Газета Завтра 807 (71 2009)
Шрифт:
Могут ли существовать аналогичные "сверхценные" цели для запуска гипотетической "контролируемой пандемии" на территории США? Конечно, да. Прежде всего это касается социальных последствий кризиса, которые неизбежно приведут к падению уровня жизни "средних американцев", не говоря уже о "низах" американского общества. А в условиях пандемии люди будут стремиться прежде всего выжить, не считаясь с материальными потерями. При этом режим чрезвычайной ситуации может быть сколь угодно жестким, а права и свободы граждан - "легально" ограничены до безопасного для властей минимума. Наконец, в новой трагедии может отыскаться и соответствующий "след" - скажем, кубинско-венесуэльский или "северно-корейский", что повлечёт за собой попытку
Пока всё вышеизложенное можно воспринимать в качестве "безответственных алармистских домыслов" и, честное слово, я буду только рад, если этот вариант развития событий не осуществится в реальном времени и пространстве.
Виктор Топоров УБИЙСТВО «РУССКОЙ ПРЕМИИ»
В Москве вручили "Русскую премию" по итогам 2008 года в трех номинациях. Лауреатами стали: в номинации "Поэзия" - Бахыт Кенжеев (Канада), в номинации "Малая проза" - Маргарита Меклина (США), в номинации "Крупная проза" - Борис Хазанов (Германия).
И в СМИ, и в ЖЖ широко обсуждают только что оглашенный - не столько бескомпромиссный, сколько безыскусный - шорт-лист "Нацбеста", что , впрочем, совершенно естественно.
А вот другое литературное событие апреля - хладнокровное убийство хорошо задуманной, неплохо стартовавшей "Русской премии" - прошло практически незамеченным. Разве что я сам посвятил печальной судьбе этой премии колонку на сайте "Актуальные комментарии", да разразился ликующим интервью "Новой газете" председатель жюри - и, похоже, главный губитель премии - Сергей Чупринин. Специализирующийся в последние годы на грантовых исследованиях словесности русского зарубежья и нагулявший за долгие десятилетия службы по ведомству советской и постсоветской литературы изрядный номенклатурный жирок.
Вкратце напомню суть дела.
"Русская премия" учреждена для поддержки русскоязычных литераторов ближнего зарубежья. Литераторов, находящихся, безусловно, в бедственном положении по целому ряду причин: тут тебе и провинциализм (куда больший, чем в российской глубинке), и культурная изоляция, и в ряде стран антирусская политика местных властей.
Одним словом, это было благое начинание. И чисто филантропическое, и чрезвычайно многообещающее в творческом плане. О том, что литературная столица прирастает провинцией, в том числе и отложившейся провинцией, прекрасно знали еще в Древнем Риме.
Однако в нынешнем году формат премии изменился. Отныне претендовать на нее вправе русскоязычные авторы не только ближнего зарубежья, но и дальнего. И они литераторов с территории бывшего СССР просто-напросто съели. Причем с потрохами. Победив во всех трех номинациях.
О подлинной причине заведомо безнравственной метаморфозы Чупринин говорит, что называется, без зазрения совести: "На горизонте русскоязычного литературного пространства замаячили спонсорские деньги. Раздобыть их на благое дело по-прежнему трудно, но уже всё-таки возможно. Пока что и кризис не слишком мешает. Так что на дворе - эра космополитических проектов. Не успеет пройти Международная писательская конференция в Хельсинки, как можно уже собираться на Международный фестиваль "Европа-2009" в Праге, а там рукою подать до Международного фестиваля "Пушкин в Британии" и Дней русской поэзии в Тель-Авиве. Самым непоседливым и самым везучим, чуть свет уже записочки несут с приглашениями - то почтить своим присутствием айтматовские конгрессы в Бишкеке и Дели, то побывать на конвенте фантастов в Киеве, то встретиться - с читателями и друг с другом - в Ереване и Амстердаме, в Милане и Кишиневе".
