Где рождается свет
Шрифт:
– Бедная Диана, как она пережила этот ужас? – выдавил Амин. – И эта несчастная девушка… Почему вы не рассказали?
– А почему ты не рассказал про Сильвию? – пожал плечами Макс. – Мы делимся радостями, горестями, но самые страшные моменты всегда встречаем в одиночестве. Первое время Диана была сама не своя. Ходила на кладбище, все время плакала. Даже компанию свою на время забросила.
– Прошло четыре года. Она еще не пережила это?
– Не знаю. – Макс сглотнул, голос предательски задрожал. – Амин, чем дальше, тем сильнее она становится похожа на нее.
Хотя Максимилиан постарался выделить последнее слово, друг непонимающе развел руками.
– На кого?
– На Смерть, – шепотом уточнил Макс, будто боялся вызвать последнюю.
– В каком смысле становится похожа? – Амин обхватил кружку с чаем и поежился.
– Ну, знаешь, ее эти строгие костюмы, внешняя холодность, злость. Глаза стали бледнее. А ты обратил внимание, как она похудела? И ее руки… В общем, сходство становится пугающим.
– Подожди, дружище, – в голосе Амина слышалось сомнение. – Ну сменила она стиль в одежде, стала выглядеть строже, но прям похожа? Ты уверен?
– Думаешь, я могу забыть, как выглядит Смерть? – саркастично заявил Макс. – Поверь, не каждая женщина в костюме ее напоминает. В Диане появилось что-то неуловимое, что я не могу объяснить.
Они замолчали. Амин забарабанил пальцами по столу, пес хрюкнул, встрепенулся и тут же снова улегся спать.
– Хорошо, допустим, – согласился друг. – И с чем, по-твоему, это связано? Травма? Не может простить себе гибель девушки?
– А что, если дело в легенде? – Макс снял очки и потер глаза. – Мы же почти ничего не знаем о ней.
– Да брось! – махнул рукой Амин. – Диане просто нужен психолог.
– Издеваешься? Она полтора года к нему ходила. Плакать и убиваться перестала, к жизни вернулась, но совсем другой.
Они замолчали. Где-то далеко слышались нетрезвые молодые голоса.
– Я знаю, тебе сейчас не до того, – прервал молчание Макс. – Ты наверняка обижен, что нас не было рядом, и мне правда очень жаль. Но я не знаю, кого еще просить о помощи.
– Макс, я не обижен. Просто у меня нет ни единой мысли, как вам помочь. Если ты что-то придумал – выкладывай, сделаю, что могу.
– Да ничего я не придумал! – излишне громко сказал Максимилиан и прикусил губу. – Чувствую себя бесполезным куском мяса.
– Уверен, это не так. Я обещаю подумать. Может, что-то придет в голову, договорились?
Макс кивнул и замялся.
– Не хочешь поговорить о Сильвии? – осторожно спросил он.
– А что говорить? Год назад ее начали мучить сильные головные боли. Мы поехали в больницу, сделали обследование. Оказалось, она больна. Рак, уже неоперабельный. Врачи только руками развели. Вот и все.
– Почему ты не рассказывал?
– Хотел, но не мог. Знаешь, будто если вслух произнести, то ничего нельзя будет изменить. И Сильвия просила. Говорила, хочет, чтобы вы ее помнили здоровой и счастливой. Я до самой смерти не мог смириться. Чуда ждал, – Амин говорил ровно, даже отстраненно, но от этого его горечь только сильнее ощущалась. Часть его души умерла вместе с женой.
Макс подумал, что если бы друг кричал, плакал, злился, то в этом не было бы столько боли, сколько в опустошении.
– Прости меня, – вдруг тихо проговорил Макс. – За то, что когда-то делал это. Забирал души.
Амин усмехнулся:
– Похоже, тебе самому надо себя простить. А мне тебя винить не в чем. Кстати, поговори с ней.
– Что? С кем?
– С Дианой. Не повторяйте прошлых ошибок. Пусть она позволит тебе помочь ей, иначе ничего хорошего не выйдет. Ты сам знаешь, она не согласится на то, чего сама не выбирала.
Макс понимающе кивнул и отпил остывшего чая. Налетевший холодный ветер неприятно пробрал до костей и заставил поежиться. Мужчины вернулись в дом. Тепло догорающего камина приятно окутало их тела. Макс пожелал другу спокойной ночи и направился в спальню.
Он надеялся, что Диана уже уснула. Вести сейчас разговор он был не готов, а холодное молчание обжигало, как ледяные розги. К его облегчению, жена безмятежно спала. На тумбочке лежала начатая пачка снотворного. Значит, есть шанс, что сегодня Диана проспит до утра. Макс погладил ее волосы и поцеловал в лоб, затем приоткрыл немного шторы и улегся под одеяло. Завтра им предстоит сложный разговор.
Глава 6.
От донны Берты Агнесса возвращалась, когда сумерки уже затянули поля сизой дымкой. Как обычно, уйти без гостинцев было просто невозможно, поэтому в руках девушка беспечно покачивала корзинку со свежим маслом, пирогом и небольшой связкой душистых трав.
Хотя утром ожидался ранний подъем, Агнесса не хотела прямо сейчас возвращаться домой. Вместо этого она неспешно брела по полю вдоль лесной опушки и глубоко вдыхала тяжелый аромат хвои.
Переходя через реку по узком каменному мостику, Агнесса краем глаза заметила, что за ней следует кто-то в темных одеждах. Она обернулась и остановилась, ожидая, пока фигура приблизится.
– Доброго вечера, монна Агнесса, – издалека поприветствовал незнакомец.
Девушка на мгновение запнулась. С такого расстояния в сумеречном силуэте легко угадывался Хранитель: черный плащ до пят, капюшон, под которым не видно лица, а ноги не касались земли. Сердце дрогнуло. Неужели кто-то подслушал, когда она говорила с матушкой?! Нет, не может того быть. Некому попросту. И говорили они тихо. Да и неужто Хранители пришли бы просто из-за одного единственного разговора?
– И вам хорошего вечера, господин. Чем я могу помочь? – как можно спокойнее спросила Агнесса.
– До нас дошли слухи, что донна Хельга, ваша мастерица-швея, часто ведет разговоры о душе. Что вы знаете об этом?
– Слухи на то и слухи, господин, чтоб по ветру летать, – Агнесса чуть улыбнулась. – Один сказал, другой не понял, третий подзабыл, четвертый исказил, а к пятому пришла совсем иная история.
– Монна Агнесса, ответьте на вопрос, – Хранитель говорил спокойно, даже бездушно (прости, Великая Судьба, за сравнение), но твердо. Такие не потерпят пререканий.