Газета Завтра 244 (83 1998)
Шрифт:
Н.Л. Духов требовал от конструкторов абсолютной гарантии в обеспечении надежного срабатывания изделия. Школа Духова не допускала вероятности несрабатывания, даже если она теоретически была близка к нулю. Резкую отповедь на заседании Ученого совета дал Николай Леонидович Чугунов стороннику формализованного подхода к вероятной оценке надежности. На его нетактичное и некорректное поведение Духов сделал ему соответствующее замечание:
– Я вам лично заявляю как Главный конструктор и как Духов, что конструкция специзделия не должна допускать даже малую долю риска в оценке ее надежности.
В беседах с главным инженером 12 ГУМО генерал-лейтенантом Александром Антоновичем Осиным часто затрагивались вопросы о достаточности ядерного вооружения для разного рода войск. Осин так же, как и Духов, не допускал даже малейшего риска при выполнении боевой задачи. Натурные полигонные испытания ядерных зарядов давали гарантированную оценку их надежности.
Теплое и ласковое море Крыма. Отдыхаем вместе с семьей в Евпатории. Вечером хозяйка квартиры вручает телеграмму. Вызывает главный инженер главка А.А. Томилин. Вылетаем. Надо оформлять командировку на полигон. Проводится серия натурных испытаний. Наши изделия уже отправлены. На мой вопрос, где и когда можно взять билеты до Семипалатинска, Алексей Алексеевич подсказывает, что надо обратиться к П.М. Зернову. Павел Михайлович летит на “двойку” (атомный полигон) министерским самолетом. Через пять минут мы с Томилиным в кабинете Зернова. Вопрос решается положительно. На следующее утро встречаемся с Томилиным в условном месте. Через десять минут подъезжает машина. В ней сидят П.М. Зернов и В.А. Болятко. Через час приезжаем на аэродром. В сопровождении диспетчера проходим к самолету. Военный летчик докладывает Зернову:
– Самолет, находящийся в вашем личном распоряжении, к вылету готов. Докладывает командир корабля майор Смирнов.
Павел Михайлович с удочками в руках первым проходит в самолет. Внутренний сервис самолета производит на меня ошеломляющее впечатление. Впервые в таком самолете. Место для отдыха. Место для совещания. Летим, прилетели в Свердловск. Нас уже встречает диспетчер аэродрома, голубоглазая белокурая красавица. Сопровождает в комнату отдыха для депутатов Верховного Совета. Незаметно для начальства знакомлюсь с красавицей. Полезное и приятное знакомство весьма пригодилось в дальнейшем: помогало мне в приобретении авиабилетов при очередных командировках. После обеда и небольшого отдыха снова садимся в самолет. Через несколько часов прилетаем к месту назначения. Нас встречают научные работники с Ю.Б. Харитоном и генералитет полигона во главе с его начальником С.Г. Колесниковым.
Перед натурными испытаниями ядерного оружия обычно испытывалось изделие в варианте ТБ (технологический блок). Вариант ТБ - это боевое изделие, изготовленное по действующей технологии, но вместо центральной части поставлен сферический стальной керн. При пуске нашего специзделия в этом варианте произошел приземный взрыв вместо высотного. Эксперты, прибывшие на место взрыва вместе с академиком М.А. Садовским, подтвердили факт приземного срабатывания заряда. Виновником являлся радиодатчик. Неудачная конструкция и некачественное изготовление. По результатам заводских и зачетных испытаний каждый третий радиодатчик или не срабатывал или выдавал ложное срабатывание. В КБ-11 была срочно разработана комплексная программа повышения надежности этих приборов. Минсредмаш взял в свои руки и разработку и изготовление радиодатчиков. Инициаторами такого смелого и правильного решения были П.М. Зернов и В.И. Алферов. Директор НИИ измерительных систем г. Горького доктор технических наук Юлий Евгеньевич Седаков и главный конструктор д.т.н. Н.З. Тремасов добились надежного срабатывания приборов до девяти из десяти. Серийный завод с главным конструктором С.Г. Прокофьевым и его заместителями Л.Н. Китченко и В.М. Виноградовым увеличили надежность до необходимой величины, требуемой заказчиком. Катастрофическое положение с массовым браком радиодатчиков (35%) специалистами министерства было ликвидировано. Техническая политика о централизации изготовления приборов системы автоматики и ядерных зарядов в одном министерстве себя полностью оправдала. Государственные испытания вновь разработанного радиодатчика проводили на полигоне Капустин Яр, где начальником был генерал-полковник Василий Иванович Вознюк. Интересен и многообразен калейдоскоп человеческих судеб. Дед невестки моего старшего сына Панов Максим Петрович командовал гвардейскими “Катюшами” под началом генерала В.И. Вознюка на 1-м Украинском фронте. Мог ли я предполагать, что, кроме служебных, нас могут связывать с Василием Ивановичем такого рода взаимоотношения. Оказывается, жизнь богаче воображения.
