Генетический шторм
Шрифт:
Так вот, все прилипалы были русскими. Русские – дальше некуда. И вся генетика осталась в заднице, они спокойно подбежали месить единогенщика. А среди наших был Омар, табасаранец из Томска, который чудом этому вожаку голову наглушняк не раскроил. Именно кавказца и мочил, словно стараясь что-то сгладить.
Не работает генетика, если нет другой общности.
Никому не получится склеиться моногенетически, забив на весь остальной мир. Всегда нужно нечто большее. Самосознание человека – это лестница, на первой ступени которой стоит идентичность с двором или селом,
Другое дело, что люди сами либо до конца толком не понимают, кем они являются, либо вообще не задумываются об этом. Хорошо это или плохо – кто знает, время покажет, я не гуру. Во всяком случае, сейчас выжившие задумаются. Обязаны.
Так что не сладится у евреев, если те собрались клеить монообщину. Не сладится у мудрецов в Хосте, удумавших создать национальную партию. Сейчас, к примеру, каждой общине нужен врач, электрик, механик и опытные бойцы. И что прикажете делать, если, вот же незадачка, доктор оказался другой национальности? Не брать их по нечистокровию или общей негодности рожи? Ага… До хера вы так проживете. Надо будет к ним заехать, надо.
Если по-умному, то для начала все общины, вплоть до Мацесты включительно, необходимо срочно собрать воедино, под централизованное управление. Сразу легче жить станет. Посты создать, дзоты, технику где надо поставить, радиосвязью поселки обеспечить. Уже через месяц можно будет начать ревизию запасов и восстановительные работы, пусть по самым крохам. А уж потом… Остынь, родной! Стоит предложить такой план штабу, как те тут же тему с радостью отфутболят, без байды! Становись, мол, Гарик, и вваливай круглосуточно, – инициатива наказуема. Смотрящим на Сочи и поставят.
Офигеть! Во где отжиг запылает! Приехал уже плохой браток, но еще хреновый золотоискатель в заслуженный трудовой отпуск, а стал мэром Нового Сочи. Как можно было до такого додуматься?
Стряхиваем воспоминания и мечты, смотрим, что у нас в реале.
– …в зависимости от политических окрасов и культурного позиционирования, социально-общественной и профессиональной принадлежности, места жительства, характера опыта межэтнического и межконфессионального общения может содержать в смысловых, эмоционально-реактивных нюансах достаточно заметные отличия!
Базары в реале. Ну, уже чистая заумь пошла. Можно резать.
– Амба, спорщики, хорош, примолкли. Работаем!
О-па! Что это было?
Черт, я же слышал – хлопок закрывающейся неподалеку двери подъезда!
СВД сейчас без пользы, внизу очень темно. Если смотреть и целиться повыше, ловя цель на фоне неба, то что-то разглядеть можно. У реки – не тема.
Еще один слабый хлопок. Или шлепок.
Я машинально вытянул руку, подтаскивая ППШ поближе. Негадов тоже услышал и тоже поджался, затихая на несколько секунд.
– Линна, ты это слышала?
Но Лидия Аркадьевна не ответила, напряженно вглядываясь вперед, ее заинтересовало другое.
– Собаки, Игорь.
– Прибор дай!
Я быстро вышел из машины, не забыв прихватить автомат.
Псы замерли всей стаей. Коллективная стойка, удивительное зрелище! Потом кто-то из них басовито тявкнул, и по этой команде вся свора моментально исчезла в глубине огромного парка. Молча. Есть цель! Есть Инспектор! Но как?! Если в «Ривьере» остался кто-то из людей, то я ему не позавидую. Разве что в аттракционе спрятаться, в «комнате смеха», есть шанс напугать. Вот только не будут люди ночью пешком ходить, даже такие отморозки, как мы. Только на машине.
– Заводимся, поехали.
Джип тихо рыкнул, и экспедиция покатила через мост – здравствуй, улица Виноградная, век бы тебя не видеть! А ведь когда-то нравилась.
Проскочив после лихого виража мимо большого стеклянного здания слева, машина полетела вперед, заходя в пологий левый поворот – путь лежал мимо легендарного парка «Ривьера». По левой стороне проносились мимо белые столбики ограды, а справа пейзаж определял склон горки, на которую мы забирались. Горизонт с линией гор и домов опускался все ниже, в промежутках между группами деревьев начал открываться городской пейзаж левобережья – мы постепенно набирали высоту.
Вперед! Все «надо» и «не надо» уже обсудили – надо! Без наждаков проехать нигде не получится, так что лучше уж полезть туда, где засада спрогнозирована, чем ловить непредсказуемое на объездных. Да и нет их с этой стороны, наверх путь один.
И тут я понял, где нас будут ждать.
У развилки с улицей Гагарина, так они сразу два подхода перекроют.
Чуть дальше, у съезда на Красноармейскую, в давние времена стоял пивзавод и пивбар «Золотой петушок», помню, отец рассказывал, как любил захаживать туда за свеженьким. Внизу должен быть подъем к нему – старинная лестница с каменными перилами, короткий путь. Если не снесли…
У Гагарина и надо ждать. Это как сети поставить не только на главной речке, но и в притоке рядом – самый урожай, никто не прошмыгнет. Но ведь некоторые могут и не остановиться, не купившись на левую надпись. А это значит…
– Линна, жме-ом!
На этот случай порядок действий был определен заранее – зря, что ли, столько времени сидели, оружие раскидано, и я отчаянно надеялся, что никто ничего не накосячит, а отсебятины не подлепит.
Впереди замахал светлячок светового жезла. Машут, сволочи!
Пост, мля! Ну как же! Как взаправдашний, я сразу вам поверил, козлы, всем сердцем!
– Фары! – рявкнул я.
Надо видеть дорогу. Самое хреновое, если они ежа поставят, что, вообще-то, ни разу не разумно, коли есть желание добыть ништяк, а не комок жести отлеплять от дерева. Но могут, ума палата…
Вспыхнул ослепительный ксенон дальнего света – отвыкли глазки-то! – зажглись противотуманки, на экспедиционной решетке загорелась люстра, фары на которой были развернуты мной так, чтобы слепить глаза по обочине. Ну, что могли, сделали!