Гениальное просто!
Шрифт:
Но Лондон был не единственным городом, пострадавшим от «конных трамваев». В 1872 году русский инженер Николай Сытенко представил Императорскому русскому техническому обществу в Петербурге подробный доклад о состоянии конно-железных дорог в Европе и Америке. Особенно подробно инженер описывал положение в Вене, откуда недавно вернулся: «Общество венских дорог имеет 430 вагонов и 1200 лошадей, ежедневно на линии работают 250 вагонов. Как предприятие это действительно одно из самых громадных; но, несмотря на свою громадность, оно не дает больших выгод акционерам. С каждого пассажира Общество платит 20% в пользу города, вследствие чего вагоны нагружаются сверх положенного комплекта, словом, допускалось столько публики, сколько могло втиснуться. По причине такого множества пассажиров оказалось невозможным оставить империал (пассажирские места на крыше), и все кареты, бывшие сначала двух этажными, переделаны теперь на одноэтажные. В Вене я отовсюду слышал жалобы на то, что в вагонах нет возможности ездить вследствие ужасной тесноты. Первоначально кареты разделены были
С появлением на улицах европейских городов конок впервые сложилась ситуация, когда разные виды транспорта начали друг другу мешать. Если гужевой транспорт портил рельсы, то сами рельсы портили экипажи. Сытенко рассказал своим слушателям о том, что в немецком Штутгарте проложили рельсы с нарушением технологии. В результате «по прошествии 3–4 месяцев камни осели, и рельсы вылезли наверх. Хотя в Штутгарте весьма мало экипажей, но тем не менее все они были попорчены более или менее, так как колеса их попадали в большой желоб, образовавшийся от осадки камней, и отовсюду слышались жалобы на эти рельсы».
Все эти трудности и неудобства были связаны с технологическим уровнем эпохи, а значит, должны были быть со временем преодолены. Но была одна проблема, которую тогда только начинали осознавать. Оказалось, что новые виды передвижения не решают транспортной проблемы, потому что чем больше транспортных средств, тем больше и желающих ими воспользоваться. Сытенко сформулировал этот парадокс следующим образом: «Практика эксплуатируемых в Европе и Америке городских железно-конных линий представляет данные, из которых можно заключить, что возрастание городского движения является последствием введения железно-конного сообщения в городах». Инженер, в частности, сообщал, что «в Филадельфии, по прошествии пяти месяцев со дня открытия эксплуатации на одной из линий железно-конных дорог, оказалось недостаточным для производства движения пяти вагонов, между тем как до открытия этой линии ходил один только омнибус, и его было вполне достаточно для удовлетворения требованию движения».
«Вагон был разбит, а пассажиры убиты»
Во второй половине XIX века омнибусы отошли на второй план, и большая часть городского транспорта встала на рельсы. По рельсам перемещались не только конки, но и трамваи разных типов. Часть трамваев двигалась на паровой тяге, часть – на электрической. При этом разные виды транспорта нередко использовали одни и те же рельсовые пути. Так, например, в австралийском Сиднее одновременно по одним и тем же путям ходили муниципальные паровые трамваи и частные конки, причем и те и другие конкурировали с извозчиками. Выезд с сиднейского вокзала был довольно узким, и его все время кто-нибудь перегораживал: то извозчик ставил коляску поперек рельсов, то конка загружала пассажиров, когда сзади отчаянно сигналил трамвай…
Для современников переход от медлительных конок к стремительным, как тогда казалось, трамваям стал настоящим шоком. Для начала людям пришлось пересматривать свое отношение к времени.
Однажды в Нью-Йорке к трамваю подошла дама, которая попросила вожатого подождать, пока ее муж закончит завтрак. Леди была очень удивлена, встретив отказ. Куда хуже было то, что люди, не привыкшие к скорости, стали чаще становиться жертвами дорожных происшествий. Если во времена конок самым распространенным несчастным случаем было падение с подножки, то теперь на улицах городов лилась кровь. В первый год после того, как Нью-Йорк перешел на электрические трамваи, случилось 24 несчастных случая, 9 из них окончились смертью. В 1901 году в США в инцидентах, связанных с трамваями, погибли 1218 человек, в том числе 122 машиниста. В 1895 году один американский политик заметил: «У нас самые лучшие трамваи, самые лучшие машинисты и кондукторы… и все же нас возят так, словно мы свиньи в вагоне для скота». Трамвайные компании тем временем только разводили руками. Так, генеральный директор род-айлендской компании Union Railroad мистер Поттер как-то сказал: «Сделать трамвай более безопасным так же невозможно, как нельзя сделать более безопасным пушечное ядро».
