Генерал Скоблин. Легенда советской разведки

Гаспарян Армен Сумбатович

До сего времени мы не вскрывали публично эту организацию, считая, что такое вскрытие может быть принято как интрига и клевета против самого РОВСа. Но о существовании подрывной и подозрительной работы „Внутренней линии“ мы своевременно сообщали ответственным руководителям РОВСа и других организаций. Предавая гласности часть имеющихся у нас данных, мы настойчиво подчеркиваем, что большинство рядовых сотрудников в этой „Внутренней линии“ — честные и порядочные люди, поверившие своим руководителям — людям с именами и боевыми заслугами в прошлом…»

Когда же один из докладчиков напрямую обвинил во всем генерала Шатилова, по залу пробежало заметное волнение. Пришедшие на это собрание

ждали сенсации. И получили ее, услышав: «„Внутреннюю линию“ надо выжигать каленым железом!»

В своих воспоминаниях «Новопоколенцы» Борис Прянишников приводит финальную часть своего выступления: «Для нас нет никакого сомнения в том, что похищение генерала Миллера организовано большевиками.

В расчеты большевиков не входила записка генерала Миллера.

Допустим на несколько минут, что генерал Миллер записки не оставил. Посмотрим, какие положительные результаты получили бы большевики:

1. Факт второго похищения Председателя РОВС должен был показать всем, что именно Русский общевоинский союз почитается большевиками врагом № 1.

2. По всем данным, нужный „свой человек“, Н. Скоблин, становится в легальном порядке начальником I Отдела РОВС. Такое положение, как одного из руководителей организации „враг № 1“, придает ему исключительный авторитет.

3. Этот искусственный, раздутый авторитет безусловно обеспечивал ему решающее влияние в проектируемом и весьма вероятно инспирированном „Внутренней линией“ центре объединенных организаций.

4. Наконец, устранялся с пути неудобный для „Внутренней линии“ генерал Миллер, знавший много о ее деятельности.

Национально-трудовой союз нового поколения принужден был бы выбирать между вступлением под контроль „Руководящего Центра“ или травлей со стороны линейца Скоблина и руководимых им через агентуру „Внут. линии“ эмигрантских организаций, входящих в этот центр, за срыв „святого“ дела объединения.

Таким образом, через „Внутреннюю линию“, большевистский агент направлял бы деятельность объединенной русской эмиграции, а НТСНП, как не поддавшийся на провокацию, стал бы изолированным в эмигрантской среде, травимый и гонимый своими же.

Такое положение могло быть желательно только большевикам. Весь этот план сорван запиской генерала Миллера».

* * *

Русский общевоинский союз ответил достаточно оперативно. Начало в информационной войне положил «Вестник галлиполийцев», в статье о похищении генерала Миллера написавший: «Роль Скоблина в этом деле не ясна». Дальше в ход пошла «тяжелая артиллерия» в лице Ивана Лукьяновича Солоневича. Обстоятельно побеседовав с генералом Абрамовым, он вынес твердое убеждение, что Скоблин предателем быть не может, потому что этого не может быть никогда. В своей газете «Голос России» он опубликовал огромную статью в поддержку главного корниловца: «В наше время возможны всякие варианты азефовщины. Однако генерал Скоблин, главным образом благодаря его жене Н.В. Плевицкой, был вполне обеспеченным человеком и имел возможность разъезжать по Европе на собственном автомобиле. Плевицкая не так давно получила весьма основательную премию по поводу ее автомобильной катастрофы. Я не склонен предполагать генерала Скоблина таким идиотом, который имея на глазах целый ряд примеров, начиная от Слащева и кончая Тухачевским, стал бы продавать свою душу за чертовы черепки. За ним — немалый боевой стаж, а Надежда Васильевна — глубоко и искренне верующая женщина, и предположение, что она могла участвовать в предательстве, мне кажется чрезвычайно маловероятным».