Ездить хочется столичным "жюрям" - на халяву летать по всему белу свету - в Хельсинки, в Лондон, в Прагу, в Милан, в Амстердам и так далее. Можно даже в Дели. Весной и летом хорош даже Киев. (Пару лет назад недоумение общественности вызвало появление в шорт-листе "Русского Букера" беспомощного опуса некоего Алекса Тарна. Анализируя ситуацию, я наполовину в шутку предположил, что у Тарна останавливается, приехав в Израиль, тогдашний председатель жюри Асар Эппель. При личной встрече Асар выразил мне свое возмущение: "Я, Витя, в Израиле живу в номере за 400 евро!" Эппель и соврет - недорого возьмет; но хорошо, пусть не за 400 евро, а за 200! Вот эти-то 200 евро в сутки он и "отработал", введя русскоязычного израильтянина в свой шорт-лист.) Процитирую собственную колонку: "Бахыт Кенжеев (Канада), Борис Хазанов (Германия), Маргарита Меклина (США) - так звучат имена нынешних лауреатов. Имена, несомненно, достойные, но и только-то. Имена давным-давно известные. Литературные судьбы вполне благополучные (или даже более чем благополучные). Для каждого из них (очередная) премия приятна и почетна, да и 5 тыс. долларов в любом случае лишними не бывают; но какой общественный, да и сугубо прагматический смысл, приобретает при таком раскладе "Русская премия"?
Кого мы, собственно говоря, поощряем: тех, кто после распада СССР, вынужденно оказавшись в драматических и как минимум полувраждебных условиях, хранит верность русскому языку и отечественной словесности, или тех, кто по сколь угодно серьезным причинам добровольно покинул эту страну и, заскучав на чужбине, балуется литературой, пусть порой и небезуспешно?
О результатах не будем - они всегда спорны. Поговорим о справедливости. "Русскую премию" фактически отняли у тех, кому она была нужна, хотя бы как свет в окошке (и для кого была придумана), и отдали ее тем, у кого и без нее нос в табаке и вообще всё тип-топ. И они ее взяли. И дальше будут брать . Не умением , так числом. Как сказал бы В.И.Ленин , массовидностью. И нахрапом. Но если даже умением…
"Русская премия" нужна в том нарочито невзрачном формате, в каком она существовала первые три года. И категорически не нужна в амбициозно-"глобальном" варианте "первенства остального мира". Или уж переименуйте ее в "Малую Одессу" - по всемирной своей отзывчивости".
А теперь вновь послушаем Чупринина: "Вот тут-то и приходит самое время задать простые вопросы: а имеет ли всё это броуново движение, вся эта лихорадочная издательская и фестивальная активность хоть какое-то отношение к собственно литературе? Кто эти люди - шлющие свои сочинения на международные конкурсы русских хайку и русских палиндромов, делящие между собою премии журнала "Флорида" и столичной программы "Золотое перо Руси", набивающие чемоданы своими книгами, чтобы раздавать их друг другу в дни фестивальных марафонов?
Сплошь пассионарные графоманы? Или и среди них встречаются-таки поэты и прозаики, чьи книги стоило бы прочесть каждому, кто сохранил любовь к родной литературе?
Попробуй ответить, если внимания немногих оставшихся в России на плаву профессиональных критиков едва-едва хватает на два-три десятка столичных, по преимуществу писательских имен, а обозреватели нынешних газет и глянца интересуются не самыми талантливыми, а самыми раскрученными. Если в соответствии с обычаями российского бессмысленного и беспощадного пиара на заднем клапане каждой второй книжки крупненько набрано, что перед нами, безусловно, лучший, талантливейший продолжатель традиций - хотите Иосифа Бродского, хотите Льва Толстого. И если даже в самых горячечных мечтаниях нельзя представить себе человека, который хотя бы пролистал полторы тысячи книг зарубежных русских писателей, выпущенных питерским издательством "Алетейа", сотни книг с лейблами "Геликон Плюса" и "Вест-Консалтинга", "Мостов культуры" и "Текста". Впрочем, глаза боятся, а руки делают".
И сравним это беспардонное вранье с реальным положением дел.
Чуть ли не все "толстяки" (и возглавляемое Чуприниным "Знамя" первым среди всех, "Звезда" второй, "Октябрь" третьим, а провинциальная "Волга" четвертой) печатают стихи, прозу и эссеистику из дальнего зарубежья едва ли не гуще, чем сочинения собственных, так сказать, сегодняшних соотечественников. Принципиально игнорируя при этом русскоязычную литературу из стран бывшего СССР. Точно так же ведут себя и упомянутые председателем жюри "Русской премии" издательства ( и многие другие).