Если трамваев горожане откровенно боялись, то метро уже в те времена считалось самым безопасным видом транспорта. И все же подземка причиняла пассажирам немало неудобств. Первая в мире ветка метро появилась в Лондоне в 1863 году. Сеть лондонского метрополитена постоянно разрасталась, но единого плана его строительства не было: каждую линию строила
В 1905 году российский инженер и крупный чиновник А. Вендрих, изучавший мировой опыт работы метро, отмечал, что «Общество Центральной лондонской дороги стремилось остаться независимым хозяином своей линии, то есть чтобы не только чужие поезда не вступили на ее дорогу, но также чтобы свои поезда не ходили по чужим линиям. С точки зрения государственной и удобств пассажиров эту меру нельзя приветствовать».
Удобства пассажиров вообще порой были довольно сомнительными, особенно в те времена, когда поезда метро тянули паровозы. Вендрих свидетельствовал, что «в туннелях воздух крайне тяжелый и вызывает кашель». Впрочем, в первые годы ХХ века лондонская подземка окончательно перешла на электрическую тягу.
Между тем за успехами и неудачами англичан внимательно следили из-за Ла-Манша. Французы с середины XIX века лелеяли мечту построить метро в Париже. 19 июня 1900 года во французской столице была открыта первая линия метро. Французы строили метро по единому плану, а управление всей подземной системой было сосредоточено в одних руках, что должно было послужить удобству пассажиров. Однако отсутствие опыта эксплуатации подземной железной дороги привело к страшным последствиям. 10 августа 1903 года из двигателя одного из локомотивов повалил дым. Пассажиров эвакуировали на ближайшую станцию, а чтобы не задерживать движение, погнали горящий поезд дальше в туннель. Пожар разрастался, и вскоре пламя охватило вагоны, в которых были деревянные скамьи. На платформах станций возникло задымление, администрация попыталась эвакуировать столпившихся людей, однако пассажиры, недовольные задержкой движения, заявили, что никуда не уйдут, пока им не вернут деньги. Внезапно из туннеля повалил густой дым, люди бросились к выходу, но спастись успели далеко не все. 84 человека задохнулись в дыму, а парижский метрополитен с тех пор получил зловещее прозвище – «некрополитен».
И все-таки метро было более безопасным видом транспорта, чем его главный конкурент – «возвышенные железные дороги», как их тогда называли. Это были дороги, строившиеся на мостах, похожих на древнеримские акведуки. Такие мосты пересекали многие города, в особенности в США. Современники не испытывали большой любви к этому виду транспорта. В июне 1905 года в Нью-Йорке была создана комиссия, которая должна была решить, какую из железнодорожных сетей следует развивать, а какую свернуть: подземную или «возвышенную». Было решено ликвидировать «возвышенные дороги», «потому что они отнимают на улице свет, воздух, производят шум, вообще негигиеничны и нарушают эстетику и красоту города вследствие допущения некрасивых железнодорожных построек». Узнав о решении комиссии, сотрудники «возвышенных дорог», надо полагать, упали духом и стали халатно относиться к своим обязанностям, чем только и можно объяснить нелепую трагедию, случившуюся через три месяца. Вендрих пишет: «11 сентября 1905 года на возвышенной электрической дороге Manhattan Elevated Railway случилось большое несчастье, при котором было убито десять и ранено 40 человек пассажиров. По вине стрелочника перед проходом самого скорого электрического поезда в 7 часов утра на станции 15-й улицы стрелка была поставлена неправильно, и поезд направлен в другой путь. Когда поезд проходил уже стрелку, стрелочник заметил свою ошибку и перевел стрелку под самым поездом, через что часть поезда пошла по одному, а другая по другому пути. Случился разрыв поезда, и второй вагон свалился с пути вниз на улицу с высоты 40 футов. Вагон был разбит, а пассажиры убиты. Третий вагон ударился о стену здания, расположенного возле пути. Вагон этот был поврежден, а многие пассажиры ранены. При падении второго вагона на улицу одно постороннее лицо, шедшее по улице, было убито, а другое ранено». Виноват тут был, конечно, не только стрелочник. Никаких защитных сооружений, мешавших падению вагона прямо на головы прохожих, просто не было предусмотрено конструкцией моста. Америка окончательно так и не рассталась с «возвышенными дорогами». Во многих городах они были просто соединены с линиями метро, и теперь поезда идут то под землей, то над землей.
И все-таки, как бы люди ни боялись новых видов транспорта, они уже не могли без них обходиться. Пассажиропоток неуклонно рос, и новые транспортные сети не столько помогали разгрузить коммуникации, сколько увеличивали число желающих стать пассажирами. Вендрих писал: «В Нью-Йорке для упорядочения городских сообщений устроили в 1904 году целую сеть подземных электрических железных дорог… Однако, несмотря на это, при существовании сети возвышенных железных дорог, равно и многочисленных уличных рельсовых путей, потребности населения, по словам корреспондента германской железнодорожной газеты, не удовлетворены».