Правда, достаточно быстро Иван Лукьянович изменил свою точку зрения и впоследствии писал:

«Я не хочу

повторять всей истории наших софийских мытарств. Да, были самые лучшие отношения с РОВСом. Да, я слал ему на добровольную цензуру свои сомнительные статьи. Да, написал под его диктовку и скоблинскую статью. Нужен был, во-первых, скоблинский удар по черепу, и, во-вторых, нужно было на своем собственном опыте прощупать ту страшную настойчивость, с которой из года в год пряталось от глаз эмиграции то самое место, в котором сходятся нити Монкевицей, Линницких, Коморовских, Скоблиных и Н. Абрамовых. Эта настойчивость была прощупана. Всякие иллюзии были сметены.

Думать о том, что Скоблин действовал в одиночку, могут только люди безнадежно наивные. Вся сеть осталась нераскрытой. Всякая посылка в Россию неизбежно запутается в этой сети. Да и зачем слать? Террор? Три-пять актов за двадцать лет — и это на полтора миллиона коммунистов? Пропаганда? А что пропагандировать? РОВСовскую аполитичность? Заниматься шпионажем? Пусть занимаются те, кого для этого дела нанимают иностранные контрразведки.

Знаю, умные люди скажут: разваливаю и ту, пусть слабую, работу, какая была. Отвечаю: вся эта работа была ерундой. Новую можно строить только в том случае, ежели скоблинская база будет окончательно расчищена. Мы не можем тратить на одного рядового коммуниста по десяти наиболее жертвенных людей эмиграции — никаких кадров не хватит.

Словом, после скоблинской истории, а также и ее продолжения стало совершенно ясно: никаких дел „на Россию“ с этой публикой вести нельзя. Нельзя вести даже и помимо этой публики, ибо она пронюхает и… выдаст. Нельзя вести еще и потому, что попробуйте вы доказать, что Иван Лукьянович — не просто второе издание Скоблина».

Следующий номер «Вестника галлиполийцев» содержал уже две статьи на заданную тему. Тон задал капитан Ларионов: «Я не хочу разбирать всю нагроможденную чепуху, все хрупкое, подтасованное здание фантастических преувеличений больного воображения и просто клеветы». Еще дальше пошел капитан Полянский: «РОВС пережил еще один удар, и этот удар только закалил в борьбе, научил и сплотил то основное ядро, которое составляет его силу».

Но это была только прелюдия. Все ждали, что же скажет Шатилов. И он не мог долго стоять в стороне, наблюдая, как втаптывают в грязь его имя. 16 октября в парижской газете «Последние новости» вышло интервью с генералом, где он постарался расставить все точки над «i» в истории «Внутренней линии».

«Организация возникла в 1926—27 годах по личной инициативе генерала Кутепова, который подобрал несколько надежных офицеров и поручил им наблюдать за тем, чтобы в нашу среду не проникали большевистские агенты. На этих офицерах лежала задача укреплять авторитет начальников, сохранять связь с Софией и одновременно обслуживать Кутепова, привлеченного Великим князем Николаем Николаевичем для специальной деятельности.

Цели „Внутренней линии“ имели исключительно местное — зарубежное значение и такими оставались все время. Свою работу генерал Кутепов вел по другим каналам.

Месяца два спустя после моего ухода я узнал от генерала Миллера, что он приказал деятельность „Внутренней линии“ прекратить. А спустя, примерно, год я узнал от некоторых начальников 1-го армейского корпуса, с которыми встречался, что организация возобновила работу и что во главе ее поставлен генерал Скоблин.

Миллер, как и я, никогда во главе „линии“ не стоял и ею не управлял. Он имел к ней отношение только как начальник РОВС. „Внутренняя линия“, по моему убеждению, давно умерла. Но я не хочу отмежеваться от тех, кто бескорыстно и с полным сознанием долга принимал участие в этой работе.