Гексаграмма
Шрифт:
— Добрым императором нельзя быть без доброго оружия, — возразил Лин. — Но ладно, ладно, я уже понял, что вы тут все этики и моралисты… А будет весело, если эта штука сейчас сделает «пшик» и погаснет.
Альфонс через силу улыбнулся.
— Да, мне особенно.
— Ты разве не чувствуешь? — серьезно спросила Мэй. — Это убийственная мощь! Я с другого конца дворца прибежала!
— Чувствую! — Лин стукнул кулаком о ладонь. — И я не могу понять, откуда она взялась! Ведь в тебе, Альфонс, ты уж прости, я никакой особенной силы не
— А я вообще не могу понять, что вы там чувствуете, что нет, — сердито ответил Альфонс. — Не дается мне эта ваша алкестрия, хоть тресни!
И вообще, дурака нашли, в следующий раз буду сидеть тихо, и сами разбирайтесь, как хотите, хоть с цилинями, хоть с фениксами… Не отвлекайте!
Лин тут же послушно отвернулся и уставился в переднее окно. Мэй застыла рядом маленьким каменным изваянием.
Они выехали из города — Альфонс почувствовал это, поскольку дорога под колесами стала тряской.
Все-таки неудобная штука эти машины, поезда куда удобнее… Не отвлекаться! Пламя веселенькой искрой играла на ладони, но Альфонс ощущал всю его опасность.
Одна капля крови таит гигантскую энергию… Нет, это должна быть не кровь, это должно быть любое вещество… Еще очень давно им с Эдвардом попадалась на глаза заметка о свойстве радиоактивности и попытках расщепления атома, но Альфонс чувствовал: это совсем другое. Может быть что-то похожее, может быть… Связь материи и энергии, самая основа вещества, вскрытая через связь души и крови, угрожала сейчас ему и его друзьям.
Использовать эту чудовищную мощь на каких-то мелких политических интриганов — не слишком ли расточительно?.. Эдвард, наверное, посмеется и одобрит. Он известный любитель забивать гвозди микроскопом.
«Наверное, я от него заразился, — подумал Альфонс с тоской, — черт, ну почему мы не могли отправиться вместе! Все было бы настолько проще…»
— Так, теперь слушай меня, — вполголоса начал Лин, и Альфонс не сразу сообразил, что друг говорит не с ним, а с Ланьфан. — Помнишь, где в прошлом году проходило поклонение солнцу? В паре ли [14] к западу есть соленое озеро между холмами.
14
Ли — традиционная китайская мера длины, ок. 500 м.
— В седловине, где вокруг ложный чай растет?
— Именно — Вы думаете, нужно сбросить эту штуку там?
— Да, думаю. Озеро соленое, из него ничего не вытекает. Животных там обитает мало. И это не самое большое соленое озеро в моих владениях, так что я могу себе позволить его потерять, — Лин говорил нарочито легкомысленным тоном. — Хотя я очень надеюсь, что все не так страшно, и оно выживет. Я не слишком люблю терять что-нибудь, слышишь, Альфонс? Так что постарайся и ты остаться в живых.
Альфонс ничего не ответил: огонек весело ерзал по его ладони, словно ему не терпелось вспыхнуть.
Небольшая ранка под ним не только не зажила, но и по-прежнему кровоточила: Альфонсу стоило больших трудов не позволять загореться новой крови.
— Туда нет дороги, — напомнила Ланьфан.
— Дорогу построю я, — твердо сказала Мэй.
— Ты не увидишь в темноте, куда строить, — возразил ей Лин.
— По прямой. Сглажу несколько холмов в крайнем случае, — хладнокровно сказала девочка. — Не волнуйся, я потом приведу их в порядок.
Лин рассмеялся, но смех получился невеселый.
Машина, урча мотором, остановилась где-то среди кустов. Хлопнули двери — это наружу выскочили Мэй и Лин. Альфонс почувствовал дуновение свежего воздуха, пахнущего луговыми травами — захотелось втянуть его носом. Нельзя.
Краем глаза алхимик уловил синеватые вспышки — должно быть, Мэй проложила эту самую дорогу. Еще раз хлопнули двери.
— Там не до конца, по-моему, — озабоченно сказала Мэй. — Докуда хватило. Ланьфан, езжай осторожно, я еще потом выйду, продолжу…
Дальше они ехали в темноте, едва быстрее, чем идущий быстрым шагом человек. Лин попытался подколоть Мэй по поводу гладкости дорожного покрытия, она что-то ответила насчет того, что дорога временная и использовать ее можно только несколько раз. «Я же не умею строить настоящие дороги!»
— проговорила Мэй с обидой в голосе, и Альфонс подумал, что эта обида удивительно ей идет… Мэй такое существо, которой идет почти все, даже капризы. Но капризничает она довольно редко, удивительно для принцессы.
— Все, — вдруг сказал Лин, — озера за этим холмом. Дальше мы с Альфонсом пойдем пешком.
— Нет! — одновременно воскликнули Мэй и Ланьфан.
— Объясните, — проговорил Лин опасным тоном.
— Мой господин, вы не можете так рисковать! — с жаром произнесла Ланьфан. — И в этом нет никакой необходимости! Я пойду с господином Альфонсом.
Если что-то случится, вы сами можете вести автомобиль.
— Вот именно, я твой господин! Я несу ответственность за…
— И не в этом даже дело! — Мэй говорила яростно и зло, Альфонс почувствовал у нее в голосе слезы. — Тебе, Лин, идти не просто бессмысленно, но и вредно! Мы не знаем разрушительной силы этой штуки! И ты ничего не сможешь сделать, если что, только сам погибнешь, и Альфонсу не поможешь! А я смогу!
— Что сможешь? — кажется, Лин слегка удивился: может быть, необычными для Мэй интонациями, может быть, силе напора.
— Построить убежище.
Я алхимик или нет?! Тут в предгорьях под почвой гранит и кварцы, они прочные. Альфонс выкинет эту штуку, а я создам бункер. И мы с ним выживем, и ничего не случится! А вы немедленно езжайте прочь, как мы пойдем к озеру, и отъезжайте подальше! И потом возвращайтесь, заберете нас.
— Принцесса говорит верно, — произнесла Ланьфан после короткой паузы.