Гений и куколка
Шрифт:
– Умница, куколка, - похлопывая меня по бедру, улыбается Олег. Он уже в благостном расположении духа. Кислота внутри меня исчезает. Всё хорошо. Всё снова хорошо.
– Милый, - наконец, решаюсь я, - ты случайно не посмотрел мой рассказ? Это, конечно, безделица. Просто пару ночей не спалось... Но, может...
– Глянул. Epistula non erubescit , - небрежно отмахивается он.
– Прости, что?
– вытягивается моё лицо.
– Не понимаешь, погугли. Об этом достаточно. У меня речь.
Увы, я понимаю. Опять внутренности разъедает кислота. Впрочем, разве я ожидала чего-то другого? Музе гения полагается вдохновлять. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Остальное наказуемо. Я сглатываю обиду. Ни за что, никогда не покажу ему свой роман! Выкладываю потихоньку в интернете и ладно. И пусть. Всё равно под псевдонимом. Под странным безличным псевдонимом Ан.Дора. Я не гений, это моя отдушина. Возможно, просто графомань...
Я кутаюсь в норку, смотрю на белые всполохи снега за окном. Ничто сегодня не предвещало метель.
Мы входим под руку с Олегом в освещённое огнями фойе. Он ступает по залам с осанкой льва. Я следую тенью. Красивой тенью. "Ваша дочь?" - спрашивают незнакомые мне люди. "Жена", - отвечает он и представляет. Я узнаю лица, не раз виденные по фотографиям в журналах, телепередачам, и не запоминаю имён. Зачем? В следующий раз мы друг друга не вспомним. Отовсюду звучит "искусство", и мне всё больше кажется, что оно - от слова "искусственный" - так много ненатуральных улыбок, поддельной молодости, залатанных репутаций, правильно направленного света.
Официальная часть закончена, и Олег выпускает мою руку из-под локтя:
– Развлекайся. Мы с Ройманом и Вазовичем пообщаемся. Думаю, ребята из Суперновы купят идею. И сценарий. Будь на связи.
Я не против - не выношу дыма сигар, он отвратителен, как запах перекисшего крепкого чая. И мужские беседы не для моих ушей.
Фуршет в самом разгаре. Я беру с подноса официанта шампанское и приближаюсь к столу, уставленному блюдами с разноцветными канапе.
– Ах ты ж, ёперный балет! Дашка! Иванова!
– громыхает позади радостное восклицание. Оборачиваюсь, и на сердце теплеет - с распростёртыми объятиями на меня надвигается гора улыбок, оптимизма и лишнего веса в невообразимо пёстром костюме - моя бывшая коллега по журналу.
– Анечка Михална! Дорогая! Здрасьте!
Я поспешно ставлю бокал на скатерть и делаю вдох, прежде чем нырнуть в тяжёлое облако сладких духов. В течение нескольких секунд я стиснута между полными ладонями, животом и жаркими грудями Анны Михалны. Она отстраняет меня, удерживая на вытянутых руках, как игрушку.
– Дай-ка посмотрю на тебя! Барби, бля... И как ты умудряешься так хорошо выглядеть? Или Доронин вампир, и ты теперь не стареешь? Продай эликсир молодости, - хохочет она.
– Как тебе сие действо?
– Хорошо, но скучно. Как обычно.
– Вот и я говорю: скукотища! Ничего оригинального. Недавно на презентации была. Умудрились, гады, голую девку под суши положить. Вместо блюда.
– А, ниутамиори...
– Тоже видела такую хрень?!
– бурлит эмоциями Анна Михална.
– Сплошной мужской сексизм. И шовинизьм. Ёпта! Была мне охота на голую бабу смотреть! И суши эти - тьфу и есть нечего. Меня б если кто хотел порадовать, лучше б положил шашлык на обнажённого мужика - знаешь, такого - с натуральным мохером, и колечки лука маринованного, петрушку там, овощи по всему телу...
Краснея по самые уши, я не сдерживаюсь и прыскаю. Надеюсь, окружающие эту тираду не слышат.
– С каких это пор модно быть стесняшечкой? Я же знаю: у тебя внутри стадо чертей затаилось.
Не успеваю возразить, как Анна Михална отвлекается на фуршетный стол.
– Ага, хорошо хоть с икрой не пожадничали. Налегай. Чего у тебя всего одна канапендя?
– Я на диете.
– Какая диета?
– всплескивает руками Анна.
– И так призрак в опере!
Я пожимаю плечами:
– Олег сказал, я поправилась. Ему не нравится.
Анна Михална становится серьёзной:
– Охренел твой Олег. А как вообще дела? Так и сидишь дома? Барона обслуживаешь?
– Не работаю. Ты же помнишь: Олег против. А так у меня всё хорошо.
– Всё ли?
– в упор смотрит Анна Михална.
– Да. Живём прекрасно...
– Ой, только не надо!
– показывает мне кулачище в перстнях бывшая коллега.
– Глаза вон тусклые и несчастные. Я же помню тебя: была, как солнце ясное. Ну, порыдаешь от своих бешеных родственников и снова сияешь. А теперь... Что он с тобой сделал, вампир долбанный?
– Всё хорошо. Тебе кажется, Ань.
– Ох, опутал тебя паук-Доронин, доминант литературный. Ёпта. Загипнотизировал, как муху, - чтоб не дёргалась. Себе-то признайся, что всё не так ладно, как хочется, - не унимается Анна.
– Видно же! Ты что-нибудь для себя делаешь? Или всё ему носки крестиком вышиваешь? Хоть побасёнки пишешь?
Я хватаюсь за бокал шампанского. Мне хочется выставить его вперед, как щит, и завопить в полный голос: "Не надо! Не ройся в душе! Не трогай меня", но я только отвечаю:
– Написала недавно. Показать?
– Давай.
Я нахожу в смартфоне свой рассказ и протягиваю ей. Не отходя от угощений, Анна Михална углубляется в чтение. Хмыкает то и дело, уплетает канапе одно за другим. Я волнуюсь. Мнение Олега уже известно, а она что скажет? Что я разучилась писать, и мои мозги расплавились в кастрюлях с кремами и супами-пюре? Я уже слышу её смешливое: "Блондинка есть блондинка", как вдруг Анна опускает смартфон и удовлетворённо хрюкает:
– А ты растёшь. Беру свои слова обратно. Конечно, не шедевр, но мило, весело, романтично - всё, что нашим гламурным бабам надо. Язык гладкий - без сучка, без торчка. Могу взять в работу.