Шрифт:
История 1. Снегурочка
Глава 1
Я вспоминаю… Небольшой городок к северу от столицы, районный центр. Много частных домов, и маленьких, и больших, двухэтажных. Сады, цветники, огороды. Лес кругом. Река… Катера, лодки. Солнечные блики на воде, вода набегает на песок мелкими волнами.
Большое дерево прямо у реки. Прохладная тень под ним. Я любила прятаться там от солнца, с книжкой или без. Любила смотреть на плывущие высоко в небе облака и представлять, как выглядят река, лес и наш городок оттуда, сверху. Мне никогда не нравились яркое солнце и жара, ни в этой жизни, ни в каких бы то ни было ещё. Всегда старалась уползти в тенёк, любила тень и прохладу. Как Снегурочка. Меня все так и звали-дразнили: Снегурка, Снегурочка. Где твой Мороз, куда подевался, где заплутал?
Дело в том, что я всегда говорила не «Дед Мороз», а просто «Мороз». Почему-то я никогда не представляла Мороза дедом. Тот, который был на новогодних ёлках, которые устраивали в клубе или ТЮЗе нашего городка – это было одно, это был действительно Дед Мороз, и он был для всех. Но был ещё один, который никак не желал соединяться в моём
Я вспоминаю… Я росла среди мальчишек. В основном. Так уж получилось. У меня были два брата. Один из них, Мишаня, был старше меня на четыре года, другой, Никита, на шесть. Ну а у них была своя мальчишеская компания, естественно. Примерно тех же лет, что мои братья. Когда я была маленькой, мне казалось вполне естественным, что они обо мне заботились, можно сказать, нянчились. Каждое утро меня приводили к бабушке с дедушкой. Когда родители, когда Мишаня с Никиткой по дороге в школу. После уроков они приходили к бабушке, мы вместе обедали. Ну а потом или во дворе придумывали себе развлечения, или шли на речку с друзьями братьев. Бывало, что к кому-нибудь в гости заваливались все вместе. И моя любимая тётя Дина тоже меня к себе забирала, когда могла. С бабушкой я, конечно, оставалась чаще, пока была маленькой, лет до восьми. Особо пристального внимания я не требовала, капризной не была, развлечь меня было легко. Бабулиным увлечением, даже, можно сказать, страстью были сад и огород. Чего там только не было! Особенно мне нравились пряные травы. Что-то росло в теплице, что-то в открытом грунте. Я до сих пор люблю эти запахи: вскопанной и политой земли, цветущей черёмухи и бабушкиных трав, шиповника, над которым в тёплые солнечные дни вились шмели и осы. Бабуля выращивала мяту и чабрец, тархун и розмарин, шалфей и базилик, майоран и фенхель, даже лаванду в теплице и дома, на кухне, не говоря уже о кинзе, петрушке и сельдерее с укропом. Мы с ней вместе поливали по вечерам грядки с морковкой и редиской, устраивали душ кустам смородины, малины и крыжовника, собирали в теплице помидоры, сладкий перец и огурчики в пупырышках. Она мне рассказывала, из каких стран пришли к нам пряные травы, и в какие блюда их кладут, чтобы придать вкус и аромат. И нам никогда не было скучно вдвоём.
А уж зимой, когда особо никуда не походишь, кроме как днём на санках покататься, мне с бабулей и вовсе хорошо было. Кроме книжек с картинками, которые к пяти годам я и сама читать умела, была у неё шкатулка, даже две: одна – рабочая с нитками, иголками, булавками, пуговицами, собранными на суровой нитке как ожерелье, и мелками, а другая… Просто так и не расскажешь. У меня до сих пор замирает сердце и перехватывает дух, когда я про неё вспоминаю. Вроде бы ничего особенного там и не было. Никаких алмазов-рубинов-сапфиров, но мне в детстве она казалась сказочно-волшебной.
Была там серебряная брошка, овальная, с пёстренькой яшмой и подвесками на тоненьких серебряных цепочках. Цепочек было пять, и каждая заканчивалась бусинкой из яшмы. Были бусы из горного хрусталя, речного жемчуга и розового кварца, черепаховый гребень, украшенный резьбой. Были золотые серьги и кольцо с ониксом.