Во время испытаний заместитель главного конструктора КБ-2 В.И. Карякин, районный инженер военпредства В.Д. Войтенко и я проживали в одном номере гостиницы. Однажды мы с Владимиром Ивановичем Карякиным задержались в элитном зале столовой. Неожиданно к нам подошел представитель “королевской” гвардии. Пояснил, что предстоит обед, на котором будет присутствовать С.П.Королев со своей свитой. Хотя атомщики котировались больше ракетчиков, мы не стали в амбицию, быстро отобедали и вышли.
После успешного завершения испытаний вместе с Карякиным, пробыв два дня в городе-герое Сталинграде, вернулись в Москву для доклада.
НАСТУПИЛА ОСЕННЯЯ СЕССИЯ 1961-ГО натурных испытаний на Семипалатинском полигоне и на Новой Земле. На обоих полигонах испытываются и наши специзделия серийного производства. Вместе с представителем спецприемки Ю.И. Кизеевым вылетаем на Семипалатинский полигон. Из-за нелетной погоды на несколько часов задерживаемся в Омске. В аэропорту зашли в ресторан. Выбрали столик, за которым сидели двое мужчин среднего возраста. Это были обкомовские работники. По их предложению заказали “хрущевской” ухи и стали прислушиваться к их беседе. Разговор шел о недавнем приезде Н.С. Хрущева в Омск. Хрущев жил в вагоне своего поезда. На обед повар заказал свежую нельму. Руководство города дало боевое задание председателю общества рыболовов и охотников. Обещали большое вознаграждение. Дело происходило зимой, и Иртыш был усеян рыболовами-любителями. Благо, день выдался теплый и солнечный. Заказ перевыполнили. Рестораны и обкомовская столовая кормили своих клиентов целую неделю ухой из нельмы. С чьей-то легкой руки горожане стали называть ее “хрущевской”. По этому поводу мне вспомнился эпизод поездки к бакенщику на полигоне. В один из свободных дней от испытаний по неведомым мне причинам Зернов и Болятко предложили мне прокатиться с ними за пределы полигона. Просьба начальства - приказ для подчиненного. Пока ожидали машину, Павел Михайлович рассуждал о критических годах жизни: такие годы, по его теории, приходятся на рубежи десятилетий, то есть 39,49,59 и т.д. лет. Умер он в возрасте 59 лет. Подошла машина. Примерно через час приехали к бакенщику. Купили у него несколько штук свеженьких нельм. Вечером в генеральской столовой была прекрасная уха. Когда перед ухой я отказался выпить, Зернов заметил:
– Не строй из себя девочку. Не убедишь меня, что не выпиваешь.
Пришлось выпить.
Даже немногочисленные встречи с Зерновым на работе и в быту связаны с приятными воспоминаниями. Владимир Иванович Алферов отзывался о нем так:
– Этому человеку можно доверить управлять государством.
Только такие люди, преданные интересам дела, бессребреники, могли создать ядерный щит Советского Союза. Приведу один характерный для него поступок по отношению к рабочему, когда он был начальником КБ-11.
На заводе освоили прессование деталей заряда из ВВ. Начали выпуск серийной продукции. И вдруг пошел брак. В разбирательство вмешался лично Павел Михайлович. После тщательного анализа установил, в какую смену идет брак и кто виновник. Бракоделом оказался рабочий-прессовщик, приревновавший свою жену к приятелю. Психология поведения рабочего повлияла на качество. После налаживания семейного недоразумения брак прекратился. Рабочий по указанию Зернова наказания не получил.
Отличительная черта его характера - это спокойствие и уравновешенность. Часто на совещаниях он успокаивал эмоционального Алферова. Дружески дергал его за полу пиджака, и тот мгновенно переходил на спокойный тон разговора. Будучи кандидатом технических наук, превосходно разбирался в вопросах ядерного вооружения. Такого рода государственных деятелей военно-промышленного комплекса воспитывала Советская система.
Наконец установилась летная погода, и мы с Юрием Ивановичем благополучно прибыли на аэродром Семипалатинска. На машине добрались до полигона. Наша задача на полигоне - консультировать и оперативно решать вопросы по СБЧ при боевых пусках тактических ракет.
Выдающийся советский военачальник Георгий Константинович Жуков не исключал возможной войны с применением атомного оружия и готовил к этому Советскую Армию. Будучи министром обороны, по согласованию с МСМ использовал реальную обстановку при натурных испытаниях для обучения личного состава. По его инициативе все заряды стратегического и тактического вооружения с традиционными ВВ были заменены на заряды с ядерной взрывчаткой.
С нашими изделиями должны состояться шесть пусков. На следующий день после приезда едем с Ю.И. Кизеевым на один из них. Он сел рядом с шофером. Я на заднем сидении. Нас останавливает военный патруль. Однако, увидев погоны полковника, извиняется и пропускает. Принял нас за дозиметристов. Через несколько километров замечаем: с правой стороны по движению движется на нас грибовидное темное облако - результат испытания атомного заряда с подрывом в одной точке. Шофер выжимает максимальную скорость. С трудом оторвались и часа через два прибыли в войсковую часть. Прошли проверку в дозиметрической службе. Счетчики Гейгера залихватски трещали. После дозиметрической обработки под горячим душем переоделись и, выпив по стакану спирта, улеглись спать. Утром приступили к нашим обязанностям.