Где будет труп
Шрифт:
Это было приятное открытие, но оно стало бы еще приятнее, сумей Ормонд отыскать хоть какое-то доказательство того, что все на самом деле так и произошло. Песок был такой рыхлый и сухой, что выше линии прилива нечего было и надеяться найти четкие следы. На деревянном столбе тоже не обнаружилось никаких признаков использования его в качестве коновязи, хотя Ормонд тщательно изучил его с лупой. Клочок пеньки или пара конских волос обрадовали бы сейчас Ормонда больше, чем денежная купюра, а кучка навоза ценилась бы на вес рубинов. Но ни одно из этих простых, непритязательных зрелищ не порадовало пытливый глаз. Только кусок древесины и впадина в скале — больше ничего.
Качая головой,
К тому времени как он доехал до участка, подсчеты оформились в нечто определенное.
— Мне вот что подумалось сэр, — рассказывал он суперинтенданту Глейшеру. — Мы все время считали, что Перкинс обеспечивает алиби Уэлдону. Допустим, все было наоборот. Допустим, это Уэлдон обеспечивает алиби Перкинсу. Что мы знаем о Перкинсе? Только то, что он школьный учитель и что с мая никто не интересовался, где он и как он. Итак, по его словам, он переночевал в Уилверкомбе и в тот день вышел в путь не раньше часа дня. Это уже как-то подозрительно. Единственное доказательство, которое у него есть, — это что он что-то купил в аптеке. В какой аптеке — не помнит, когда точно — не знает. А еще, как известно, в Уилверкомбе в то утро был Уэлдон, и чем он там занимался, мы тоже в точности не знаем. Допустим, эти двое встретились и о чем-то договорились. Перкинс отправляется в Дарли и ловит лошадь.
— Тогда придется выяснять, не видел ли кто, как он шел по деревне.
— Это так, сэр. Конечно, это надо проверить. Но представим, что он добрался туда примерно в четверть второго. Тогда у него масса времени на то, чтобы оседлать кобылу, привязать ее к тому столбу, метнуться к скале и совершить там убийство.
— Минутку, — сказал Глейшер. — От того места до скалы пятнадцать минут идти.
— Скорее, пятнадцать минут бежать, сэр.
— Да, но это по мокрому песку — в сущности, по воде. Будем считать, что там миля с небольшим, так? Тогда кобыла должна была проскакать три с половиной мили. Если ее скорость восемь миль в час, тогда ей понадобится… восемь миль за шестьдесят минут, значит, одну милю за шестьдесят делить на восемь…
Задачки на пропорции Глейшеру всегда приходилось решать на уголке промокашки. Устный счет был самым серьезным препятствием, которое ему пришлось преодолеть на пути к повышению по службе.
— Тридцать помножить на семь, делить на восемь… боже ты мой… делить на два… помножить… поделить… Ормонд, который умел складывать в уме три столбика чисел одновременно, учтиво молчал.
— Это будет примерно 26 минут, — выдал Глейшер.
— Да, сэр.
— А это значит… — Глейшер, шевеля губами, уставился на стенные часы. — От двух часов отнять пятнадцать минут — час сорок пять, отсюда еще двадцать шесть минут — это 13.19.
— Да, сэр, и у него остается четыре минуты на то, чтобы привязать кобылу. Думаю, из Дарли ему надо было выехать в 13.15.
— Все так, я просто проверял ваши расчеты. Тогда ему надо было быть в деревне в 13.10 или около того.
— Верно, сэр.
— А когда и как он отвязал кобылу, Ормонд?
— Он не отвязывал, сэр, как я понимаю.
— Тогда куда она делась?
— Я, сэр, вот как подумал. Наша ошибка в том, что мы считали, что все дело провернул один человек. Допустим теперь, что Перкинс убивает Алексиса в два часа, потом прячется
— Почему назад? Почему не вперед? А, конечно, — ему надо сделать так, чтобы подтверждалось алиби Уэлдона на 13.55.
— Да, сэр. Если бы он направился прямо к коттеджу Поллоков, до которого от Утюга две мили, и делал три мили в час, то пришел бы туда в 15.10. Но Сюзи Моггеридж говорит, что он появился только между половиной четвертого и четырьмя, и я не вижу, зачем бы ей врать.
— Она тоже может быть замешана. Мы подозреваем старого Поллока.
— Да, сэр, но если бы она лгала, то по-другому. Она не дала бы ему больше времени, чем нужно для того, чтоб дойти от Утюга. Нет, сэр, я уверен — Перкинсу зачем-то понадобилось остановиться. Думаю, что знаю зачем. Пускай доктор сказал, что человек, который перерезал горло тому парню, мог не испачкаться в крови, но ведь это вовсе не значит, что он не испачкался. Я думаю, Перкинсу пришлось остановиться и переодеться. У него с собой вполне могли быть запасная рубашка и пара шорт. А те, что были на нем, он, может быть, тут же и постирал. Допустим, так он и сделал, а затем, примерно без четверти четыре, подошел к дому Поллоков. Поднялся по тропинке, где его увидела Сюзи Моггеридж, прошел еще с полмили и в четыре часа встретил мисс Вэйн.
— Хм. — Глейшер покрутил эту версию в голове. В ней были привлекательные стороны, но слишком многое оставалось под вопросом. — А что с лошадью, Ормонд?
— Понимаете, сэр, мы знаем, что вернуть ее домой мог только один человек — Уэлдон. А сделать это он мог только между четырьмя часами, когда Полвистл и Том с ним попрощались, и 17.20, когда мисс Вэйн видела его в Дарли. Давайте посмотрим, сэр, получится ли. От Хинкс-лейн до места, где привязали лошадь, три с половиной мили. Он мог выйти в четыре, дойти за час или чуть меньше, быстро доехать верхом обратно и к 17.20 снова быть на месте, где его увидели наши путники. Все сходится, правда ведь, сэр?
— Как вы говорите, Ормонд, «сходится». Но я бы сказал, что сидит тесновато. Зачем это Перкинс вернулся вместе с мисс Вэйн, а не пошел дальше в Лесстон-Хоу?
— Может, чтобы узнать, что она собирается делать, сэр, а может, просто хотел разыграть невинность. Перкинс, наверное, удивился, увидев мисс Вэйн, — он ведь не знал, что она ходила на ферму Бреннертон. И ничего странного в том, что он занервничал, когда она с ним заговорила. Может быть, он подумал, что вернуться вместе с ней — это смелое и единственно правильное решение. Или, может, волновался и хотел сам убедиться, что Уэлдон благополучно забрал лошадь и вернулся. Он повел себя очень осторожно: не заговорил с Уэлдоном при встрече и, можно сказать, всячески показывал, что с ним незнаком. И если подумать, естественно, что он вот так втихую смылся — с полным-то рюкзаком одежды, выпачканной кровью.
— У вас, Ормонд, на все есть ответ. Вот вам еще вопрос. Почему, скажите на милость, Перкинс не доскакал на этой треклятой кобыле до самой скалы, раз уж на то пошло? Он мог на ней уехать и потом привязать ее там же.
— Да, сэр. И, судя по вбитому кольцу, он так и хотел сделать. Но сегодня я смотрел на эти скалы и заметил, что примерно в миле от Утюга дорога подходит так близко к обрыву, что оттуда виден пляж. Обдумывая свой план, они, наверное, решили, что человек, скачущий верхом по открытому пляжу, будет слишком заметен. Так что Перкинс припрятал лошадку там, где кончилось укрытие, и прошлепал остаток пути по воде, думая, что так он меньше бросается в глаза.