Но особенно много было янтаря. К янтарю бабушка питала особую любовь. И началась она вскоре после свадьбы, когда бабушка с дедушкой поехали летом в Прибалтику, в Клайпеду. Дедушка к тому времени, то есть к свадьбе с бабушкой, уже два года работал в леспромхозе инженером по лесной технике. А бабушка год проработала в школе, преподавала химию и биологию. Оба были с высшим образованием, в областном центре учились, а встретились в нашем городке. Тогда, в начале 50-х годов, он был совсем небольшим. После свадьбы они поселились в одном из частных домов. Хозяева у этого дома были, но незадолго до войны уехали, то ли в Сибирь, то ли на Алтай, то ли ещё куда, толком никто не помнил. Какое-то время от них приходили письма соседям, в которых они просили их присматривать за домом, писали, что пока нет возможности приехать, потому что и ехать сейчас тяжело, и за стариками-родственниками ухаживать надо, не на кого их оставить. В общем, когда вернутся, сказать точно они не могут. Вскоре после войны эти родственники, ради которых хозяева дома уехали, умерли, и соседи получили письмо, в котором сообщалось, что они, хозяева то есть, собираются возвращаться. Они и вправду вернулись, только вот пожили в своём доме недолго, то ли год, то ли полтора, не больше, сделали кое-какой ремонт, привели в относительный порядок участок и снова уехали. Соседям сказали, что вроде как на юг собираются, хотят у моря домик купить и там поселиться. А когда те спросили, на кого же дом оставляют, сказали, что будто бы нашли дальнего родственника, который сейчас в Лесотехническом институте учится, а по распределению сюда приедет. И дом они на него оформили. Это, конечно, хорошо, и очень предусмотрительно с их стороны было, что они заранее о документах позаботились, а с другой – этот факт соседей очень удивил. Почему бы им не дождаться приезда этого молодого родственника и тогда уже документы ему отдать?
И дедушка потом тоже говорил, что выглядело это куда как странно. Он об этих родственниках и не слышал никогда. Почему они именно его выбрали? Неужели никого ближе не нашлось? Узнал он о них только на последнем курсе, незадолго до окончания института, когда к нему пришёл человек, назвавший себя нотариусом, показал документы, сказал, что действует по поручению таких-то (фамилию он назвал, но дедушка её не смог вспомнить). И сообщил, что в городке, куда он должен ехать, его ждёт дом по такому-то адресу и отдал ему документы. До дедушки даже не сразу дошло, что это не шутка и не розыгрыш. Ну, во время защиты дипломной работы и государственных экзаменов ему, конечно, было не до того, чтобы проверять подлинность документов. Да и не воспринял он всерьёз этот визит. Но документы на дом с собой всё-таки взял. А когда приехал в Климов и решил на всякий случай показать их в паспортном столе, куда пришёл оформлять прописку, оказалось, что всё это – чистая правда. И документы в полном порядке, нет в них никакой путаницы, и дом стоит в указанном месте, по указанному адресу.
В общем, повезло дедуле. Тогда ведь в Климов много молодых специалистов приезжало – врачей, учителей, инженеров, библиотекарей. И многим приходилось по несколько лет жить в общежитии. А тут – только приехал, и сразу дом! Это было большой удачей. Всем бы таких родственников!
Документы эти дедушка сохранил, естественно, и я не раз их видела и читала. Фамилия дарителей была Бобровы, но дедушке она была совершенно незнакома. И его родители, и другие старшие родственники тоже никогда никаких Бобровых не знали. Не было среди них Бобровых.
