Газета Завтра 872 (31 2010)
Шрифт:
Они и мы в прощальный этот миг...
И через час, на остановке новой,
Они опять махали у окна —
Сюрприза ради в темноте рисковой
Наш поезд на машине обогнав!
— Ну, вы даёте! — мы их пожурили,
Хотя не стали радости скрывать:
Они — что так прекрасно пошалили,
А мы — что "повстречали" их опять!
Что расставанье — это скоротечность,
И что сейчас, под их счастливый смех,
Пронзила нас та славная беспечность,
Что в молодости всё же есть у всех...
Прекрасен мир, где сквозь и мрак, и морось,
На виражах любых житейских трасс
Мы мчимся вдаль, не сбрасывая скорость,
И наши дети обгоняют нас!
Алексей Касмынин СКВОЗЬ ПРИЗМУ ПРОШЛОГО
Юрий Гнездиловых. "Захват. История Отечества: Северо-Запад, XVII век". М.: Пробел-2000, 2010, 916 с.
1
http://top.mail.ru/jump?from=74573
"Мечутся… бегут врассыпную. Вон как: помелькало — и нет! Канулось куда-то. Затем вспыхнет, перепляскою вновь. Нечто наподобие совесть. Как бы, умерла…"
Броситься в работу над романом нелегко. Мало кто отважится вступить на этот путь, зная, что он может растянуться на не один десяток лет. Ситуация усложняется отсутствием каких-либо гарантий, все труды могут кануть в лету. Многие ли решатся следовать по этой тропе, зная о том, что ждёт их впереди?
На самом деле, главный вопрос даже не в том, сделает ли писатель первые шаги, а в том, пройдёт ли он по избранной дороге до конца. Пока автор продирается сквозь преграды, как внешние, так и внутренние, он, по сути, остаётся наедине с собой, обречённый лично сражаться с химерами, пытающимися сбить его с пути.
Процесс написания романа Юрия Гнездиловых "Захват" нельзя сравнить с лёгкой прогулкой по парку в прохладный майский день. Роман многократно переписывался, в течение двух десятилетий шла кропотливая и изнурительная работа по синтезу исторических хроник и созданных автором сюжетных ходов, при помощи которых мы можем по-новому взглянуть на сегодняшнюю реальность сквозь призму нашего прошлого.
Центральной темой повествования являются события Смутного Времени: нашествие поляков на Русь и помощь, оказанная полякам шведами, в ходе которой произошёл захват исконно русских земель. Шведы действовали на тех территориях, где ныне располагается Санкт-Петербург. Автором была проделана значительная работа по изучению исторических материалов, датированных той эпохой, о многих событиях широкой общественности рассказывается впервые.
Язык романа нарочито архаичен, в нём присутствует множество давно вышедших из употребления слов и речевых конструкций. В первые моменты знакомства с романом это вызывает некоторые затруднения, но нельзя сказать, что где-либо в тексте стилизация выходит за собственные границы и делает написанное попросту непонятным. Напротив, такой стиль, напоминающий старорусскую хронику, выделяет роман из тысяч псевдоисторических произведений, вышедших в последние годы, но, в то же время, сужает круг потенциальных читателей, для восприятия "Захвата" требуется определённая усидчивость и некоторый читательский опыт.
Отметим, что все расходы на подготовку романа в печать и на его издание легли на плечи самого автора.
Книга продаётся в книжной лавке Литинститута (Тверской бульвар, д. 25, вход с ул. Большая Бронная), тел. (495) 694-01-98).
Михаил Рябинин АПОСТРОФ
1
http://top.mail.ru/jump?from=74573
Cлавой Жижек. О насилии. — М.: Европа, 2010, 184 с., 1000 экз.
Взялся за относительно новую (только-только перевелииздали) книгу европейского интеллектуала и эрудита, который является одним из любимых авторов у ведущих российских политтехнологов, с надеждой на нечто особенное. Тема насилия, войны, буквально за пару последних лет вернулась на информационные просторы — правда, пока в фоновом режиме.
Сначала даже появилась надежда на интригу: словосочетания "либеральный коммунизм" я, например, раньше не встречал. Еще интереснее стало после вот этих строк: "Состав новых либеральных коммунистов, конечно, всем хорошо знаком: Билл Гейтс и Джордж Сорос, гендиректора Google, IBM, Intel, eBay, а также их придворные философы во главе с Томасом Фридменом". Но интерес мой скоро пропал. Оказывается, "левый философ" Жижек связывает с этими медиа-диджиталами и их общественно-благотворительными программами надежду на изменение мира к лучшему. Причем только с ними и ни с кем, кроме них. И включился конвейер — началась штамповка.
Итак, современное насилие рассматривается на следующих примерах: Новый Орлеан, Ирак, Конго, французские погромы, холокост, сталинский СССР, падение башен-близнецов.
"Почему Киссинджер, приказавший начать ковровые бомбардировки Камбоджи, которые стали причиной гибели десятков тысяч людей, должен быть меньшим преступником, чем те, на ком лежит ответственность за падение башен-близнецов? Ужасы 11 сентября были подробно показаны в СМИ, но телеканал "Аль-Джазира" осудили за то, что он показал результаты американских бомбардировок в Фалудже и обвинили в "пособничестве террористам".
"Язык уважения — это язык либеральной толерантности: уважение имеет смысл только как уважение к тем, с кем я не согласен".
"Невозможно быть религиозным вообще. Можно лишь верить в одного бога в ущерб другим".
"Такие странные альянсы ставят европейское мусульманское сообщество перед трудным выбором, который выражает их парадоксальное положение: единственной политической силой, которая не сводит их к гражданам второго сорта и оставляет возможность для раскрытия своей религиозной идентичности, оказываются "безбожные" атеистические либералы, в то время как те, кто наиболее близок к их религиозной социальной практике, их христианское отражение, являются их заклятыми политическими врагами".