Где ты, мой незнакомец? (Приди, полюби незнакомца) (др. перевод)
Шрифт:
— С чего это ты вздумала выходить из ландо? — довольно-таки резко спросил он. — Ты меня напугала, так просто взяла и ушла.
— Мне очень жаль, Малькольм, — прошептала она. — Мне совсем не хотелось заставлять тебя беспокоиться, просто там было так жарко…
Малькольм заметил, что хозяин навострил уши и с любопытством прислушивается к их разговору. Поэтому он счел за лучшее объяснить:
— Моя жена еще не оправилась после болезни. Надеюсь, она не слишком вас утомила. — Он предпочел сделать вид, что не заметил
— Жаль, очень жаль это слышать, — добродушно отозвался Блэкуэлл.
Малькольм улыбнулся принужденной улыбкой.
— Если вы не возражаете, нам пора. К сожалению, я уже договорился с ее отцом, что мы будем ждать его в определенное время, а мы и так припозднились. Всего хорошего, сэр.
Сжав руку Леноры так, что она чуть не закричала от боли, он вывел ее из магазина и подвел к экипажу. Усаживаясь напротив, Малькольм нахмурился и угрожающе прошипел:
— Я ведь приказал тебе никуда не уходить.
— Там было так жарко, — возразила она, чувствуя, как в ней волной поднимается раздражение. — А вы что-то задержались. И вообще, у меня такое подозрение, что вы взяли меня с собой только потому, что боялись, как бы в ваше отсутствие не появился Эштон.
— Вот еще — бояться этого мерзавца! — фыркнул Малькольм.
— Тогда я просто не понимаю, почему вы настаивали, чтобы я непременно ждала вас здесь! К тому же, пока вас не было, я с интересом поболтала с мистером Блэкуэллом.
— Да? — Его ледяные глаза впились в ее зардевшееся лицо. — И что же тебе рассказал этот старый дуралей?
— Кое-что любопытное, — На гладком лбу появилась легкая морщинка. — Почему вы скрывали от меня, что я была вдовой, когда выходила за вас замуж?
Брови Малькольма взлетели вверх.
— Боялся, что совсем смутишься, когда узнаешь. Кстати, это и есть одна из причин, почему я увез тебя из города — опасался сплетен. Откуда мне знать, что бы было с тобой, узнай ты об этом? — Казалось, он отчего-то встревожился. — А что еще интересного рассказал тебе твой приятель Блэкуэлл?
— Больше ничего. Насколько я понимаю, он не слишком хорошо меня знал. Да и потом мы успели поговорить всего несколько минут и тут пришли вы.
Он немного успокоился и, откинувшись на сиденье, вытащил платок и отер взмокший лоб.
— Жарко, — пробормотал Малькольм чуть более любезно. — Прости, что заставил тебя ждать. Возникли кое-какие дела, никак не мог вырваться.
Но любопытство Леноры все еще не улеглось и она отважилась спросить.
— А вы знали моего первого мужа?
Он равнодушно пожал тяжелыми плечами.
— По-моему, он умер вскоре после того, как вы поженились — если не ошибаюсь, от лихорадки. Не помню, чтобы ты еще что-то рассказывала о нем. Знаю только, что он был откуда-то с Карибских островов.
— А имя…ты
Малькольм вытер вспотевший лоб и снова посмотрел на нее.
— Кэмерон Ливингстон.
— Ливингстон…Ливингстон, — Она несколько раз попробовала имя на вкус. Похоже, она чем-то ей знакомо, Да, думаю, я и раньше его слышала, — Сдвинув тонкие брови, Ленора пыталась представить, подходит ли оно ей, — Ленора Ливингстон? Ленора…Ливингстон. Ленора Ливингстон! Да! Я была уверена, что уже слышала его! — Она радостно рассмеялась, довольная, что что-то помнит. — Может быть, память возвращается ко мне? Ах, как бы это было чудесно!
Темные глаза мужа остановились к ней, и Ленора заметила на его лице вымученную улыбку.
— Прошло уже достаточно времени после того несчастного случая. Я уже сомневаюсь, если честно, что такое возможно. Боюсь, что ты так никогда и не вспомнишь, как много мы когда-то значили друг для друга.
— Но я помню уже гораздо больше, чем когда приехала сюда, — запротестовала она. — Моя память возвращается. Пусть медленно, но все же возвращается.
Малькольм потянулся и взял с заднего сиденья тонкую папку.
— Здесь кое-какие документы. Отец хочет, чтобы ты их подписала. Мы едем к нему. Ты готова это сделать?
— А нельзя ли в другой день? — спросила она, удушливая жара сводила ее с ума. — По-моему, я не смогу разобрать ни слова.
— А тебе и не нужно их читать, дорогая. Отец уже позаботился обо всем.
— Но отец воспитывал меня совсем по-другому. Он требовал, чтобы я всегда добросовестно относилась к подобным вещам.
Малькольм нетерпеливо вздохнул.
— Послушай, Ленора. В этих бумагах нет ничего такого, чтобы тебе потребовалось вникать в детали.
— Мне бы не хотелось заниматься этим сегодня, Малькольм, — повторила она достаточно твердо. Она терпеть не могла, когда он начинал на нее давить. — Если отец согласится привезти бумаги домой, я их охотно просмотрю. Это все, что я могу обещать.
Он издал нетерпеливое фырканье.
— Ты в последнее время стала просто невозможной. Так и задираешь нос, особенно с тех пор как этот любитель ниггеров расположился у нас на лужайке. Не забудьте, мадам, именно я ваш муж…я, а не Эштон Уингейт. И вы должны относиться ко мне с подобающим уважением.
Изумлению Леноры не было границ. Неужели он так разозлился всего лишь из-за того, что отказалась подписать бумаги, к тому же, не имеющие ни малейшего значения, если верить его словам?!
— Малькольм, но я ведь только просила дать мне возможность прочитать их.
— Да уже одно то, что ты настаиваешь на этом, и то оскорбление! Будто ты не доверяешь мне…или собственному отцу. А ведь мы всего лишь заботимся о тебе.
— Много лет назад мой отец сам учил меня заботиться о своих интересах.