Генерал Скоблин. Легенда советской разведки

Гаспарян Армен Сумбатович

Я членом организации не состоял, но по внутренней переписке организации, руководство которой в значительной части было возложено на меня (я принимал доклады, давал задания и указания), мое имя также обозначалось псевдонимом. Поскольку существовал какой-то, я его не соблюдал и обещания не приносил. Однако и устава никакого не было».

Не успела русская эмиграция вдуматься в содержание этого интервью, как заговорил «великий немой» капитан Закржевский: «Мы оберегали РОВС и помогали его возглавлению. И обратите внимание: за указанный период, с осени 1930 по осень 1935, у нас не было ни крупных потрясений, ни похищений. Значит, мы свою роль выполняли

честно и в достаточной мере бдительно. Генерал Миллер не только знал о работе „Внутренней линии“, но знал всех ее чинов, доверял ей и неоднократно пользовался ее услугами».

Разумеется, оба послания не остались без внимания членов НТСНП. Они разобрали интервью Шатилова буквально по предложениям, указав минимум пятнадцать пунктов, в которых ближайший помощник Врангеля обманывал русскую эмиграцию. Еще больше досталось Закржевскому, который, дав интервью, снова принял «обет молчания». А отвечать все же надо было, слишком серьезные были пункты обвинения. Вот лишь некоторые из них. Похищение генерала Кутепова не было предотвращено. Генерал Миллер был похищен видным деятелем «Внутренней линии» Скоблиным. Именно «линейцы» и провоцировали конфликты между РОВС и НТСНП.

И все же Шатилов больше не проронил ни слова. Дескать, я все сказал, а там — думайте, что хотите. Вместо него выступил капитан Ларионов. «Целью выступления НТСНП было не разоблачение, а сведение личных счетов. Не очистка рядов от провокаторов, а внесение розни в ряды национальных организаций. Не служение идее Национальной Революции, а самореклама. Не борьба с большевиками, а борьба с РОВС. Полагая, что союз тяжело болен, решили „придушить дядюшку“, чтобы воспользоваться на правах родственника кое-каким добришком. Но Русский общевоинский союз еще не развалился и найдет внутренние силы, чтобы перенести очередной большевистский удар». В довершение он обвинил Прянишникова во лжи и пригрозил подать в суд. «Борец за правду» немедленно успокоился и продолжил свои разоблачения лишь спустя 20 лет.

Однако НТСНП не собирался останавливаться в своем расследовании действий «Внутренней линии»: «Наши разоблачения, как это легко было предвидеть, всколыхнули эмиграцию и вызвали в ней самые разнообразные чувства и настроения. Не нужно думать, что это печальная привилегия только нашей эмиграции, являющаяся прямым результатом господствующего у нас разброда умов. Тем не менее всегда, как и у нас сейчас, создается обстановка нервозности и напряжения, которую спешат использовать ловцы рыбки в мутной воде. Если мы не хотим попасть на крючок этих ловцов, нам необходимо соблюдать максимум выдержки и спокойствия, а главное, не давать возможности быть властителями наших дум тем, кто главной своей целью ставит внесение раздоров в национальную эмиграцию.

К сожалению, нам не известен ни один положительный факт, который мы могли бы внести в актив „Внутренней линии“. Ни один большевистский провокатор (а сколько их было в эмиграции?) не был „Внутренней линий“ публично разоблачен. По крайней мере, мы о таких случаях не слышали. Что, кроме демагогических фраз, могут выставить в свою защиту ответственные руководители „Внутренней линии“ и их анонимные коллеги… или покровители?

Из сопоставления пассива и актива „Внутренней линии“ становится очевидным, что она не только не была „глазами и ушами РОВС“, его „ангелом хранителем“, что это не только вредная, но и преступная организация.

Защищая ее, каждый чин РОВС, каждый вообще порядочный русский человек должен отдавать себе отчет, какую он

принимает на себя ответственность.

„Внутренняя линия“ должна быть до конца разоблачена (включая центр) и распущена как организация, одинаково вредная для РОВС и Национального дела.

Говорить же о том, что, разоблачая ее работу, „вытаскиваешь публично грязное белье“, могут только люди, потерявшие всякое уважение к своему званию эмигранта, не понимающие ни размаха работы этого „Третьего треста“, ни приносимого им вреда».

* * *

Похищение Миллера и таинственное исчезновение Скоблина дало журналистам всего мира прекрасный шанс проявить себя. Каждый уважающий себя автор считал своим долгом выдвинуть версию, обставив ее умопомрачительными деталями, каждая из которых словно выходила из-под пера минимум Эдгара По. Начало было положено французскими газетами. Организатором похищения председателя Русского общевоинского союза четко называли НКВД, пусть даже авторы и не могли расшифровать эту странную аббревиатуру. Прокоммунистические издания, напротив, уверяли всех, что это дело рук гестапо. Эмигрантская печать ежедневно выдавала одно разоблачение за другим, благо многочисленные выступления членов НТС давали прекрасную пищу для размышлений.

Не остались в стороне и советские журналисты. К примеру, газета «Известия» в своей передовице писала: «Фашистские газеты объявили: „генерал Миллер похищен представителем Советского Союза Скоблиным. Его погрузили на советский пароход и повезли в Ленинград“. Действительно, как могут обойтись жители Ленинграда без генерала Миллера? Второе, удешевленное, издание дела Кутепова состряпано».

Корреспондент «ТАСС» передавал из Парижа: «Все отчетливее выясняются связи Скоблина с гитлеровским гестапо и звериная злоба и ненависть, которую питал Скоблин к Советскому Союзу. Ряд газет приводит заявление директора одного из парижских банков, который сообщил, что Скоблин располагал крупными средствами и часто менял в банке иностранную валюту. Из заявления банкира вытекает, что источником средств Скоблина являлась гитлеровская Германия».

Вести следствие в такой ситуации сложно. Каждый твой шаг будет рассматриваться сотнями глаз, каждый из которых мнит себя гением сыска и норовит лезть с советами. Но работа есть работа. В первые же дни после похищения председателя Русского общевоинского союза полиция потрудилась на славу. Были произведены обыски в квартире Миллера, управлении РОВС, Обществе галлиполийцев, в помещение Русского национального союза участников войны и Русского исторического союза. С особой тщательностью изымались документы из квартир Трошина, Савина, Григуля. И разумеется, Скоблина. В результате в деле скопилась груда бумаг на непонятном для французов языке. Пришлось нанять целую группу переводчиков, которая с утра до вечера несколько месяцев подряд только и делала, что готовила материалы для следствия. А поскольку никто не мог сказать точно, что именно надо искать, пришлось переводить все.

Пока переводчики трудились не покладая рук, полиция начала внимательно изучать показания свидетелей и уже готовые документы на французском. Их разочарованию не было предела. Достаточно быстро выяснилось, что толку от этого никакого нет. Единственным достижением можно было считать то, что в похищение Миллера не обвинили весь Русский общевоинский союз. Эта версия была выдвинута с самого начала, но в процессе следователи пришли к мнению, что подобный маккивеализм несчастным эмигрантам не под силу.