Газета Завтра 277 (12 1999)
Шрифт:
К этому нужно добавить, что внешнее только тогда воздействует на внутреннее, когда для этого есть питательная почва. Разрушительная доктрина Даллеса уже стала хрестоматийной в этом смысле. В те времена появилась новая генерация внутри правящей партии. Эта генерация не сразу заявила о себе как о враждебной России. Заявление состоялось только после разрушения России. Пресекалась культурно-историческая традиция нашей государственности с ядром в центре. Традиция, глубоко понятая Сталиным, предполагала обязательно сильный государственный сектор и связывалась с мощной обороноспособностью. Сюда же входила защита русского языка, русской культуры как общенациональной, а не узконациональной, потому что понятие русский вообще не может быть узконациональным. Наш народ велик. Он, можно сказать, обнял другие народы. Защита русской культуры, русского языка тоже сопоставима к общенациональным явлениям, это тоже величайшая культурно-историческая
А. П. Сталин врага понимал! Это к вопросу о стратегическом противнике сегодняшнем.
Ю. Б. Да, вот эта прозападная генерация, продолжу свою мысль, стала формироваться в партии с хрущевского периода. Пресекалась культурно-историческая традиция в социалистическом развитии. Пользуясь современной терминологией, можно сказать, что уже тогда у социализма была русская окраска. Сталин не пользовался этим термином. Но он написал работу “Марксизм и вопросы языкознания”. Это вызывало удивление. Побудительным мотивом для Сталина была защита русского языка. Он выступил против школы академика Мара, который переносил классовый подход на язык. Сталин доказал, что язык — вне классового подхода не имеет классовой сущности. Не может быть языка буржуазии и языка пролетариата. Язык — это явление национальное. Он, защищая язык, по сути дела, вносил в социализм русскую национальную составляющую. В 39-м году было же постановление о том, чтобы отказаться от воинствующего атеизма. Потом в войну были восстановлены церковные приходы, стали бережно относиться к духовности... Но в 80-х годах вызрела горбачевщина — генерация космополитического толка.
А. П. Кто ее создал, какая влага и какая среда, какой гумус?
Ю. Б. Ну что же, надо обратиться к истории партии. Не случайно в программе КПРФ, которая обретает облик партии на национальной основе, заявлено, что всегда в одной партии будут две партии. И было так. Борьба большевиков и меньшевиков — не случайна. Не случайна линия Троцкого и борьба с ним Сталина. Почему? Потому что Троцкий проводил политику абстрактного интернационализма, который с неизбежностью сталкивался с патриотической постановкой вопроса. Как он писал, Отечество пролетариата в чем-то должно быть похожим на Соединенные Штаты Европы. Это было написано за месяц до октября 17-го года. А Россия, по его теории перманентной революции, должна быть принесена в жертву. Вспомним период Брестского мира, Бухарина. И в конце 80-х стала возрождаться без объявления о том линия Троцкого-Бухарина. Никто не забил тревогу. И партия постепенно стала перерождаться. Но что забылось внутри страны, то не забылось внешними силами. Они очень внимательно следили за этими процессами. И можно сказать, влили свой яд, поднесли идеологический огонь, заговорили об общечеловеческих ценностях, об общеевропейском доме. И в этом “общее-общее-общее” стало размывать Россию, которая именовалась тогда Советским Союзом.
Новая генерация в партии строилась на карьеризме, на стремлении к обладанию властью, на низменных человеческих чувствах. В то время как в сталинский период требовалась яростная отдача в работе, исполнение долга, можно назвать много имен выдающихся деятелей того времени — все это были люди крутого нрава, сильной воли. Взамен их пришли те, кто достигал успеха в искусстве, словопрениях, интригах, карьеризме и кто отказался от нашей культурно-исторической традиции служения Отечеству. Так сформировалась пятая колонна. И я считаю врагом России каждого, в независимости от национальности, кто поступает вопреки нашей величайшей традиции служения Отечеству, кто не думает сейчас о России, отвергает саму идею сильного государства. Таких потенциальных врагов России было немало. Они и послужили питательной почвой для воздействия внешних сил. Одним словом, я убежден, что если видеть все зло только в сионизме, то это унижает наш народ. Если мы не преодолеем страшного равнодушия к судьбе страны, если не вдохновим людей на служение Отечеству, то проложим дорогу предательству дальше. Мы говорим: ты еще не стал предателем, но уже потворствуешь этому. Ты не имеешь права не осознать трагедию, которая разыгралась, и ты должен определить место и степень своего участия в ней.
