Газета Завтра 283 (18 1999)
Шрифт:
И мы еще бы очень хотели сказать, что отрадно, что затеплилась лампадка вместо Жени. Дело в том, что издревле на Руси на воинских ли могилах, на могилах ли ближних сродственников теплились лампадки неугасаемой любви. Когда лампадочка горит, значит — теплится любовь наша, значит — возвысится наша молитва. Мне бы очень хотелось, чтобы те многочисленные христиане, пришедшие помолиться с нами и с вами о Жене и о тех, кто вместе с ним был убиен, о воине Александре, о воине Андрее, о воине Игоре, о его папе, который взрастил такого сына — рабе Божьем Александре, чтобы и они вместе с вами следили за тем, чтобы эта лампадочка никогда не угасала. Те ли, кто живет здесь недалеко, те ли, что будут приезжать на это место, освященное этим крестом, освященное сегодняшней молитвой и молитвами, которые здесь раньше произносились и будут произноситься.
Качественная коляска capella 8 г Москва
Любовь Родионова СЫН ПОГИБ ЗА ОТЕЧЕСТВО
С 22 НОЯБРЯ 97-ГО ГОДА — два года я не знала, как жить.
Если честно, то жить не хотелось. Люди говорили: "Он погиб за нефтяную трубу, он погиб за чьи-то деньги”, — а мне становилось еще хуже, я просто умирала от боли, от обиды. А потом, когда я в прошлом году осенью поехала еще раз поклониться той яме, той могиле, в которой он лежал полгода, может, смерти искала, так когда вернулась оттуда — все изменилось. На этом храме ставили крест, приехали люди из "Русского дома" — Александр, Виктор. Им сказали про Женю, они захотели со мной встретиться. Появилась статья в "Русском доме", потом появилась передача. Потом появилась огромная статья в газете "Завтра". Я благодарна тем людям, которые сочли своим долгом почтить память моего сына. И я поняла, что Женя погиб не за чьи-то деньги, нет, он погиб за Отечество, которое, как и мать, не выбирают. Его просто любят и защищают. И мне стало немного легче. Боль, конечно, не ушла, но я поняла, что есть смысл в его гибели. Все-таки есть. Он погиб за веру православную, не сменил веры дедов, прадедов не предал. Жить, конечно, тяжело, но есть храмы в Москве — вот Тушинский есть храм в Пыжах, где меня приняли в свою семью. Теперь мне звонят люди со всей России. Звонили из Абакана, Владикавказа, я перестала чувствовать себя совсем одинокой. Лампадка будет гореть, хоть этим я буду чувствовать, что я нужна своему сыну, хотя бы для того, чтобы огонек затеплить. Я благодарна людям верующим, они мне многое объяснили. Я людям очень благодарна за то, что они разделили мою боль и помогли мне всем, чем могли. Этот крест, он поставлен на человеческой доброте, на участии, на любви, на уважении к тому поступку, который Женя совершил.
Может быть, это не подвиг, может, это поступок. Дай нам всем Бог сделать такой же выбор. У Жени очень хорошие друзья. Два года каждое воскресенье, в любую погоду они приходят сюда. И так трогательно смотреть, когда они кладут цветы, когда они оставляли апельсины на снегу, когда они кладут ему сигареты. Так они выражают свою любовь. Ну и тут как бы жизнь ставит все по своим местам.
Вот эти ребята, эти телефонные звонки, письма такие трогательные, они меня поддерживают, дают мне силы, чтобы жить. Я никогда не думала, что столько мудрости, столько доброты в людях, особенно в священниках. У меня просто нет слов, чтобы все это выразить.
Спасибо вам всем!
Ни для кого не секрет, что у нас цены на самовыравнивающиеся смеси для пола 9 одни из самых выгодных в Москве.
Дмитрий Балашов СУДЬБА СЕРБИИ — НАША СУДЬБА
В САМОМ НАЧАЛЕ XV ВЕКА при князе Василии Дмитриевиче, сыне Дмитрия Донского, в Москве были поставлены первые городские башенные часы "с луной" (т. е., можно думать, показывавшие не только время, но и фазы Луны). Ставил их "чернец Лазарь Сербин" — серб.
