Гений

Марс Остин

— Что ты решил по поводу дуэли? — тихо спросил Шен, Барт смотрел на него и думал, стоит ли. Решил, что попробует — Шен не парни, Шен не будет его стебать мокрыми штанами. И сказал:

— Я решил, что Эрик не в своём уме, и поэтому убивать или калечить его я не хочу, он не виноват в том, что делает.

Шен понимающе кивнул:

— Хорошо, я выйду вместо тебя.

— Нет. Я выйду, — он отвёл глаза, потом всё-таки приложил усилие и посмотрел на Шена, тут же опять не выдержав его взгляд, повторил: — Я выйду, потому что иначе парни будут надо мной смеяться. Но я хотел вас попросить проверить

Эрика на ментальные влияния. Если он своими глазами увидит заключение специалистов, он извинится перед Верой, и я отменю вызов.

Шен молчал, Барт поднял глаза и с нехорошим ощущением внутри понял, что открывать рот всё-таки не стоило.

— Барт, бояться нормально. Было бы не нормально, если бы ты не боялся — я бы тогда тебя на адекватность проверяться отправил. Не хотеть убивать или калечить — тоже нормально, если бы ты искренне этого хотел, я бы тебя в отдел не брал. Дорожить репутацией тоже хорошо и правильно. Но гораздо важнее уметь трезво оценивать свои силы и вовремя останавливаться. Выйдя на бой, к которому ты не готов, ты никому не докажешь свою смелость, ты просто покалечишься и заработаешь дурную славу человека, который о себе слишком высокого мнения.

«Мои слова ничего не стоят, пока я хрен с горы. Никто мне на слово не поверит, а доказательств у меня нет. Ясно. Ладно. Пусть.»

Он молчал, Шен посмотрел на часы — он не любил, когда долго рассуждают. Барт ровно сказал:

— Я выйду.

— Ты не обязан.

— Я понял. Я выйду. Покалечусь — значит, так мне и надо. Запомню, как это — лучшего бойца отдела на дуэль вызывать.

Шен усмехнулся и посмотрел на него как-то по-новому, понизил голос и сказал:

— Открою тебе большой секрет, надеюсь, ты его сохранишь. Лучший боец отдела — Мартин. Те, у кого достаточно ума, чтобы это понять, имеют достаточно такта, чтобы об этом молчать. Теперь ты в их числе. Распорядись этой информацией мудро.

* * *

4.35.3Б Дуэль с Эриком

Шен отправил его разминаться и готовиться, сам ушёл готовить зал, Барт туда не спешил — размяться можно и в кабинете, а стоять там и выслушивать шуточки не хотелось. Ближе к шести в коридорах стало так шумно, как будто здесь бой века наклёвывался, Барт не знал, льстит ему это или нет, решил подумать попозже.

В без двух минут шесть за ним пришёл Шен, сказал идти в зал телепортом и ни с кем не разговаривать, Барт и не собирался. В тренировочном зале стоял дикий гвалт, а при его появлении все зашумели ещё громче, он заметил, что его жадно рассматривают, делают ставки. В дальнем углу зала Эрик в городском камуфляже бинтовал пальцы, Барт усмехнулся — драться он хочет, наивный. Он свои руки не бинтовал, они нужны были ему гибкими и свободными, но костюм тоже сменил на городской — он крепкий, и пятна на нём не так заметны, можно падать.

Пришёл Шен с толпой врачей и магов, приказал освободить площадку, там установили носилки и стационарную рамку телепорта, парни посмеивались, Барт случайно поймал взгляд Эрика, хотя пытался избежать этого изо всех сил. Эрик указал глазами на носилки и усмехнулся, как будто говорил, что они ждут не дождутся именно его. Барт усмехнулся в ответ, Эрик сказал одними губами: «Не твоя лига, малыш». Барт отвёл глаза.

«Это я — не твоя лига, старик. Ты можешь попробовать меня ударить, но ты вряд ли сможешь по мне попасть. Этого практически никто не может.»

Он позволял Доку себя бить, потому что считал это данью уважения, Док как будто немного посвящал его в тот загадочный мужской круг, где все общаются пинками и ударами, этого никто не делал, а Док делал, и Барт принимал это со смирением и благодарностью. Но когда это пытались делать парни, он уклонялся, они чувствовали себя глупо и потом больше не пытались. Никто ни разу не попал.

«И ты не попадёшь, Эрик. Ни кулаком, ни магией. Магией у тебя вообще мало опыта.»

В углу на матах удобно полулежал Мартин, глядя на суету вокруг с прищуром сонного хищника, по которому его еда может пешком ходить, пока он сытый и довольный. Поймав взгляд Барта, он показал растопыренные пальцы дважды — десять золотых поставил, много. Было приятно.

Шен опять уходил, приходил, командовал, Барту казалось, что это очень долго, но на часах было ровно шесть, когда он официально объявил дуэль и задал традиционный вопрос, не желают ли господа принести извинения и отказаться. Господа не желали. Барт смотрел на Эрика и чувствовал, как с него слетает вся та осторожность и дипломатичность, о которой он плёл Шену — Эрик одной своей ухмылочкой выбесил его до состояния как было, ему было его вообще не жалко, безотносительно каких-то сторонних влияний, он хотел сбить с него эту спесь любой ценой, даже если придётся залить кровищей весь зал, ему было наплевать.

Нанятые Шеном маги подняли магический круг, и Эрик поднял руку, активируя амулет, а Барт шибанул в ответ по амулету, готовясь к волне силы, а вместо неё получил поток воды, который смыл его как спичку, приложил спиной о щит и закрутил, окончательно лишая ориентации в пространстве.

«Такого мы с Мартином не отрабатывали.»

Но он всё равно сделал то, что они отрабатывали — волну силы, которая подбросила его вверх, но сейчас она ещё и дала отдачу вниз, вызывая очередной всплеск и водоворот внутри щита. Барт не видел Эрика, и не чувствовал магией — видимо, на нём были сильные щиты. А потом понял, что амулет у Эрика был не один, когда откуда-то из-под воды по нему ударило обездвиживающее заклинание.

Он заметил его до того, как оно сработало, и послал разрушительную волну в его сторону, но не успел — каркас амулета смялся, но заклинание всё равно сработало, хоть и в последний раз, зато сработало криво, отправляя обездвиживающее влияние во все стороны одинаково, но пятнами. Они с Эриком упали оба, Барт ещё и лицом упал в другую сторону, поэтому не видел, что происходит за спиной.

Щит на круге держал воду внутри, не давая разливаться, она успокоилась после удара где-то на уровне коленей, поэтому лежать на полу было не очень хорошей идеей. Барт пытался встать, но ноги обездвижились почти целиком, спина и колени не гнулись, у него работали только глаза, пальцы одной руки и пальцы одной ноги — не густо, но он знал, что ему хватит.