А. П. Сегодня русская идея становится рыночным товаром, ее вбросили на политический рынок, и все, кто вчера ненавидел Россию, сегодня рядятся в кокошники, в сапоги бутылками. Что должны делать русские лидеры, русские политики в условиях, когда каждый год исчезает полтора миллиона русских, когда в день, я подсчитывал, исчезает 4 тысячи русских людей, два полка. Что должны делать анпиловы, зюгановы, лимоновы, баркашовы, илюхины, макашовы, митрополиты, философы? Что должна делать русская нация, разделенная на десятки, может, сотни политических потоков?
Ю. Б. Ну прежде всего я хотел бы высказать свои размышления по поводу того, что сейчас русская идея стала товаром. Это потому, что она объективна, за нее схватились. Никакой политик, претендующий на заметную роль, не может сейчас отправляться в плавание без заявки своего отношения к русской идее. Это понимают все. Обратите внимание, что даже Григорий Явлинский вдруг заговорил о прочности таможенной политики на границе. Что это вдруг? Это уже первый намек на то, что скоро и он объявит себя патриотом России.
Никто сейчас в свободное плавание не отправится без русской идеи. Русская идея — это государственническая идея. Русская идея, если ее брать как понятие, она — отражение особенности государства Российского, отражение его истории. Суть ее в централизации сильной обороноспособности, в сильном государственном секторе при многоукладной экономике. Причем если в заявлениях, в обещаниях того или иного деятеля мы не увидим положения об особенностях развития государства Российского, извините, русская идея для такого действительно только товар. Я не вижу, например, понимания особенностей российской цивилизации у Жириновского. Он просто занимается политическим кликушеством. Кстати говоря, вот это кликушество, эта эпатажность — первый признак нерусскости. Но это — к слову. Главное заключается в том, что есть лишь одна идеология, которую нельзя не признавать сегодня. Это идеология государственного патриотизма.
В нашей партии эта тема с трудом пробивала себе дорогу. Да, нелегко было убедить коммунистов снять лозунг: “Пролетарии всех стран, объединяйтесь!” Самое время вроде бы взывать к пролетарской солидарности всех обнищавших, всех, кто относится к классу наемных работников. Но этой солидарности просто нет. Сегодня мы находимся в других конкретных исторических условиях, когда на смену “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” выходит лозунг: “Патриоты России, соединяйтесь!”
Мы видим, что трагедия России не вызвала никаких вспышек гнева ни в Чикаго, ни в Бостоне, ни в Берлине, нигде. Мы видим относительно благополучный Запад, относительно благополучный, но это опять же — особая тема, если говорить об исторической перспективе. Спасение институтов Российской государственности должно происходить на нескольких направлениях: спасение армии, спасение производства. Сегодня спасти производство, спасти человека труда — это и значит спасти Отечество. Когда я выступаю в партийной аудитории, то говорю совершенно откровенно: вопрос стоит не о капитализме и социализме, вопрос стоит быть или не быть российской цивилизации, русскому народу в первую очередь — как ядру населения России. Считаю, что КПРФ благодаря Зюганову осуществила прорыв в будущее, она внесла, о чем мало пишется, поправку в программу на последнем съезде, одну лишь поправку — о необходимости сочетания социальной классовой борьбы с национально-освободительной. Но это очень важно.
КПРФ торит дорогу в будущее. Не вполне ясны еще формы, способы существования народа, самого государства. Вполне ясна лишь идеология государственного патриотизма, которая может объединить различные социальные группы и положительно решить главный вопрос: быть России или не быть.
Социализм в России возник не случайно. И не случайно социализм западного варианта преобразовался в сталинский период в русский социализм. Такие процессы наблюдались и раньше. Петр I тоже брал на службу иностранцев и делал из них русских. И в том, что Россия переварила западный вариант, нет вины Маркса. Другого нам просто не дано по истории. У нас политика всегда шла впереди экономики. Это уникальность нашей цивилизации. У нас не экономика диктовала условия политике, а наоборот: русский крестьянин составлял большинство России, и он воспринял диктатуру пролетариата и Советы.
Другая величайшая культурно-историческая традиция в России — это саморазвитие, иначе называемое социальным творчеством снизу. Ведь Совет придумал русский крестьянин, а не русский рабочий. Крестьянин, ставший рабочим. В смутные времена централизм, соединенный с самоорганизацией, саморазвитием, всегда спасал Россию. Так было в 1612 году, в Великую Отечественную: во всех зонах партизанского движения устанавливалась Советская власть.
А. П. И последний вопрос. Вы крестились, не будучи верующим, но вы крестились потому, что за этим предчувствуется какая-то огромная русская тайна, значение. В чем вы, простой смертный, теряющий близких, верующий в бессмертие Родины, видите мистику России, чудо ее спасения при тотальном, казалось бы, поражении, при окружении нас тьмой врагов?