Так вот, бабушке с дедушкой дом достался неплохой, крепкий, с большой кухней, тремя комнатами на первом этаже и тремя на втором и застеклённой верандой. На первом этаже, рядом с кухней, была кладовка и дверь на лестницу, которая вела в подвал. Там находились, как и в каждом подвале, старые вещи, садово-огородный инвентарь, хранилась картошка и разные другие овощи. Соседи говорили, что давно, лет тридцать назад, на участке был ещё флигель, но его снесли. Почему-то прежние жильцы решили, что он не нужен. Постепенно дедушка обновил все постройки – и дом, и баньку, и сарай. На чердаке дома в процессе ремонта находились разные старые вещи, мебель. Дедушка, как мог, реставрировал их время от времени, и постепенно они занимали свои места в доме. На чердак он со временем провёл отопление и устроил там ещё одну комнату, а рядом с ней – мастерскую. Мой дедуля был вообще на все руки мастер. Казалось, не было такого дела, которого он не мог бы сделать, такой вещи, которой он не смог бы отремонтировать. Особенно любил работать с деревом. Тут с ним вообще мало кто мог тягаться. Ну, так вот, дом этот особого ремонта не требовал, и бабушка с дедушкой, взяв отпуск, со спокойной душой укатили в Клайпеду. Оба тогда в первый раз оказались на море. На бабушку море, честно говоря, особого впечатления не произвело, а вот в янтарь она, можно сказать, влюбилась на всю жизнь. Домой вернулась с целой коллекцией: дедушка подарил ей там янтарные бусы оттенка цветочного мёда, серебряные серьги с янтарём и кольцо. Да ещё несколько камешков они на берегу моря нашли. И они так и остались камешками. Бабушка с дедушкой решили оставить их так, как они были найдены, необработанными. На память о прогулках по морскому побережью. Бабушка часто подсаживалась ко мне, когда я открывала эту шкатулку и рассказывала снова и снова: как они с дедушкой поженились и приехали к морю, как увидели там чаек и песчаные дюны. И как они подолгу гуляли по берегу моря и находили там янтарь. И мне совсем не скучно было снова и снова это слушать. Дедушка потом часто дарил ей янтарь. И меня не удивляло присутствие в шкатулке украшений с янтарём – серёг, перстеньков, подвесок, пары браслетов – в серебре и золоте. Янтарных бус было ниток шесть, не меньше, разного оттенка и размера.
Все эти украшения лежали, конечно, не просто так, а каждое в своем футляре, кроме, разве что, бус, которые лежали россыпью. И это тоже было отдельным удовольствием – открывать футляр и видеть там очередное чудо, и рассматривать его как в первый, раз и любоваться им.
Глава 2
Но нет-нет, да и находилось там нечто особенное, на что я то ли просто внимание раньше не обращала, то ли этого и правда там не было. Вроде этой бусины. Откуда взялась она – крупная, тёмно-красная, как клюква и гладкая? Когда я показала эту бусину бабушке, она очень удивилась и спросила:
– Стасенька, откуда она у тебя? Где ты её взяла?
– В шкатулке, бабушка. Она в самом низу лежала, в уголке, под бусами и футлярами. Интересно, кто её туда положил? Ведь раньше её там не было.
– А вот придет дедушка, мы у него спросим. – Ответила бабушка. И надолго замолчала, занимаясь своими делами. А потом меня что-то отвлекло, и я забыла про эту бусину, а бабушка не напоминала. Вечером, когда родители, возвращаясь с работы, зашли за мной к бабушке, и я пошла за своей любимой куклой, я услышала, как бабушка спросила дедушку об этой бусине. Дедушка ответил, что нашёл её на чердаке в старом комоде, когда разбирал его, чтобы посмотреть, как его можно отремонтировать. Почему-то всё время так получалось, что до этого комода у него никак не доходили руки. То времени не было, то ещё по каким-то причинам на потом откладывал. Задняя стенка комода была растрескавшейся и покоробленной, и бусина как-то попала туда. Дедушка вытащил её из той трещины и положил на стол в кухне, а бабушке сразу сказать забыл. Бабушка, правда, призналась, что не помнит, что убирала бусину в шкатулку. Но ведь не могла же бусина сама в шкатулку попасть! Значит, её кто-то из нас туда положил, ну а кто именно – это не так уж и важно. На том и порешили. Видимо, она от прежних хозяев осталась. Как-то уж так получилось, что она или оторвалась от ожерелья, или это была серёжка, у которой отломилась застёжка, а может, она была подвеской. Что это был за камень, никто из старших тоже не знал. Дедушка предположил, что это гранат и решил показать его ювелиру, когда поедет в областной центр по делам. Ювелир дедушкино предположение подтвердил, сказал, что это действительно гранат и, судя по части сохранившегося крепления, сделанного из золота, и по способу обработки камня – вещь довольно старинная, никак не позднее середины девятнадцатого века. В общем, тайна как будто бы раскрылась и все успокоились. А дедушка с папиной помощью тот комод отреставрировал и поставил в гостиной. Очень красиво получилось.