В те же приблизительно времена, после несчастной битвы на Косовом поле, на Руси появляется много художников-сербов (что отмечено в ряде новгородских фресковых росписей), а также писателей-иноков. Житие Сергия Радонежского, которое мы знаем, это не то житие, которое написал Епифаний, младший современник преподобного, а вариант, обработанный Пахомием Сербом.
Сербы как-то очень органично входили в русскую культуру и русскую жизнь (не забудем и династические связи с Сербией поздних Романовых!) без тех трений и болезненных эксцессов, сопровождавших, скажем, вхождение в русскую жизнь выходцев из Германии. Даже и единоверцам-болгарам требовалось как-то притираться к русской жизни. Сербам "притираться" не приходилось. Быть может, на то были какие-то давние основания в нашей предыстории, неизвестные нам — не знаю. Но сербы — единственный народ на Западе, который по-настоящему любит Россию.
Белую армию, отступившую из Крыма, приняла к себе именно Сербия, причем в Сербии были открыты русские высшие учебные заведения, позволившие нашей интеллигенции и в эмиграции продолжить культурные традиции дореволюционной России.
И в Первой и во Второй мировых войнах именно Сербия героически сдерживала напор австро-германской армии, даже подчас выигрывая сражения с немцами при восьмикратном немецком превосходстве! Это в Первую мировую войну, да и во Вторую, сербы очень помогли в разгроме Гитлера. Именно сербы! Хорватские усташи воевали на стороне немцев.
И православие сербы сохранили в наиболее чистом, наиболее нетронутом виде.
Сербы продолжали любить нас и после 1917 года. Они принимали все, что делали мы, ибо превыше всего была у них любовь к России: монархической или большевистской, новой или старой — безразлично... До того, например, что когда мы вступили в войну с Японией, Черногория тоже объявила Японии войну — из чистой солидарности с русскими. Ну а надписи, которые они делали за время войны с фашистской Германией на скалах, бесившие немцев больше всего: "нас и русских — двести миллионов!" — тоже не забудем.
В нынешнем косовском конфликте, хотя краем, виноваты тоже. В свое время в Албании, до того — христианской стране (там и сейчас треть населения — христиане) триста нанятых мусульманским лидером белогвардейцев помогли совершить государственный переворот, свергнув власть христианского епископа, возглавлявшего правительство Албании. Так что на нас — по наследству, так сказать, лежит долг помочь сербам преодолеть албанскую — теперь уже мусульманскую(!) проблему в Косово, куда албанцы сперва были пущены как гости в хлебосольный дом, а потом "гости" размножились и теперь выгоняют самих хозяев из дома, хотя Косово — самое сердце сербской земли, для сербов Косово — это как для нас Волго-Окское междуречье с Москвою и памятным полем Бородина.
И произошло это совсем недавно. Еще в пушкинские времена Косово было тихим, малозаселенным и вполне православным краем, где никаких албанцев еще в помине не было. Албанцы в Косово появились уже в нашем столетии и, в основном, даже после войны, при Тито, который, собственно, и заселил Косово албанцами, выселив оттуда двести тысяч сербов (сам Тито был хорват), тем самым подготовив сегодняшний конфликт, когда албанцы начали убивать оставшихся в меньшинстве сербов-крестьян, а трупы сбрасывать в пропасти, что и вызвало законную ответную реакцию сербской стороны (и то сказать, сербы излишне долго терпели!)
В конце XIV столетия произошло два знаменитых судьбоносных сражения, определивших дальнейшую судьбу государств. В 1380 году на Дону русские разбили Мамая. Исход сражения решил засадный полк, руководимый Боброком. А в 1389 году на Косовом поле сербская семидесятитысячная армия сразилась с трехсотпятидесятитысячной турецкой. При пятикратном вражеском превосходстве сербы ринулись в атаку. Но дело и тут, увы, решил засадный полк. Вук Бранкович, который должен был в решительный миг ударить на турецкое войско с тыла, изменил господарю Лазарю и увел свои полки, что и решило исход сражения. Сербы были разгромлены, Лазарь убит. На Сербию опустилась долгая ночь турецкой оккупации.