской области. Откуда и был извлечен своим московским другом, также в свое время возглавлявшим Кармет.
Айзатуллов, прежде слывший толковым технологом без организационных талантов, не стал вникать в повседневные дела Запсиба. Зато привел команду, состоящую из земляков и родственников. Представители обширного клана заняли ключевые посты на комбинате. И что особо важно, в его московском представительстве. Оно, помимо отношений Запсиба с федеральными ведомствами, регулировало многосложные связи с покупателями. Работа представительства, возглавленного родственниками Айзатуллова — Асаром Сефиуллиным и Артуром Смаковым,- была в одночасье парализована, и это сразу же сказалось на уровне продаж.
Экономические же решения замкнул на себя новый советник президента — Усман Масаев. У этого за спиной было две судимости, и местные знатоки утверждают, что он известен и криминальному сообществу Кузбасса. “Авторитетный” человек привел и свою команду (того же пошиба).
Что такое экономические решения на Запсибе? А это — куда отгружать металл и кому направлять деньги.
У Запсиба объявились новые партнеры — АО “Титан” и “Токо-стил”, контролируемые друзьями и родственниками все того же Айзатуллова. (Прежние, а теперь теснимые партнеры комбината, в первую голову АО “Новомет”, платили Запсибу вперед. “Новомет” забирал до 100 тысяч тонн заготовки, катанки и арматуры на $30-35 миллионов, то есть обеспечивал 40 процентов насущных платежей завода живыми деньгами.) Как считают на комбинате, ничего подобного ни “Титан”, ни “Токо-стил” делать не будут. Никому не ведомые фирмы, совершенно “голые” в смысле наличия оборотных средств, просто станут брать металл в долг. А это значит — завтра рудники остановят отгрузку руды, шахтеры — угля, а “железка” ничего не повезет в долг. Ибо комбинату нечем будет им заплатить.