Генерал медицинской службы
Шрифт:
Гейман задумался.
— Это нелегкая задача, — наконец сказал он. — Конечно, все мои люди строго проверены и преданы фюреру, но…
— Что «но»? — повысил голос Блюменталь, и лицо его залилось краской. — Вы понимаете, о чем речь?
— Конечно, господин рейхсарцтефюрер! И думаю о таком человеке. Такая ответственность, такой риск…
Блюменталь терял терпение.
— Короче! Кто это?..
— Ганс Штаркер.
— Гм… Штаркер… Это неплохо, но ведь он нужен здесь. Это единственный человек, которому я доверяю работу с чумной культурой штамма РС. Нет, нет, он нужен мне, как воздух!
Наступило долгое молчание. Как ни напрягал свою память профессор Гейман, ни
— Что ж, — со вздохом проговорил Блюменталь. — Видно, Штаркер… Неужели так бедна талантами берлинская лаборатория? — ехидно спросил он своего нового заместителя. Тот обидчиво поджал губы. — Ну, извините, это, конечно, в шутку!
Все это время Ганс Штаркер оставался в лаборатории. Он продолжал механически манипулировать микроскопом. «РС… РС… — стучало в мозгу. — Какие страшные позывные! Надо что-то предпринимать. Сейчас же, немедленно! Но что именно? Там, за многие тысячи километров, должны узнать правду об этой чудовищной, адской фабрике микробов! И чем скорее, тем лучше. В моих руках — ключ от фабрики смерти, и я должен открыть замок! Но как? Как это сделать?..»
Ганс машинально повернул голову в сторону сейфа, и мозг пронзила мысль: «Ведь там припрятана не одна такая ампула!»
Решение пришло быстро: достать из сейфа ампулу и передать ее связному. Друзья-антифашисты переправят ее через линию фронта в Советский Союз, там расшифруют содержимое и создадут обезвреживающие средства против чумного штамма РС.
Достать из сейфа ампулу ничего не стоило. Ганс имел ключи от сейфа и знал сочетание цифр в шифре замка.
«Да, но ведь в сейфе всего шесть ампул, — мелькнула мысль. — Блюменталь аккуратный человек и помнит все мелочи… Остается одно: вложить в цилиндр ампулу с другим штаммом чумной бактерии, менее вирулентным, но под тем же номером. По виду их не отличить, по счету же число ампул сойдется… Допустим, шеф случайно возьмет для эксперимента подложную ампулу… Чем объяснит он снижение вирулентности при хранении? Будет продолжать работу над устойчивостью штамма?.. Если будет — время начнет работать против него… Ну, а если нет?..»
И все-таки Штаркер решился.
Для подделки ему понадобилось не более тридцати минут. Оглянувшись на входную дверь, чувствуя, как бьется сердце, он подошел к сейфу, нащупал в кармане ключ…
«Все! Наконец, все!»
Едва он успел закрыть сейф, как в лаборатории раздался звонок. Ганс снял трубку.
— Слушаю.
— Зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет, — сказал Блюменталь мягким голосом. — Жду вас.
Всего десять минут понадобилось Гансу, чтобы пройти процедуру и очутиться в рабочем кабинете шефа. Он внутренне подобрался, обдумывая причину неожиданного вызова… Неужели при работе с сейфом сработала тайная сигнализация? Но ведь он доверяет мне работу с чумным штаммом РС! Нет, тут что-то другое… Шеф неподдельно любезен.
— Присаживайтесь, доктор, — указал Блюменталь на стул. — Вы знаете, мы только что с профессором Гейманом обсуждали вашу кандидатуру и пришли к общему мнению, что именно вы сможете справиться с весьма серьезным заданием. Ваши знания в области микробиологии, эпидемиологии и клиники инфекционных заболеваний, безукоризненное владение русским языком — вот причины, благодаря которым мы остановили выбор на вас. Нам необходим врач-осведомитель для передачи квалифицированной информации с той стороны фронта. Нам надо знать, какие действия предпринимают русские военные врачи для ликвидации эпидемии туляремии на Донском фронте. Если вам удастся успешно выполнить задание, вы будете щедро награждены рейхсмаршалом Герингом по моему ходатайству.
—
— Похвально. Итак, задание будет состоять вот в чем…
Ганс Штаркер внимательно слушал рейхсарцтефюрера, стараясь не пропустить ни слова. И их беседа затянулась до поздней ночи.
— Завтра я свяжусь с начальником соответствующего отдела абвера [10] , а сейчас идите отдыхать. Спокойной ночи!
Через несколько дней Блюменталь вновь вызвал к себе Ганса Штаркера.
10
Абвер— гитлеровская военная разведка.
— Так вот, — начал он, — абверовцы подготовили для вас великолепную легенду — комар носа не подточит! Документы получите на имя военврача третьего ранга Сергея Ивановича Туманова, который после окончания военного факультета Центрального института усовершенствования врачей командируется на Донской фронт в качестве врача-бактериолога.
Говоря это, Блюменталь пристально смотрел в лицо Ганса, с удовлетворением отмечая про себя решимость молодого ученого.
— Все ли вам ясно, доктор? — с теплотой в голосе спросил он, закончив инструктаж.
— Да, господин рейхсарцтефюрер!
— Агенты абвера перебросят вас через линию фронта, все оговорено.
…Два дня ушло на подготовку. Наконец сборы окончились и Ганс в форме советского военного врача, с одной «шпалой» на темно-зеленых медицинских петлицах, предстал перед абверовцем. Тот придирчиво оглядел его и остался доволен.
— Как только прибудете на Донской фронт, немедленно спрячьте свою рацию, не держите ее в чемодане, — наставлял агент Штаркера. — Шифровальные и дешифровальные блокноты храните в герметическом футляре, будьте осторожны. Документы, известные вам, во внутреннем кармане кителя. Помните, какие?
— Удостоверение личности, врачебный диплом, командировочное предписание, — перечислил Ганс, как на экзамене.
Уловив паузу, абверовец нахмурился: — О комсомольском билете забыли!
Военврач третьего ранга Сергей Туманов
Самолет шел на высоте четыре тысячи метров. Ганс Штаркер приподнял шторку и увидел в иллюминаторе вспышки зениток.
«Пересекаем линию фронта», — отметил он и, закрыв глаза, попытался представить себе встречу с Россией… Он знал от агентов абвера, что фамилия завербованного немецкой разведкой человека, который встретит его у Ахтубы, — Соскин Николай Николаевич. Возраст — тридцать восемь лет. Особые приметы — высокий, шатен, слегка косит левый глаз. Соскин работает шофером грузовой машины в отделении военторга и устроит все, как положено, — заверили Ганса агенты абвера.
…Самолет несколько замедлил ход. На переборке вспыхнула лампочка. Сопровождающий Ганса абверовец внимательно наблюдал за сигналом. Когда лампочка дважды мигнула и погасла, он открыл крышку люка. Вместе с ревом моторов в самолет ворвалась струя свежего воздуха. Ганс потрогал лямки парашюта и шагнул в зияющий проем. Через несколько секунд он повис под шелковым куполом… Еще будучи студентом он прыгал с парашютом и знал, как с ним обращаться. И как только ноги коснулись земли, тут же ухватился за стропы.