Газета Завтра 819 (83 2009)
Шрифт:
Не может не обратить на себя внимание то, что ведется целенаправленное развенчание общественных авторитетов со стороны откровенных врагов России. Мол, кто это такой имярек чего он нас будет учить, мы сами всё знаем. Деятели, внушающие такое мнение, отрабатывают совершенно четкое задание: борются с российской государственностью. Это важнейший момент, который порой не просматривается простодушными обывателями. Развенчание действительных авторитетов - целенаправленное действие.
Почему людям, не известно, у кого пользующихся авторитетом и каким, дано право диктовать обществу и государству, как себя вести? На каком основании они требуют отношения к себе как к духовным гуру, моральным авторитетам, насаждая аморальность в обществе?
Хотелось бы, чтобы инициатива президента, поддержанная духовными иерархами, было реализована. Я и как депутат, представляющий интересы своих избирателей, и как человек возлагаю надежды на руководство страны, что оно осуществит задуманное.
Автор - депутат Государственной думы РФ
Василий Шахов ДЕСНИЦА И ШУЙЦА
Представляем читателям новую книгу Сергея КУРГИНЯНА "Исав и Иаков. Судьба развития в России и в мире", изданную недавно Международным общественным фондом "Экспериментальный творческий центр". В книгу, состоящую из двух солидных томов, вошли актуальные суждения широко известного политолога, аналитика, театрального режиссёра, постоянного автора "Завтра" о судьбе развития в нашей стране и в современном мире. Доказывая, что гуманизм и развитие в ХХI веке стали "заложниками" войны с историей, автор приходит к главному выводу: только Россия, возвращаясь в эту Историю, способна спасти и себя, и весь мир. В основу двухтомника С.Кургиняна положены материалы, опубликованные в последнее время на страницах нашей газеты, которая давно и плодотворно сотрудничает с одним из своих ведущих авторов. Его работы всегда с интересом встречаются читателями и рождают широкий спектр откликов, размышлений, острых полемических дискуссий. Один из откликов, в немалой мере касающийся С.Кургиняна, мы публикуем на этой странице "Завтра" и, пользуясь случаем, поздравляем нашего автора с новым изданием, желая Сергею Ервандовичу дальнейших достижений в его активной и плодотворной деятельности.
Бунинский герой из "Деревни" горестно витийствовал: "Боже милостивый! Пушкина убили, Лермонтова убили, Писарева утопили… Рылеева удавили, Полежаева в солдаты, Шевченку на десять годов в арестанты законопатили… Достоевского к расстрелу таскали, Гоголь с ума спятил… А Кольцов, Никитин, Решетников, Помяловский, Левитов?"
Через столетие читатель прохановского романа-триллера "Виртуоз" содрогается новой "метафорической вереницей": уже в первой главе части первой романа Илларион Васильевич Булаев, носитель "устойчивого прозвища" Виртуоз, посещает демонически таинственную лабораторию-пантеон, "подземное вместилище" "Стоглав" под Кремлём, где помещены головы "выдающихся политических лидеров, управлявших Россией в продолжение двадцатого века": "Голова царя Николая озарялась алым, изумрудным, серебряным цветом, будто где-то, невидимый, взлетел фейерверк. Из головы Горбачева начинали истекать пузырьки - из ушей, ноздрей, приоткрытого рта. Кустистые брови Брежнева колыхались, как водоросли. Из Черепа Троцкого, в том месте, где его пробил ледоруб, сочилась розовая муть. У Сталина дергалось левое веко, будто его мучил тик". Психолого-портретная "палитра" Александра Проханова неиссякаема: "похожая на чайный гриб" ленинская голова, "сморщенная, как сухофрукт", маленькая головка Радека, напоминающая огромную картофелину голова Хрущёва, "пепельного цвета" - Черненко, "колба" с ельцинской головой; в перечислении - головы Бухарина, Зиновьева, Берии, Кирова, Орджоникидзе, Ворошилова, Молотова и Кагановича.
"Итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов" ("Первая Книга Царств", гл. 8, стих 5). Этот эпиграф предпослан "Виртуозу". Эпиграф, как мы знаем, есть как бы "зашифрованное" творческой фантазией художника произведение; само же произведение есть "расшифрованный" эпиграф. "Даль свободная" прохановского романа взывает к ассоциациям, философско-психологическим метафорам, гротескным параллелям, аллюзиям, "перекличкам". Из летописно-былинных времён долетела до нас неуемно-жаждущая мечта-заклинание пращуров о том, что земля наша обильна, а вот "порядка", достойного "нарядника"-вождя всё нет и нет. Чуткий к преемственным связям и традициям Николай Гоголь опять-таки недоумевал: где же тот, кто объединит, защитит, направит, найдёт заветное слово; но века проходят за веками, горько сетовал он, но так и нет "явления" такого человека.
Финальная двадцать девятая глава четвёртой части романа "Виртуоз" живописует (по-прохановски сочно и впечатляюще) "великолепное торжество, посвященное Дню Духовного Лидера Русского Мира". Трибуны на Красной площади заполнили жаждущие и алчущие истинных ценностей, съехавшиеся со всех континентов, где имеют место колонии и общины русских людей - от потомков калифорнийских духоборов до беглецов от царского гнева в период первой Великой смуты; отпрыски дворянских и аристократических родов "первой эмиграции" находились бок о бок с престарелыми власовцами и переселенцами "второй волны"; обосновались на трибунах обитатели Хайфы и Брайтон Бич, русичи из Австралии, Южной Африки и Китая.
Со щедринско-свифтовской ухмылкой автор-повествователь размещает на грандиозном финальном "портрете" также богатейших людей России, владельцев нефтяных полей и алмазных копей, сталелитейных заводов и алюминиевых гигантов, обладателей "необоримой русской пашни, русских озёр и рек" ("Вместе с банкирами, слегка надменными и напыщенными, они составляли ту тектоническую платформу, на которой укрепилось, после всех неурядиц и недоразумений, Государство Российское").
Саркастическая нота звучит и в характеристике присутствовавшего на торжестве "лидера компартии, не преминувшего нацепить на пиджак алый бант и значок с профилем Ленина".
Акцентируем одно существенное обстоятельство. Проблематика "злобы дня", публицистический пафос, историко-социологические экскурсы в сюжетике, философско-психологическое воплощение общественного и эстетического идеала, мировоззренческая "диалектика", присущие новому прохановскому произведению, весьма и весьма "сродни" публицистико-социологическому циклу очерков и эссе Сергея Кургиняна "Медведев и развитие" (публикация кургиняновского социолого-политологического, экономического, а также историко-культурологического "труда" также стала заметным явлением в современном цивилизационном процессе).
"Медведев и развитие" Кургиняна… "Движущаяся панорама" России на "сгибе эпох"…
"Виртуоз" Проханова:
"- Ты действительно веришь в Развитие? Разве это не придуманный тобой ослепительный блеф?
– Рем недоуменно пожал плечами… - Ты поклоняешься Развитию, как языческому идолу…
– Развитие - это не идол, это судьба! Развитие - это то, что я вынашивал все эти жуткие подлые годы…".
Некоторые откровения бывшего президента (ныне Духовного Лидера) России звучат как бы по-прохановски, по-кургиняновски, как стилизации из газеты государства Российского "Завтра" ("…Я скрывал мою мечту о Развитии, как мать скрывает плод в чреве, когда вокруг идет избиение младенцев, и Америка, этот царь Ирод современного мира, ищет, не осталось ли у России какого-нибудь шанса уцелеть - сохранился ли хоть один дееспособный ученый, хоть один талантливый генерал, один не продажный политик…").
Прохановский роман, представленный самим автором как роман-триллер, на самом деле - более сложное (и противоречивое) жанрово-стилевое образование. В начавшейся полемике вокруг "Виртуоза" звучат самые разные (порой довольно неожиданные, даже экстравагантные) терминологические дифиниции: "роман-предупреждение", "роман-глюк", "роман-эпитафия", "роман-самоубийство", "роман-ононаркотизация". Сам автор напоминает о "бунте прототипов".
Если учёный-аналитик, социолог, политолог, философ Сергей Кургинян в публицистическом цикле "Медведев и развитие" скрупулёзно и фундаментально исследует факты, материально-объективные реалии, имевшие место в действительности процессы, то Проханов, пускаясь в "даль свободную романа", хотя и предвидит нешуточный "бунт прототипов", щедро и творчески суетно использует "магический кристалл" фантазии, воображения, прогноза, гротеска, "машины времени".