Генерал Деникин

Черкасов-Георгиевский Владимир Георгиевич

– К сожалению, к нам приходят люди с таким провинциальным самолюбием…

Он был довольно лицемерен, потому что, зная суждения о себе, однажды «со скорбной улыбкой обратился со своим недоумением» к Деникину:

– Отчего меня так не любят?

Антон Иванович разъяснил:

– Иван Павлович, вы близки ко мне. Известные группы стремятся очернить вас в глазах армии и моих. Им нужно устранить вас и поставить возле меня своего человека. Но этого никогда не будет!

Более того, когда Деникин узнает об очередном готовящемся красными боевиками на него покушении, он, несмотря на то, что по его же законодательству нет преемственности власти,

напишет завещание-приказ войскам: назначает в случае его смерти главкомом Романовского. Об этом Антон Иванович так рассказывал:

«Этим актом я готовил ему тяжелую долю. Но его я считал прямым продолжателем моего дела и верил, что армия, хотя вереде ее и было предвзятое, местами даже враждебное отношение к Романовскому, послушается последнего приказа своего Главнокомандующего… Когда я сказал… об этом обстоятельстве, Романовский не проронил ни слова, и только на лице его появилась улыбка. Словно думал: кто знает, кому уходить первым».

Я посвятил фигуре Романовского целую главку, потому что известно: скажи мне, кто твой друг… Генерал Романовский у Деникина был почти один к одному – «социалист» генерал Борисов при Алексееве! Антон Иванович даже тут «скопировал» «деда». Разница, наверное, лишь в том, что Борисов был «немыт», а Романовский лощен в лучших офицерских традициях.

Возможно, от такой несамостоятельности «патронов» столь незавидными оказались концовки этих тандемов, особенно у «злого гения» и «Барклая де Толли добровольческого эпоса», как окрестил Романовского уже сам Деникин.

* * *

В 1919 году главком Добровольческой армии генерал Деникин стал Главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР). Это произошло после его встречи в начале января на станции Торговой с Донским атаманом Красновым, признавшим необходимость единого командования добровольцами и казаками и согласившимся подчинить свою Донскую армию Деникину.

Другого выхода у Краснова, в общем-то, и не было. После ухода немцев его «идеологическая» карта бита. Представитель Великобритании Пуль доверительно спрашивал Деникина:

– Считаете ли вы необходимым в интересах дела, чтобы мы свалили Краснова?

Атаман все сам понял. В феврале 1919 года Краснов подаст в отставку и с атаманского поста. Эту должность займет генерал Богаевский, симпатизирующий Деникину.

В конце 1919 года Краснов окажется в штабе Северо-Западной армии генерала Юденича. После ее отступления будет жить во Франции. Во время Второй мировой войны станет сотрудничать с гитлеровцами, в 1943 году – начальником Главного управления казачьих войск в Германии. В конце мая 1945 года в австрийском городе Лиенце английское командование выдаст Краснова советским оккупационным властям вместе со многими тысячами казаков и двумя тысячами казачьих офицеров. 16 января 1947 года генерала П. Н. Краснова казнят в СССР…

С объединением донцов и добровольцев под общей командой ВСЮРом Деникина была выделена собственно бывшая Добровольческая армия, которая стала называться Кавказской Добровольческой армией. Ее командующим назначили генерала барона Врангеля, энергично проявившего себя в последних битвах порывом и искусством кавалерийского маневра. Деникин указал в приказе:

«Четырнадцать месяцев тяжкой борьбы. Четырнадцать месяцев высокого подвига Добровольческой армии. Начав борьбу одиноко – тогда, когда рушилась государственность и все кругом бессильное, безвольное спряталось и опустило руки, – горсть смелых людей бросила вызов разрушителям родной земли».

Заключая

славную плеяду именных добровольческих полков, этой весной получит свои отличия в форме и Корниловский конный полк Кубанского казачьего войска, заложенный участием 1-го Кубанского конного полка в Ледяном походе. Для него будут установлены белые небольшие папахи («кубанки») из курпея ягнят, черные черкесски и бешметы черной же отделки. На полковом флаге с черно-белым словом «КОРНИЛОВСКИЙ» взовьются черные конские хвосты с «бал-берками» – по типу староказачьих бунчуков.

В это время «добровольческими» деникинские части назывались уже больше по традиции. В них еще с весны 1918 года начали мобилизовывать солдат с Кубани, регулярно – с августа. В конце того года белые стали пополнять свои ряды и пленными красноармейцами. Деникин подытоживал:

«С конца 1918 года институт добровольчества окончательно уходил в область истории, и добровольческие армии Юга становились народными, поскольку интеллектуальное преобладание казачьего и служилого офицерского элемента не наложило на них внешне классового отпечатка».

С декабря минувшего года под рукой Деникина оказалась и Одесса, во властном приоритете на которую неожиданно покажут зубы французские союзники.

В октябре 1918 года Деникину представился генерал А. Н. Гришин-Алмазов, прибывший из Сибири, где являлся военным министром Сибирского правительства. Деникин направил его. в Румынию рассказать там о деятельности адмирала Колчака, который в ноябре станет главой Сибирского правительства. Возвращаясь из Румынии, Гришин-Алмазов оказался в Одессе, где хозяйничали петлюровцы, а морские французские силы выжидали. Он возглавил в городе добровольческий отряд.

В начале декабря Гришин-Алмазов отбросил петлюровцев за город и французы сделали его военным одесским губернатором. Генерал доложился Деникину, собираясь править от его имени. Но в январе в Одессе обосновался штаб французской дивизии, занявший враждебную позицию к деникинцам. Антон Иванович сменил Гришина-Алмазова более известным генералом, бывшим при гетманщине городским головой Одессы, А. С. Санниковым, но и по поводу нового начальника французский генерал удивился, что Деникин «делает назначения в районе, занятом французскими войсками». Прибывший туда главком французов на востоке д’Эсперс выслал из Одессы и Гришина-Алмазова, и Санникова.

В это же время д’Эсперс откажет и лично Деникину: «Получил Ваше извещение о предполагаемом переводе штаба генерала Деникина в Севастополь. Нахожу, что генерал Деникин должен быть при Добровольческой армии, а не в Севастополе, где стоят французские войска, которыми он не командует».

Антон Иванович потом горько вспоминал:

«В эти дни нашего национального несчастья ответственными представителями Франции, казалось, было сделано все, чтобы переполнить до краев чашу русской скорби и унижения».

В апреле Одессу, брошенную на произвол французами, возьмут красные войска. Убегая, союзники так жалко и панически себя поведут, что одесситы долго с ненавистью будут вспоминать «друзей» из издавна революционной и столь обворожительной на расстоянии Франции. Потом и белогвардейцам, изгнанным с родины, будет непросто попасть во Францию и поселиться там эмигрантами, хотя французских беженцев после их революций Россия принимала с широкими объятиями. Таким же гостеприимством русским белым сразу ответит Сербия. Дай Бог нам помочь этому славянскому православному народу против новых западных «господинов» в XXI веке.