Генералиссимус. Книга 1
Шрифт:
Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге пред родиной и верой и выходили победителями.
Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства.
Вспомним
Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.
Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.
Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины.
Господь нам дарует победу.
Патриарший местоблюстительсмиренный Сергий, митрополит Московский и Коломенский
Первые дни
Запустив огромную машину войны и убедившись, что танковые армады и полевые войска, следующие за ними, начали перемалывать все на своем пути, верховное командование Германии во главе с Гитлером переехало из Берлина в новую ставку. Эта ставка была построена специально для руководства операциями против Советского Союза. Она находилась в Восточной Пруссии, недалеко от города Растенбург, рядом с системой Мазурских озер. Гитлеровское командование стремилось к тому, чтобы находиться вне воздействия английской авиации, которая в эти дни интенсивно бомбила города Германии. Строительство ставки началось еще в 1940 году. Был выбран огромный лесной массив, в котором проложили дороги, построили служебные и жилые помещения, подземный мощный узел связи, неуязвимый для бомбардировки с воздуха. Во время строительства к этому лесному массиву никто из жителей не рисковал подходить, потому что понимали — там строится какой-то военный объект, но какой именно, никто не знал. Да и жили вокруг, в своих имениях помещики, бюргеры, люди дисциплинированные, осторожные и приученные не совать нос не в свое дело.
В ставке было несколько зон. Все эти зоны обнесли общим проволочным заграждением и минными полями. В ставку можно было проехать только по определенным дорогам, пройдя проверку на нескольких контрольных пунктах. В лес была проведена и железнодорожная ветка, по которой приходили поезда специального назначения. Это были небольшие эшелоны с персональными салон-вагонами или же служебными вагонами тоже специального назначения.
В северной части лесного массива, неподалеку от штаба верховного командования, находилась небольшая, но самая главная, самая секретная личная зона Гитлера. В ней, кроме Гитлера, жили только наиболее приближенные государственные деятели — Геринг, Гиммлер. Из военных тут жили лишь Кейтель и Йодль. Бетонный бункер Гитлера
Вся эта зона, и особенно личная зона Гитлера, охранялась отборнейшими эсэсовцами лейбштандарта — батальона личной охраны фюрера. Командир этого батальона был и комендантом лагеря, он руководил всей системой контрольно-пропускных пунктов и целой системой постов, которые выставлялись днем и ночью во многих местах.
Под густыми кронами деревьев дома, покрашенные в серо-зеленый цвет немецких мундиров, выглядели в этой тихой, отгороженной от всего мира зоне довольно мрачно. Сам Гитлер назвал это место “Волчьим логовом” — “Вольфшанце”. Наверное, никто другой не посмел бы так назвать сердце руководства войной, но поскольку такое наименование дал сам фюрер и оно действительно соответствовало и внешнему виду и своему назначению, то название привилось и осталось за этим местом навсегда.
Надо сказать, что в течение всей войны никто (за исключением очень немногих лиц, работа которых была связана с верховным командованием) не знал о существовании “Волчьего логова”. Немцы умели хранить тайну. В течение всей войны немецкие и народ, и армия, и все учреждения были убеждены, что Гитлер и верховное военное командование руководят войной, находясь в столице, в Берлине, или неподалеку от него в Цоссене, где действительно располагались управления генерального штаба сухопутных войск. В “Волчьем логове” находились только самое высшее руководство и те, кто был необходим для повседневной работы.
Прибыв в новую ставку, Гитлер заслушал доклад Кейтеля об обстановке на Западном фронте, в северной Африке, на Балканах и в районах Средиземного моря. Затем ему было доложено о ходе боевых действий против Советского Союза. Вечером того же дня Гитлеру были доложены все изменения, происшедшие в течение дня, поговорили о возможных перспективах на следующие сутки. Такой распорядок (утренний и вечерний доклад), установленный с первого дня, не менялся в течение всей войны, исполнялся с немецкой педантичностью. Узел связи работал четко, руководство располагало полными и точными сведениями, они поступали со всех фронтов, из всех районов боевых действий Европы, Африки и Азии.
Что же докладывали Гитлеру представители высшего военного руководства на второй день войны? Мы можем точно установить это по дневнику начальника генерального штаба сухопутных войск генерала Гальдера.
Хочу сказать читателям о том, что Гальдер вел дневник, занося туда только самые важные события минувшего дня, очень коротко, конспективно, но все же с четкостью и пунктуальностью генштабиста высокого класса. Этот дневник можно принимать за достоверный документ, потому что Гальдер не собирался его публиковать. А если и думал когда-либо писать мемуары и воспоминания, то он бы использовал этот дневник только как материалы. Поэтому все записанное было его личным реальным мнением и не имеет, на мой взгляд, каких-либо пропагандистских или конъюнктурных наслоений. Разумеется, в дневнике есть переоценка или недооценка каких-то эпизодов войны и действий сторон, это естественно для любого человека в соответствии с его взглядами и убеждениями, но, повторяю, записи в дневнике Гальдера вполне искренни и достоверны. Я буду часто ссылаться на них.
Вот несколько абзацев, в которых Гальдер характеризует свои впечатления, следовательно, и то, что докладывалось Гитлеру на совещаниях в “Волчьем логове”:
Общая картина первого дня наступления представляется следующей. Наступление германских войск застало противника врасплох. Боевые порядки противника в тактическом отношении не были приспособлены к обороне. Его войска в пограничной полосе были разбросаны на обширной территории и привязаны к районам своего расквартирования. Охрана самой границы была в общем слабой.